Напряжение висело в воздухе и разрядить его у Киры не получилось. Она несколько раз пыталась заговорить с Лилией Петровной, но та отвечала односложно и даже не ворчала на Киру.

После обеда Сафронов продиктовал ей несколько писем и остался доволен.

– До вечера распечатайте это, – он протянул ей несколько листов. – Набросал в машине. Мне проще писать на бумаге, чем тыкать пальцем в гаджет. Почерк разберете?

Кира пробежала листок глазами. Почерк у Сафронова был мелкий, с резким наклоном вправо, но четкий. Такой почерк графологи называют волевым. Кира одно время увлекалась этой наукой.

– Разберу, – кивнула она. – Распечатать в одном экземпляре?

– Я проверю, внесу поправки. Будет лучше, если вы перестанете носить форму, – как бы невзначай заметил Сафронов. – Помнится, у вас есть элегантное синее платье. Оно больше подойдет вашему новому статусу в моем доме.

– Есть, – улыбнулась Кира. – Его мне принесла ваша помощница Майя.

– Подробностей я не знаю, – пожал плечами Сафронов. – Но вам оно очень идет.

Неужели Максим Андреевич обращает внимание, во что одеты его подчиненные?

– Завтра суббота, можете пройтись по магазинам, купить что вам требуется, – Сафронов вручил Кире карточку. – Сюда уже перечислен ваш аванс.

– Я еще должна вам, – напомнила Кира. – За одежду и за все необходимые мелочи.

– Считайте это премией за кофе в постель, – усмехнулся Сафронов. – Завтра извольте повторить. В девять утра жду вас с двумя чашками.

Глава 24

Кира и Максим Андреевич ужинали, когда в гостиной появилась Полина. Загорелая и очень злая. Она демонстративно отшвырнула чемодан ногой, не успел Денис его поставить и выйти.

– В чем дело, Полина? – нахмурился Сафронов.

Кира же замерла с недонесенной до рта вилкой, стоило только встретиться с осатаневшим взглядом любовницы босса.

– В тебе, дорогой! – взвизгнула Полина. – Почему вместо тебя в аэропорту меня встретил этот недомерок?! Почему я должна была ждать его, пока он заправится?! И почему ты не предупредил, что не приедешь за мной сам?!

Все это она провизжала, и голос ее еще какое-то время вибрировал под сводами комнаты, даже когда Полина закрыла рот.

– Все сказала? – спокойно поинтересовался Сафронов.

Но Кира заметила, как ходят под кожей его желваки. Полина его взбесила, что и неудивительно. Кира вообще отказывалась понимать настолько истеричную манеру вести себя. Но эту женщину не впервые видела такой, хоть сталкивалась с ней редко.

Да и вообще, появление Полины было для нее неприятным сюрпризом. Во-первых, она и думать про нее забыла, а во-вторых, Сафронов не потрудился предупредить, что та сегодня возвращается из поездки.

– Нет, не все! Эта что тут делает? – ткнула она пальцем в Киру. – Разве место прислуги за этим столом?

В этот момент в столовую вошла Лилия Петровна. Естественно, последнюю фразу Полины она расслышала. И разозлилась, как ни странно, не на нее, а на Киру, что подтвердил ее злой взгляд.

– Добрый вечер, Полина Михайловна! – сухо поприветствовала Лилия Петровна, мазнув по ней взглядом. – Максим Андреевич, принести еще один прибор?

– Нет, Полина уже уходит…

– И не подумаю! – снова взвизгнула та.

Однако больше ее слушать не собирались. Сафронов резко выдвинул стул и в два шага преодолел расстояние между ними. Довольно грубо взял Полину за предплечье и повел к лестнице.

– Что ты делаешь? – заверещала она. – Отпусти меня сейчас же!..

Реакции на это не последовало. Все так же молча Сафронов препроводил ее вверх по лестнице. Она что-то говорила, но Кира уже не слушала. На душе было противно, как будто ее выкупали в грязи. И Лилия Петровна подлила масла в огонь.

– Доигралась? – хмыкнула она, собирая со стола грязную посуду. – Нечего из себя барыню корчить…

– И когда это я такое корчила, Лилия Петровна? – не сдержалась Кира. Кажется, на сегодня с нее достаточно было оскорблений. – Не стыдно вам?

– А с чего это мне должно быть стыдно? Это не я отлыниваю от своих обязанностей, играя в незаменимого секретаря.

Упреки были не только беспочвенными, но еще и обидными. Кира предпочла промолчать, нежели вступать с домработницей в словесную перепалку. За почти неделю, сколько длилось ее новое положение в этом доме, от Лилии Петровны она успела наслушаться всякого. Оставалось надеяться, что когда-нибудь эта женщина успокоится и перестанет злопыхать в ее сторону.

Минут через пять Кира поняла, что ужин закончился, и принялась убирать со стола. Слава богу, Лилия Петровна больше не язвила, а лишь молча сопела, наблюдая за ней.

Когда стол был уже чист, в столовую вошел Сафронов. Выглядел он обычно спокойным, как будто не ему только недавно закатили истерику. Ну и Полины не было ни видно, ни слышно.

– Кира, через полчаса жду вас у себе в кабинете. Примерно с час мы еще поработаем, – сообщил он и удалился.

Эти полчаса Кира провела на кухне, помогая Лилии Петровне наводить там порядок и загружая посуду в посудомоечную машину. И так она делала все время, когда выдавалась свободная минутка.

Упреки домработницы были тем обиднее, что искажали правду. Да, Кира не успевала выполнять всю ту работу по дому, что когда-то ей вменили. Но ее вины в том не было. Сафронов теперь много времени проводил дома, и почти все это время Кира работала с ним бок о бок. К вечеру бывало она так уставала, что буквально валилась в кровать. А на утро все начиналось по новой. И в субботу с воскресеньем свободного времени у нее оставалось разве что немного побольше.

Кира сидела за журнальным столиком и торопливо нажимала на клавиатуре ноутбука кнопки под довольно быструю диктовку Сафронова, когда в кабинет вошла Полина.

Выглядела она уже более миролюбиво и даже улыбалась. В руке держала чашку с чем-то дымящимся. По запаху Кира догадалась, что это кофе.

– Тебе чего? – остановился Сафронов.

Передышке Кира была даже рада. Порой он так увлекался и надиктовывал текст со скоростью, превышающей ее навыки печатания. И тогда она едва за ним поспевала.

– Да ничего. Зашла вот проведать тебя, – еще лучезарнее улыбнулась Полина.

Говорила она с Максимом Андреевичем и на Киру не смотрела, но остановилась прямо возле диванчика, на котором Кира и сидела. Печать ей было удобно именно за журнальным столиком, а не за столом Сафронова.

Как бы невзначай рука Полины дернулась, и щедрая порция горячего кофе вылилась прямо на ноги Киры. Боль была резкой и обжигающей. Она не сдержалась и вскрикнула, оттягивая с обожженных коленок бежевую ткань брюк.

– Господи, какая же я неловкая! – заохала Полина.

– Выйди! – раздался окрик Сафронова.

На памяти Киры он