Анника сделала пометку у себя в блокноте и заметила уголком глаза, как в редакцию вошел Вальтер. Он остановился в десятке метров от них, не зная, где ему притулиться. Марианна Берг-Хольмлунд вздохнула и вытерла платком щеки.

– Я сказала бы, что Ингемар – единственный, кто способен проводить политику партии в правильном направлении, – добавила она.

Анника немного покачалась на стуле.

– То есть ты симпатизируешь ему, чисто из политических соображений? – спросила она.

Женщина энергично закивала:

– Абсолютно. Я вхожу в состав компактной и крепко спаянной группы, которая очень высоко ценит его взгляды.

– Значит, по-твоему, гомосексуальность – страшный грех?

Марианна Берг-Хольмлунд остолбенела.

– Не я так считаю, это написано в Библии.

Анника отложила блокнот и ручку в сторону и потянулась к своему компьютеру, запустила поиск в Интернете.

– Другой большой грех состоит в том, чтобы есть ракообразных. Так написано в Третьей книге Моисея, 10: 11. Что, по-твоему, хуже – гомосексуальность или раки?

Она подняла глаза на Марианну Берг-Хольмлунд. Женщина громко вздохнула.

– Извини, если задерживаюсь на этом, – сказала Анника, – но, на мой взгляд, ссылки на Библию по политическим моментам весьма интересны. В Третьей книге Моисея, 25: 44 написано, что можно владеть рабами и рабынями из земель вокруг нас… Скажи мне, что, по-твоему, имеется в виду? Норвегия, Финляндия или, пожалуй, ЕС?

– Легко смеяться над Священным Писанием, – парировала Марианна Берг-Хольмлунд. – Ты не первая делаешь это.

Анника едва заметно улыбнулась и отодвинула в сторону компьютер.

– Значит, ты считаешь, что ваши товарищи по партии несправедливо обошлись с Ингемаром? – поинтересовалась она.

Вопрос не застал ее гостью врасплох.

– Вы писали под огромными заголовками на тему обвинений против него, но ничего о том, что его оправдали целиком и полностью, – ответила она.

Анника приподняла брови.

– Неужели? – удивилась она. – Я ничего не читала об этом.

– Уж поверь мне.

– Но если он был абсолютно невиновен, почему подал в отставку?

Марианна Берг-Хольмлунд презрительно дернула головой:

– Не так легко противостоять, когда толпа давит на тебя и кричит «уходи».

– Итак, чего ты от меня хочешь? – спросила Анника. – Чтобы я написала, будто мы ошибались? И Ингемар стал жертвой заговора товарищей по партии?

Женщина обожгла Аннику взглядом:

– Сначала вы разрушили его политические амбиции. Теперь кто-то покалечил его тело. Я хочу, чтобы кто-нибудь из вас ответил за содеянное.

Марианна Берг-Хольмлунд поднялась со стула и направилась к выходу. Вальтер смотрел на нее большими глазами, когда она проходила мимо.

– И о чем шла речь? – спросил он Аннику немного испуганно.

Она посмотрела вслед уходившей женщине.

– Внутриполитические интриги в Христианско-демократической партии, – сказала она. – Мадам продала своих партийных друзей, поскольку они продали ее партийного друга. И злится по поводу того, что мы писали о его мошенничестве с налогами.

Вальтер сел на место Берит.

– Но как же тогда Библия? Ты христианка?

Анника повернула компьютер так, чтобы он мог видеть экран.

– Это классические аргументы. Есть множество вариантов в Сети. Аарон Соркин использовал их в одной из частей сериала «Западное крыло», хватает примеров и в социальных медиа. – Анника снова подтянула к себе компьютер. – Согласно Второй книге Моисея, 35: 2, мы должны убивать всех, кто работает по воскресеньям. А в Пятой книге Моисея, 21: 18–21 сказано: когда дети высказываются против своих родителей, их надо забить камнями у городских ворот. – Анника подняла глаза на Вальтера. – По-твоему, подобное должно происходить именно там? Разве нельзя с таким же успехом делать это дома в саду?

Вальтер хихикнул.

– На эту тему можно говорить бесконечно, – улыбнулась в ответ Анника. – Если человек идет в парикмахерскую, подстригается и подравнивает бороду, то он совершает грех согласно Третьей книге Моисея, 19: 27. Если кто-то сквернословит, вся община должна забить его камнями до смерти, Третья книга Моисея, 24: 15–16. А вот мое любимое, послушай: «Если кто-то продаст дочь свою в рабыни, то она не может выйти, как выходят рабы». Вторая книга Моисея, 21: 7. – Анника задумчиво посмотрела на практиканта. – Хотя она упомянула несколько фактов, которые стоит проверить… Вас учили, как добраться до информации о шведских фирмах?

В то время как Вальтер искал данные о бизнес-деятельности Ингемара Лерберга, Анника усердно занималась историей с отставкой партийного лидера.

А вдруг дамочка действительно была права?

Она просмотрела результаты поиска по теме «ингемар лерберг налоги».

Первые публикации о налоговом мошенничестве Ингемара Лерберга появились в ноябре семь с половиной лет назад. Несколько средств массовой информации, похоже, получили доступ к этим данным одновременно: оба крупных таблоида, «Моргонтиднинген» и «Телевидение Швеции». От «Квельспрессен» в роли обличителя выступил Хеландер. И его материал пошел под большим и жирным заголовком:

«Топовый политик в сетях налоговой облавы»

Секретарь партии: «Мы очень серьезно относимся к любым формам преступной деятельности».

Анника пробежала глазами текст, прочитала заключавшееся между строчек, попыталась понять, что пряталось за странной формулировкой. Смысл «налоговой облавы» заключался в том, что соответствующий департамент затребовал бухгалтерию Лерберга для аудита, а подобное время от времени случалось с большинством фирм.

Партийного секретаря наверняка процитировали слово в слово, но он говорил не об Ингемаре Лерберге, а просто высказался о том, как партия относится к преступной деятельности, то есть «серьезно». А как он иначе ответил бы? «Мы сквозь пальцы смотрим на любые формы преступной деятельности»?

Никто из партийного руководства, судя по всему, специально не выражался по поводу Лерберга – ни за, ни против.

На второй день средства массмедиа подавали ту же тему также вполне предсказуемым образом:

«На топового политика завели дело – прокурор изучает налоговую аферу».

Для читателя судьба Ингемара Лерберга была предрешена, ему явно предстояло отправиться в тюрьму на долгий срок. Почему он еще не покинул свое место в риксдаге, оставалось непонятным.

Однако, призадумавшись, Анника пришла к выводу, что ни о чем таком речь не шла. Судя по тексту, на Лерберга заявил некий возмущенный гражданин, сам толком не будучи в курсе событий, Честный Налогоплательщик, считавший пределом наглости, что всякие шишки постоянно жульничают, наживаясь за счет простых людей. Прокурору просто требовалось разобраться, надо ли вообще начинать расследование.