— Но он не святой. Жизнь бывает очень жестокой Ева, тебе ли не знать. Не зарекайся, — Адам отошёл в сторону, позволяя ей выйти за дверь.

И появился в игровой только спустя пару часов. Уже в домашних джинсах и футболке, неся под мышкой какую-то коробку.

— Привет, чемпион, — улыбнулся он бегущему ему навстречу сыну. И подхватив его свободной рукой, направился в сторону Евы.

— Неужели в мире есть ещё игрушки, которых бы не было здесь? — кивнула она на коробку.

— Представь себе. Я обещал ему этот радиоуправляемый вертолёт, когда у нас точно такой же перелетел через ограду, упал и разбился. Только чур в игровой, — Адам перевёл свой взгляд на сияющего сына. — Ты меня услышал?

— Обещаю, — кивнул тот, приложив руку к сердцу.

Через несколько минут Ник уже носился с пультом управления по всей комнате размером со школьный спортзал.

— Такая ерунда, а сколько радости, — проговорила Ева, умилённо наблюдая за сыном. Адам ничего не ответил. Но Ева чувствовала на себе его взгляд. — Мне нужно как-то сказать ему, что я уезжаю и буду только через неделю. Ты поможешь мне с этим? — посмотрела она в его сторону, тут же натолкнувшись на пронзительный взгляд. — И ещё … я хотела спросить, может, ты позволишь нам с ним созваниваться?

— Он ещё мал чтобы иметь свой сотовый. Да и думаю, разлука пойдёт вам только на пользу. Нет, никаких разговоров по телефону! — отрезал Адам.

— Значит, собственный зоопарк у него есть, а сотового нет! — вспылила Ева, пока Ник их не видел. — Снова включил свою садистскую категоричность? Что плохого в том, если я буду желать ему «спокойной ночи»?

— Здесь я ставлю условия, а не ты, — медленно, с угрозой протянул Адам.

— Неделя это долго. Теперь долго, — проворчала Ева, качая головой. — Меня и так столько месяцев не было в его жизни. Сорок два!

— У тебя в запасе всегда есть альтернативный вариант, — парировал Адам. — Тебе почти ничего не мешает видеть его каждый день. Просто прими взвешенное решение в его пользу.

— И ко всему стать твоей наложницей? Нет уж спасибо, выдержу как-нибудь я эту неделю. И следующую. И ещё одну. Займу себя работой! — упрямо прошипела Ева.

— А что если в обмен на возможность забрать к себе Ника среди недели — я предложу тебе заняться со мной любовью? — бросил он, издевательски усмехаясь. — А? Всем хорошо. Кроме хромого зайчика конечно, которому вовсе не обязательно об этом знать.

— Как же быстро ты заставляешь людей себя презирать, — сузила глаза Ева.

— О да, я в этом специалист! — хохотнул он. — Эквивалент цены Ева может быть разным. Тем более, я знаю, что ты не слишком принципиальна и однажды ты уже изменила своему любимому. У тебя дикая природа, тебя вырастила улица и банда чёрных. Как долго ты будешь корчить из себя примерную непорочность? К тому же, на многие человеческие недостатки ты смотришь сквозь пальцы, и относишься проще, чем это выказываешь.

— Нужно было всё-таки тебя грохнуть, как предлагал Огги, — процедила она, послав на него исподлобья убийственный взгляд.

— Ну что, сейчас? В мою спальню? Няня присмотрит за Ником. И вечером тебе не придётся с ним прощаться, ты сможешь забрать его к себе на весь завтрашний день, — хищно улыбаясь, Адам с интересом следил за ней глазами.

— Прекрати! Не смей меня искушать. Ты ведь говорил, что не будешь со мной торговаться и вынуждать меня бороться с тобой другими способами. Это грязные приёмы Адам! — Еву буквально трясло от злости.

— Расслабься, я просто прикалываюсь, — сухо засмеялся он. — Я ни за что не отдам тебе своего сына, тем более, чтобы он проводил время в компании Эджея. Или ты уже начала колебаться?

