– И у моих племянниц будет мама!

Лиля дарит нам всем ненавидящий взгляд, и уходит в дом.

– Понятно! – цедит брат, продолжая изучать новую родственницу заинтересованным взглядом.

Шайтан! (Какого черта) – бормочу себе под нос ругательство. Зачем он так глядит на нее? Хочет позлить? Наказать за прошлое?

Ненавижу, когда Назар рядом, он отнимает у меня кислород, лишает покоя.

Ненавижу, когда брат далеко, скучаю по нему сильно, ведь нас связывает слишком многое.

***

Лейла

– Режь ровнее! – ворчит Камилла, надвигаясь на меня.

– Я стараюсь, – бурчу себе под нос.

– Дай сюда нож. Покажу! – приказывает так, будто я ее подчиненная. – Видела, нож должен резать тесто очень быстро.

Отдает обратно огромный ножик. Пытаюсь повторить за женщиной.

– Ты почему держишь нож так далеко. Ближе к пальцам. Еще ближе. Я сказала!

– Ай! – Острое лезвие скользит по ногтю, впивается в мякоть пальца. Кровь заливает ненавистную лапшу.

Злая свекровь мотает головой, отодвигает меня от стола с драгоценным тестом.

– Лиля! – командует внучке. – Перевяжи мачехе палец. Да так, чтобы она работать дальше могла. Хотя, думаю, без нее мы справимся быстрее. Пусть заберет младших, пойдет в зал, поиграет с ними.

Женщина разговаривает с Лилией, делая вид, что меня просто нет. Будто я уже вышла из комнаты.

Жгучие слезы бегут по щекам, а гранатовая кровь стекает струйкой с пальца мне в ладонь, подставленную как поддон, чтобы не испачкать всё вокруг.

Тонкая фигурка Лилии исчезает за дверью, возвращается обратно через мгновение с аптечкой.

Девочка как опытная медицинская сестричка обрабатывает ранку перекисью, пока я сжимаю зубы, чтобы не хныкать, как ребенок. Лилино красивое лицо не выражает ни единой эмоции.

– Готово, можешь идти в зал.

Разглядываю перебинтованный палец. Надо же! Первая рана за всю мою жизнь, полученная на кухне.

– Айда, – Зехра тянет меня за подол платья.

Поднимаю, иду за двойняшками в зал.

– Во что поиграем? – интересуюсь у малышек.

– Тебе больно? – неожиданно спрашивает Зухра, заглядывая мне в глаза своими огромными черными. Гляжу в них, и понимаю, что девочка принимает мою боль близко к сердцу.

– Не очень. Просто обидно, что не научили, а сразу потребовали идеального результата.

– Бабушка такая! Строгая! – шепчет Зухра, гладит мою ногу маленькой ладошкой.

Ловлю руку малышки, зажимаю в своей. Её ладонь немного шершавая, это и понятно. Ребенок проводит на улице слишком много времени.

– Ничего, я справлюсь. Если вы меня поддержите, конечно.

Визг тормозов рядом с калиткой отвлекает девчушек, они бросаются к окну. Скрип калитки заставляет меня подняться из кресла, и направиться к дверям.

Лиля и Камилла уже набросили плащи, и, опережая меня, рванули к дверям. Следую за ними.

На улице останавливаюсь за спинами Лили и Камиллы.

– Эней! (мама).

Чертовски красивый черноволосый мужчина бросает огромную черную сумку на землю, бросается обнимать мать.

– Улым! (сын) – Камилла гладит лицо сына. И на ее лице отражается миллион эмоций. Они проходят волнами – непонимание, любовь, бесконечное счастье.

Черные пристальные глаза глядят только на мать. Эти оба сейчас растворяются друг в друге, никого не замечая вокруг.

Но затем происходит что-то странное, темный заинтересованный взгляд мужчины падает на старшую дочь Амира. Меня прошибает ток.

– Открой сумку! Возьми подарки! – приказывает широкоплечий красавец с темной гривой волос.

– Лиля! – Амир одергивает дочь. На что получает словесный тычок от брата. – Я привез подарки, пусть достанет…

Амир отступает морально. Видно, что в этой семье мнение старшего брата учитывается.

Пока Лиля выуживает из сумки подарки (шаль, кукол, наручные часы), я разглядываю волевое лицо Назара. Мощный подбородок, прямой нос, миндалевидные черные глаза… как у Лили, летящие брови, густая копна черных как смоль волос.

Назар чувствует мой взгляд, ловит его кожей. Замирает, но по-прежнему делает вид, что не замечает постороннего человека.

– Моя вторая жена Лейла, – наконец представляет меня Амир.

– Почему на свадьбу не позвал? Никах провели?

– Нет, – цедит едва слышно Амир.

– Почему?! – грозно хрипит старший, подходит ко мне близко. Рассматривает в упор. – Можешь не объяснять. Причину вижу по ее лицу.

– Здравствуйте, Лейла! Я рад, что в нашей семье случилось пополнение в вашем лице и у моих племянниц будет настоящая мама, которая годится им в старшие сестры!

Унижение топит меня. Кусаю губы, цежу сквозь зубы:

– Здравствуйте, Назар! Я рада, что вы заботитесь о благополучии племянниц. – Гляжу неотрывно в черные глаза, манящие как самая черная непроглядная ночь на свете.

Кажется, этого мужчину создал сам Дьявол, чтобы вводить женщин в заблуждение…

С огромным трудом отрываю свой взгляд от широкоплечей фигуры старшего брата, бросаю взгляд, ищущий поддержки, на младшего. С удивление обнаруживаю, что Амир испытывает странные эмоции от общения со старшим братом.

Муж одновременно боится его, ненавидит и любит…

Понимаю, что там, в далеком прошлом их связали не только братские отношения, но и тайны, готовые выползти наружу в самый неподходящий момент.

Амир напряжен так же, как я. Мы сейчас с ним на пару как два кролика перед удавом.

– Лейла, – Амир наконец-то замечает перебинтованный палец, бросается ко мне. – Что случилось?

– Поранилась, когда ходила в погреб. Одна из банок выстрелила, – неожиданно выпаливает Лиля, опережая бабушкино и мое объяснение.

С удивлением глядим на девочку. Обе. Камилла удивлена не меньше моего. Только я – приятно, а она – неприятно.

Темные глаза матери семейства сужаются в две маленькие темные щелки.

– Заходите в дом, – приказывает тут же, обозначая, что именно она здесь хозяйка. Хозяйка дома и положения.

Послушно следуем за ней.

Алёна

Субботнее утро начинается не как обычно – с запаха жареных сырников, а с криков, которые доносятся с первого этажа дома.

Мигом выбираюсь из кровати, надеваю джемпер и джинсы. Приглаживаю тонкие светлые волосы пятерней, выбегаю из комнаты.