Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Генерал, в нашем лагере есть немало храбрецов. Именно такие мне нужны. Если у меня будет десяток-другой таких людей, мы справимся с любой шайкой в мексиканских горах.
— Вы смелый человек, капитан, но боюсь, стратега из вас не выйдет…
Стратегия была богом этого престарелого простака, как и у его любимого ученика Макклеллана [31] . Это была та же стратегия, которая привела к мятежу на Бул-Ран и к тому, что гражданская война в Америке была такой продолжительной. Если бы не эта стратегия, армия Севера оказалась бы на улицах Ричмонда через три недели после выхода из Вашингтона, и удалось бы избежать долгой кровопролитной борьбы.
Однако последнее замечание генерала подсказало мне способ действий. Надеясь добиться своего, я воспользовался возможностью.
— Генерал! — с почтительным видом заявил я. — Я понимаю, что в моем плане не очень много стратегической мудрости. Особенно по сравнению с вами, вы ведь способны на грандиозные комбинации. Мой же план очень прост.
— Что ж, давайте послушаем вас, капитан. Может, если вы расскажете подробности, план покажется мне приемлемым. От подробностей очень многое зависит. Армия в полевых маневрах, как говорил Наполеон, когда пехота здесь, артиллерия в другом месте, а кавалерия разбросана повсюду, — такая армия подобна механизму без винтов. Она вскоре распадается на части. Я никогда так не располагаю свои батальоны. Если бы я так поступал…
— Если бы вы так поступали, генерал, — почтительно прервал я, видя, что он сделал паузу, — вы не были бы завоевателем столицы Мексики.
— Вы правы, капитан, совершенно правы! — ответил он. Очевидно, я начинал нравиться генералу. — Совершенно верно, сэр! И вам кажется, что Кортес провел свою кампанию хуже, чем я… имел честь спланировать?
— Та по сравнению с вашей кампанией — всего лишь небольшая стычка.
— Стычка, сэр, стычка! Его врагами была толпа голых дикарей. Вот именно, дикарей. Вооруженных пращами и луками. У них не было огнестрельного оружия. В то время как я, сэр, я победил большую дисциплинированную армию под командованием величайшего из полководцев, каких породила Мексика. Что бы ни говорили о Санта Анне, негодяй настоящий солдат, регулярный солдат, сэр, не волонтер. Терпеть не могу волонтеров; какой позор, что правительство присылает их мне в таких количествах. Признаю, они неплохо сражались, но иначе и быть не могло. Ими правильно руководили, и рядом были мои старые регулярные части. Как они могли дрогнуть, если видели, кто их возглавляет? Мое присутствие вдохновляло их, и как следствие, они завоевали огромную страну вдвое быстрее, чем Кортес. Поэтому я и говорю, сэр, что победа Уинфилда Скотта на страницах истории будет сверкать ярче победы Фернандо Кортеса.
— Несомненно, — неискренне ответил я, с трудом скрывая презрение к этому воинственному хвастуну.
— Что ж, сэр, — произнес, наконец, генерал, величественно пройдясь по кабинету, — вы ведь еще не рассказали о своем плане. Давайте послушаем подробности. Мое разрешение зависит от них.
— Я намерен, генерал, нанять дилижанс и использовать его словно для обычного рейса между столицей и Пуэбла. Впрочем, на дороге в Толуку грабители тоже причиняют много хлопот, и мне все равно, с чего начинать. Я переодену своих людей в мексиканские костюмы. Среди них будет один-два монаха и по крайней мере несколько женщин. Женское платье замаскирует солдат, и в то же время лишит разбойников малейших подозрений.
— Что ж, сэр, — сказал генерал, которого мои слова, очевидно, позабавили, — а что вы будете делать со своим десятком переодетых солдат?
— Вооружу каждого несколькими револьверами, вдобавок дам по складному ножу. Когда грабители остановят дилижанс и окружат его, мы все одновременно выскочим и дадим им хороший урок. Все мои люди участвовали и в военных сражениях, и в уличных схватках, так что они, без сомнения, смогут проучить и бандитов.
— Клянусь словом Уинфилда Скотта, сэр, в вашем плане что-то есть. Со своей стороны, я не стал бы мешать разбойникам грабить знатных мексиканцев. Они ненамного честнее остальных своих соотечественников. Но может показаться, что мы не попытались прекратить грабеж. К тому же разбойники нападают и на наших людей. Хорошо, сэр! — добавил он после небольшой паузы. — Я обдумаю ваше предложение и дам ответ завтра утром. А пока подготовьте своих людей — на случай, если я одобрю ваш план.
— Мне задержать дилижанс, генерал?
— Нет, нет; не сегодняшний. Только завтра. У вас будет достаточно времени. Я должен все обдумать. У меня много важных дел. К тому же, вы знаете, сэр, у меня враги в Вашингтоне, бьют не только с фронта, но и с тыла. Да вам и не хватит времени, чтобы приготовиться к утру.
— Мне нужен всего час, генерал, если вы дадите разрешение. Я уже подготовил людей. Они могут переодеться к полуночи.
— Я подумаю об этом. Подумаю, как только освобожусь. Но меня ждут. Мексиканский джентльмен, как доложил адъютант. Интересно, что ему нужно. Охрану, наверно, или какую-нибудь другую услугу. Эти люди отравляют мне жизнь. Они думают, что мне нечего делать, только заниматься их мелкими проблемами. Если у кого-нибудь украдут курицу, обязательно нужно обращаться ко мне. Бог видит, я их достаточно защищаю — больше, чем их собственное правительство!
Это утверждение было совершенно справедливо. Как ни презрительно я относился к военным способностям генерала Скотта, могу под присягой подтвердить, что нашим противникам нельзя было пожаловаться на его негуманность. Никогда с завоеванным народом не обращались с такой мягкостью, как с мексиканцами в той памятной кампании. Я без колебаний назову ее самой цивилизованной кампанией в анналах истории.
* * *Я отдал честь и готов был удалиться, когда услышал приказ:
— Подождите, сэр!
Я снова повернулся лицом к главнокомандующему.
— Вы