— Почему бы мне не треснуть тебя этим роботом? — Ева пхнула ногой валяющуюся рядом игрушку. Совершенно не ожидая того, что в следующее мгновение Адам перекинет её себе через плечо и начнёт кружить. Он не останавливался даже после того, как она начала визжать. Он вообще не собирался останавливаться — они рухнули в мягкие игрушки, когда у них обоих закружилась голова. Но при этом Адам ещё умудрился сжать ей руки и впиться в губы долгим поцелуем, пока мир в голове Евы вращался с бешеной скоростью.

— И я так хочу! — радостно заявил Ник, падая на них сверху, лишая Еву возможности вызвериться на Адама как следует.

— Твой папа просто не знает, что так делать нельзя! — еле выбравшись, задыхаясь от негодования, выдавила Ева, нервно сдувая с лица волосы. — Его нужно поставить в угол! — и она посмотрела на Адама так, что кроме матерных слов в её взгляде он больше ничего не увидел.

— Своё я отстоял на несколько жизней вперёд, — поднимаясь, раздраженно произнёс он. — Моя … расчудесная мать, — Адам заскрипел зубами, сдерживая поток слов. — Запирала меня в кладовой на сутки, когда я был примерно  в таком возрасте как Ник и даже младше. Не уверен, что я не двинулся именно тогда.

— Это многое объясняет, — бросила Ева, чуточку смягчившись. Вопрос детей и родителей для неё самой всегда стоял очень остро.

— А ещё она уходила, — тем же тоном продолжал Адам. — Распахивала входную дверь, каждый раз обещая мне, что больше никогда не вернётся. Рыдая, я ждал её на пороге часами, на холоде, голодный. … Пока однажды мне не стало всё равно. Тогда же она и умерла от передоза, а меня забрал дядя по отцу. Так я очутился в штатах.

Где же ты родился? — заинтересовалась Ева, впервые слыша эту историю.

— В Ирландии. Мне было девять, когда я уехал оттуда.

— Но ведь ты же ездил туда уже будучи взрослым? На родину?

— Нет, — с горечью покачал головой Адам. — Я не помню ни одного светлого дня из своего детства в Ирландии.

— Поэтому ты пытаешься дать нашему сыну всего по максимуму?

Адам кивнул. И с искренним любопытством, с лёгким налётом чуткости, Ева спросила снова:

— А что твой отец?

— Убили в пьяной драке, прямо перед моим рождением. Так что не у тебя одной было трудное детство Ева. Видишь, как много на самом деле между нами общего.

— И каково тебе было у дяди, раз уж пошло такое откровение? — Ева наблюдала как их сын, сидя неподалёку сосредоточено складывает из кубиков слова. Она слушала Адама, осознавая, что сегодня она вошла в эксклюзивный круг посвященных, а так же, что откровенничает Адам Пирс не просто так — это значило, что крышка захлопнулась и отступать он ей не даст.

— Мой дядя был ещё тем скрягой! — фыркнул Адам, усмехаясь своим воспоминаниям. — Зато, благодаря его муштре я приучился к порядку и научился зарабатывать. Он оставил мне солидное состояние, которое я и приумножил.

— То есть мать Эрика была твоей кузиной? Почему же твой дядя оставил состояние тебе, а не своей родной дочери?

— Из-за ненависти к своему зятю. Старик по жизни был с прибабахом. Но в последнее время я часто вспоминаю своего дядюшку. Уже ближе к смерти на него снизошло что-то вроде прозрения, каждый раз при встрече старый Грэг  сыпал какими-то двусмысленными философскими фразами о смысле жизни. Это заставляет задуматься — стоило ли прожить такую непростую и противоречивую жизнь, чтобы в конце пути в полном одиночестве и при таких больших деньгах понять, что каждый день своей жизни ты просто обворовывал себя. Он сильно разочаровался, оглядываясь назад.