что ей ответить, но меня поразила её ловкость, с которой она хитро уворачивалась из любой ситуации. Лёша бы назвал её плутовкой. Или хитрой лисой, хоть она и не подходила под это описание.

– Сказал бы, что горжусь ими. А потом бы извинился. Как-то так.

– Жалеешь, что всё это произошло?

– Нет. Жалею, что произошло всё совсем не так, как должно было быть. Они должны были быть живыми, но… просто жертвовали собой, ибо понимали, что у нас нет никаких шансов. А ведь это было моей идеей, напасть на Фаэрса. Иначе он напал бы на нас, а в итоге, мы просто угодили в его ловушку. Этот куб… он до сих пор снится мне в кошмарах. Как я бил своего лучшего друга, пытаясь вправить его промытые мозги. Как Леша пожертвовал собой, протягивая мне гранату. Как Влад на последнем вдохе кинул мне свою катану… что-то я лишнего сболтнул, извини.

– Нет, ничего страшного, я всё понимаю. – начала оправдываться Соня, хотя её вины здесь не было. – Я пожалуй пойду спать.

– Хорошо, только вот… – начал я, но запнулся.

– Что?

– Не желаешь оставить своё ожерелье для меня? – спросил, разглядывая её. Как она отреагирует, это меня интересовало. – Ну, на сохранение. Так и тебе проще будет, а я буду спокоен, что ты в безопасности. Что скажешь?

– Не знаю. – честно сказала Соня. – Думаю, что оставлю его у себя. Да, я понимаю, что носить ожерелье с собой опасно, но… это ведь моя ноша, которая легла на мои плечи. И мне с ней справляться, как бы тяжело не было. Если будет тяжело, то я скажу тебе об этом. Прости.

– Ничего страшного. Ты молодец, храбрая. Не каждый будет смотреть опасности в глаза, а ты делаешь именно это. Умница.

– Спасибо. Ну всё, я спать.

– Да и мне тоже пора. – сказал я и мы разошлись по разным комнатам.

Я лёг спать, но заснуть не получалось. После всего сказанного в этот вечер, на меня просто напал припадок ностальгии по прошлому. Вспоминались все моменты, которые я прожил плечом к плечу со своими друзьями. Как мы отбивались от тварей на радиостанции, как пробивались сквозь толпу киборгов, которые похитили Егора. Это было ужасное время, но оно никак не вылетало из головы. Такое никогда не забудешь.

В это же время

у Маши в комнате

Страх, он съедал её, пока она пыталась… как бежала, пытаясь остаться живой. Друзья, родители, какие-то зайцы… А-А-А, ЧТО СО МНОЙ ПРОИСХОДИТ? НЕ УБИВАЙТЕ, УМОЛЯЮ ВАС.

Циркулярные пилы, гильотины, падавшие с дверных проемов, зайцы… смерть. Смерть друзей, родителей, а она всё пыталась убежать куда-то, скрыться, дабы её никто не нашёл. Хоть и преобладала над ней жалость, но инстинкты самосохранения были сильнее. Хотелось просто забиться в угол, надеясь на лучшее. Надеясь на то, что к рассвету она будет жива. Рассчитывая на то, что это просто ужасный сон…

И её глаза распахнулись…

***

Я повернулся на другой бок. Сна ни в одном глазу не было. А может это просто опасения, что на нас опять могут напасть? Я ведь единственный, кто может защитить девчонок. Единственный, кто обладает силой. Маше я не позволю выйти в бой, она слишком молода, она… я не хочу её потерять. Нет, нельзя ею рисковать. Пускай лучше защищает Соню, хотя бы. Ей и самой будет легче от этого, ни к чему ей ощущать бремя этой ноши. Ей, итак слишком тяжело.

– Можно? – послышался стук в дверь. В комнату вошла Маша, глаза её были заплаканные, это я разглядеть смог благодаря свету, который бил теперь из коридора по моим глазам.

– Ну… войди. – сказал я и сел. Наверно что-то случилось, иначе… она давно не выглядела такой испуганной. – Что случилось?

– Кошмары, я… – начала Маша, но запнулась, начиная смущаться. – Хотела спросить, ну…

– Чтобы я тебя успокоил? – не дал ей закончить, видя, как ей тяжело говорить.

– Нет, хотя… да. Нет. – запуталась Маша. – Кошмары замучали, с тобой поспать рядом хочу. Мне так спокойнее будет. Можно ведь?

– Да, конечно. Ложись. – подозвал я её ближе. Эх, девчонки. Особенно Маша. Она была смелой, но очень ранимой, поэтому я стараюсь её оберегать от всей этой фигни. Пускай хоть она живет лучше меня.

– Ты сам почему не спишь ещё? Время хоть видел? – спросила Маша, ложась рядом со мной. Похоже, что сейчас ей было плохо. Она лежала, а я чувствовал, как её всю трясет от страха. Да, домик я неудачно выбрал, но десять лет назад с этим попросту нужно было что-то делать, поэтому я его и купил. – Тебе сейчас нужно хорошо спать, слишком многое свалилось на твои плечи.

– Ничего страшного, я как-нибудь переживу. Ты бы лучше на себя смотрела, трясешься вся. – бросил я, двигаясь ближе, чтобы ей стало легче и спокойнее. Как она и хотела.

– Спасибо. – отреагировала Маша и обняла меня, положив руки на грудь. Хм-м, приятно, я и не был против. Маша была для меня ближе всех людей за всё время. Ближе Кати, ближе Насти. И кроме меня она целых 10 лет никого не видела. Пускай хоть сейчас чью-нибудь заботу почувствует.

– Не за что. – улыбнулся я, но в темноте она этого не увидела.

– Поговоришь со мной? Чтобы я уснула, потому что знаешь… этот дом, он навевает определенные воспоминания, которые не очень хорошие. Сам понимаешь.

– Не говори об этом, так легче будет забыть. И да, прости, что привел тебя сюда, у нас просто нет другого выбора. О чём хочешь поговорить?

– Ничего, я не обижаюсь. – усмехнулась Маша. – Расскажи мне что-нибудь о былых временах, может воспоминания какие-нибудь. А я тебе расскажу свои.

– Те самые женские тайны, о которых лучше никому не знать? – поинтересовался я, готовясь засмеяться в любую секунду. Маше это поднимет настроение, я уверен.

– Ну-у… может и это расскажу. – сказала Маша и я почувствовал её ровное, теплое дыхание, которое било мне в спину. Видать уже успокаиваться начала.

– Что бы тебе рассказать? – задумался я.

– Про то, что радует тебя.

– Конечно же мои друзья. У нас с ними было столько разных приключений, я даже посчитать не смогу. Про велосипед, который мы нашли в реке, я уже рассказывал, а про фильтр от противогаза?

– Нет, не рассказывал.

– А-а, ну тогда…

– Ты уверен, что стоит вспоминать? – перебила меня Маша. – Тебе потом не станет плохо?

– Что? – удивился я. – Ха-ха! Нет, ты имеешь плохое представление о моей прошлой депрессии. Мне грустно, что всё так получилось, но это не повод отказаться