– Я думаю, мы и это вскоре выясним, – сказал Пауко. – В смысле, чего они стоят в схватке. – Он попробовал стряпню и глубоко вздохнул:

– Эх, сюда бы немножко тмина… и кардамона чуточку…

Караукул подал ему деревянную солонку.

– Подсыпь. Да не скупись – соли у нас вдоволь.

Пауко сделал вид, будто хочет цапнуть приятеля за плечо. Тот отскочил.

Найк посмотрел на высокого человека:

– Чтобы наша миссия увенчалась успехом, необходима не только отвага, но и скрытность. Вот тут-то помощь чаропевца может оказаться поценнее любого меча.

– Я уже сказал, что сделаю все от меня зависящее. – Джон-Том взялся за дуару. – Если вы до сих пор сомневаетесь, позвольте небольшую демонстрацию.

Его удержала дружеская лапа.

– Чувак, все путем. – Мадж с быстротой молнии покинул импровизированную лежанку. – Будь спок, скоро тебе представится случай показать, на че ты годен.

– Пожалуй, ты прав.

И чаропевец, к великому облегчению выдра, оставил дуару в покое.

– До чего же удивительны бывают последствия случайных встреч! Коль скоро вы согласились разделить нашу цель, прошу разделить и скромный ужин. Присаживайтесь и угощайтесь.

Вопреки ожиданиям, суп Пауко оказался вполне съедобным. За трапезой Джон-Том рассказывал солдатам о своих и Маджа приключениях, а мангусты взамен поведали о многотрудном и долгом походе, заодно описав достопримечательности родной страны.

На следующее утро спасательная экспедиция, увеличившаяся на двух участников, снялась с лагеря и двинулась в направлении, которое, по словам мангуст, они вызнали у перепуганного местного траппера. Там располагались владения Манзая. Мадж, оживленно насвистывая, плелся в арьергарде и старался убедить себя, что потенциальная выгода непредусмотренного отклонения от курса стоит любого риска.

Он держался поближе к Джон-Тому, чем произвел на солдат самое благоприятное впечатление. Однако повышенное внимание к другу было продиктовано не трогательной заботой, а шкурным расчетом: в случае внезапного нападения из засады рослый человек примет на себя львиную долю стрел и копий.

Мангусты не могли знать, когда они доберутся до цели и какие опасности лежат на пути, а потому все разговаривали шепотом.

Собственно, поводов для досужей беседы находилось мало. Все напряженно озирались и прислушивались; ни на что другое внимания не оставалось.

Любое резкое движение в густых болотных зарослях воспринималось как опасность, любой нежданный звук служил предостережением.

Когда Мадж прикидывал, съедобна ли примеченная им ящерица черного с яркой прозеленью окраса, в мозгу молнией полыхнула мысль: а ведь с ним произошло нечто поистине ужасное! Кошмарное бедствие, страшнее всего, что только можно вообразить, страшнее даже выпадения шерсти.

Это было сродни удару дубиной по затылку. Мадж обмер; он сомневался, что когда-нибудь найдет в себе силы оправиться. Боги, до чего же он докатился! Сколько железной воли и вулканической энергии потрачено на бесконечные попытки предотвратить несчастье! Сколько лет внушал он себе, что с ним этого не произойдет никогда! Вотще! Похоже, он все-таки подцепил гнусную хворь – совесть.

– Мадж, что с тобой? – с искренней заботой спросил Джон-Том. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Выдр уперся ладонью в дерево.

– Да вроде… Ничего, чувак, кажись, все путем. – Он слабо улыбнулся. – Маленько тыква закружилась. Будто схавал чей-то не то…

Не поддавайся, велел он себе. Не позволяй клепаному недугу пустить корни и завоевать тебя целиком. Ты не безнадежен, эта болезнь излечима.

Полегчало. Он выпрямился и пошел дальше. И чего всполошился-то, собственно? Проблема – тьфу, да и только. Не страшней, чем краб, вцепившийся в палец. Стряхнул – и живи себе преспокойно.

Он попытался стряхнуть, но совесть прицепилась, как пиявка, отгоняла любую нормальную мысль и заставляла больше думать о принцессах, чем о себе, любимом. Недуг бурно развивался и был сопряжен с тошнотой и головокружением. Наконец выдр мысленно скомандовал: «А ну-ка, Мадж, сперва разберись с первостепенными делами, а с остальными – потом, в более спокойной обстановке».

– Сдается мне, далековато отсюдова до обжитых мест, – предложил он тему для обсуждения через несколько часов ходьбы по диким, без единой тропки, пустошам. Навстречу хлестнула отведенная Караукулом ветка.

Мадж непринужденно увернулся – для этого достаточно было наклонить вбок торс. – Эй, хвосты ершиком, вы хоть представляете, куда нас ведете?

Ответил ему Хек:

– Мы долгие месяцы идем по следу принцессы Алеукауны. Многих послали ее разыскивать, но только нам удалось добраться сюда. Так что сохраняйте спокойствие, речной пловец.

Пауко методично рубил коротким мечом цепкие влажные растения.

– А что, выдр, вы куда-то спешите? Хотите подобраться к Манзаю по главной дороге, где он наверняка расставил часовых и засады?

– По-твоему, я в таких делах ваще ни в зуб ногой?

– Нет, – сказал идущий впереди лейтенант Найк. – Просто вы, наверное, давненько не практиковались.

Выдр недобро сощурился:

– Надеюсь, это замечание никак не связано с моим клепаным возрастом, а?

– Потише ты!

Джон-Тому пришлось нагнуться, чтобы не задеть низко растущую ветку.

– Щас! Наши приятели сами поболтать не дураки, так пущай послушают, че я имею сказать.

– Конечно, они послушают, – чаропевец перешел на увещевающий тон, – но не сейчас. Я вижу впереди что-то вроде здания.

Это заставило выдра умолкнуть. Чуть далее растительность немного поредела, и он не хуже остальных увидел раскинувшиеся среди безупречно ухоженного сада одноэтажные постройки; над ними господствовал холм с покатыми склонами. Увидел Мадж цветочные клумбы и сады камней, звонкоголосые фонтаны и миниатюрные водопады. По газонам вились аккуратные дорожки из разноцветной гальки и щебня. От резиденции веяло уютом и покоем, что совершенно не вязалось с репутацией Манзая.

Выдр сразу напомнил себе, что открытое пространство вокруг усадьбы дает засевшему в ней, кто бы он ни был, великолепный обзор на все четыре стороны.

Вокруг парка прихотливо вились фиолетовые живые изгороди; в щелях ставен сверкал пресноводный жемчуг. Многочисленные крыши были выложены обожженной на солнце черепицей, крутизна скатов давала понять, что тропические ливни – явление обыденное в этих краях. Что-нибудь похожее на крепостную стену, ров или замаскированную полосу препятствий обнаружить не удалось. Только сравнительная малочисленность окон выдавала заботу хозяина о своей безопасности.

При любом взгляде с любой стороны напрашивался единственный вывод: гость может совершенно спокойно ступить на любую дорожку и шагать прямо ко дворцу, и никто не поинтересуется, что за нелегкая его принесла. Ему даже придется стучать или звонить в дверь, потому что нигде не маячат охранники или слуги.