заводах, в сельском хозяйстве и выполняют низкооплачиваемую работу. 25,7 % репатриантов с высшим образованием работают в сфере услуг, 12,9 % — заняты на стройках и в сельском хозяйстве, 7,9 % — неквалифицированные рабочие.

Зная современное положение «мизрахим», израильские читатели этой статьи могут со скептицизмом отнестись к представленным выше тезисам о том, что многие из восточных евреев до эмиграции в Израиль относились к среднему классу. К сожалению, глядя на восточных евреев, «русские» видят свое будущее. Если у 60 % эмигрировавших в Израиль советских евреев было высшее образование, то, по данным журналиста Михаэля Дорфмана, лишь 30–50 % их детей получают сегодня… аттестат зрелости. Единственное, что отличает «русских» подростков в израильских периферийных городах от их «восточных» сверстников, — это обилие ненормативных русских выражений, которые теперь обогащают еврейский и арабский языки. Магазины старой книги и мусорные свалки Ашкелона, Ашдода и пригородов Хайфы завалены изданиями из привезенных домашних библиотек — их скоро уже некому будет читать.

Конечно, по сравнению с «мизрахим» выходцам из СНГ сильно повезло. Они все-таки не знали такой дискриминации, издевательств и унижений. В то же время политическая, экономическая и социальная эволюция этой общины не сильно отличается от пути, который проделали восточные евреи. И та и другая субэтнические группы относятся к нижним стратам израильского общества, стоят на ультраправых позициях и являются объектом успешных манипуляций израильских верхов.

Сегодня, во время демонстраций против социально-экономического курса режима Натаниягу, наиболее обездоленные слои израильского общества — «мизрахим» и «русские» — дистанцируются от этого протеста или выражают поддержку правительству. Можно понять процессы, которые привели к политической, экономической и социально-психологической деградации обеих общин. Но нельзя не заметить, что дальнейшее движение по этой дороге приведет и «русских», и «мизрахим» к катастрофе. Порукой тому является печальная судьба судетских немцев и алжирских «черноногих».

http://liva.com.ua/mizrahim-in-israel.html

ЧУДЕСА ЕВГЕНИКИ

Корни евгеники теряются в анналах истории. Издавна людям приходила в голову идея улучшить человеческую породу. Спартанцы убивали младенцев с явными физическими отклонениями, аристократы предпочитали смешанные браки среди родовитых людей, дабы не портить породу. Но конечные результаты не оправдали затраченных усилий. Спартанцы перешвыряли в пропасть такое количество младенцев, что сегодня живого спартанца и днём с огнём не найдешь. Аристократия выродилась и деградировала. Кто этому не верит, пусть взглянет на старшего отпрыска английской королевской семьи, смахивающего на Чебурашку из Освенцима. Или пусть поглядит на израильского наследного принца Омри, похожего на побочный продукт гениальных израильских генетиков — смесь квадратного помидора с цыпленком без перьев.

Но до поры до времени все эти эксперименты по евгенике не выходили за рамки разумного. Когда это было необходимо, древние роды омолаживали свою кровь при помощи бойких кучеров, а Дездемона без проблем шла на ложе к Отелло.

Но вот настал просвещенный XIX век. Англичанин Чарльз Дарвин предпринял своё знаменитое путешествие на «Бигле» и по мотивам этой поездки написал книгу «Происхождение видов». Тандем Гобино — Чемберлен создал расовую теорию. А некий д-р Франсис Гальтон завернул евгенику в современную научную оболочку и представил её почтенной публике как последнее слово тогдашней интеллектуальной мысли.

И началась свистопляска. Новые идеи пришлись как нельзя ко двору в век колониальных захватов и капиталистических кризисов. Великие державы получили прекрасное идеологическое оправдание своих глобальных амбиций. Мы белые — они цветные, следовательно, мы умные, а они дураки и должны нам чистить ботинки. Идеи евгеники очень понравились социал-демократам и прочим реформистам, желавшим укрепить систему, не меняя её сути. Мол, отрежем кое-что у душевнобольных, бедных и бродяг, и останутся на земле только молодые и красивые биржевые брокеры. И всё будет хорошо. Теоретики рассуждали, насколько важен высокий процент белой крови в жилах граждан для преуспевания страны. Новообразованные эмигрантские страны всеми правдами и неправдами заманивали голубоглазых блондинов, видя в их семени секрет процветания.

Пронырливые американцы, как всегда, оказались впереди планеты всей и на рубеже XIX–XX веков завезли в страну 2–3 миллиона белокурых норвежцев. Пикантный момент заключается в том, что общее население Норвегии в те годы не превышало двух миллионов человек. Видимо, некоторые импортированные в США норвежцы были ненастоящими. Но так или иначе арийский генофонд Америке был обеспечен, и дальше у янки всё было хорошо.

Южные соседи США по континенту также шли во все тяжкие, чтобы заполучить себе побольше европейцев, аж до середины XX века. Доминиканский диктатор Трухильдо в годы Второй мировой войны даже был готов впустить в страну 100 тысяч евреев, но тут возмутились даже привычные ко всему сионисты, заявив, что они скорее готовы видеть евреев в Треблинке, чем в Сан-Доминго. Так оно и вышло. В конечном итоге бедным латиноамериканским диктаторам, чтобы хоть как-нибудь улучшить ситуацию с белой кровью, пришлось вплотную заняться геноцидом индейцев, оформив его как борьбу с коммунизмом.

Первыми, кто разочаровался в евгенике, стали японцы, которые, видимо, поняли, что им никогда не удастся завезти на Острова Восходящего Солнца достаточное количество блондинистых производителей. Последней попыткой, предпринятой японцами в этом направлении, по-видимому, являлся завоз на японские острова огромного количества русских военнопленных, захваченных в годы войны 1904–1905 годов. С пленными обращались на редкость хорошо, видимо, для того чтобы те сохранили легендарную русскую потенцию. Но тут хитроумных самураев постигло разочарование. В условиях неволи русские упорно не желали размножаться, и вместо того, чтобы вплотную заняться гейшами, они нахально предавались высокой русской духовности. В итоге после возвращения пленных на родину генофонд сынов Ямато остался без изменений, зато в Токио и других японских городах появились крупные православные общины. Японцы впали в уныние и от безысходности вернулись к традиционным японским ценностям — сакэ и харакири.

В перерывах между войнами евгеникой серьезно занялись и в просвещённых странах. Идея избавиться от всех проблем буржуазного общества без малоприятных революций представлялась для многих очень соблазнительной. В целом ряде европейских стран, как грибы после дождя, возникли центры, призванные кастрировать всех бедных, голодных и блаженных. Наибольших успехов в этом направлении достигли США и Швеция.

В последней больных, нищих, цыган и психов стерилизовали ещё долгое время после Второй мировой войны. В Америке в ряде штатов законы о принудительной стерилизации существуют до сих пор. Как правило, всё происходило очень просто: клиента приглашали заполнить некие бланки за столом, под которым был установлен мощный рентгеновский аппарат. Из-за стола человек выходил уже евнухом.

Нацисты приступили к проблеме со свойственным им радикализмом и перед началом войны стали просто отстреливать психически больных прямо в лечебницах. Но тут с протестами выступила церковь, и Гитлеру с компанией пришлось свернуть