ей, почему стоит уважать неприкосновенность частной собственности. С дыркой в башке врилл замирает, наполовину свесившись через подоконник. В дверь уже ломятся его друзья.

Донни разряжает картечь, превращая самых нетерпеливых в решето. Количество слизи в комнате резко увеличивается. А из дальнего угла комнаты напротив двери поднимается дымок, через миг, сменившись языками пламени. Вспыхнула чёртова промасленная ветошь. Как-то неудачно я окурок бросил.

Острый крюк пробивает крышу, и в дыру проникает визжащая харя. Рефлекторно дёргаю вверх ствол и посылаю в неё пулю. Влажное чавканье, и сквозь отверстие стекает липкий водопад.

Мне бы парочку оборонительных гранат…

Кто-то настойчиво долбится в пол снизу, но, похоже, фундамент в магазине залили крепкий. Потому, что отдалённые удары звучат глухо.

Я смещаюсь к первому трупу и забираю свой трофей, стараясь держаться подальше от открытого огня.

Получено 1 964 единицы арканы.

— Только пожара нам не хватало! — в панике орёт Донни.

Успеваю коснуться и того жука, что застрял в окне. А потом с нами начинают играть по-взрослому.

Вриллы синхронно пробивают крышу в десятке мест. Влетают в дверь целой пачкой. Звенит стекло в оставшихся окнах.

Во мне должен бушевать страх. Это логично. Это нормально. Но его нет. Потому что откуда-то из глубины чужих жизней и чужого опыта приходит уверенность. Стрелки Гилеада встречают смерть с улыбкой на губах.

Спурт.

И тело, и мысли разгоняются.

Что такое пять секунд? В умелых руках — это чертовски много. А мои руки в этой комнате сейчас самые умелые.

Кольт опустошает барабан за один удар сердца. Я трачу не больше патрона на каждую цель. Висящая на боку кобура позволяет произвести рокировку. Анаконда ныряет в чехол. На свет появляется Миротворец. Левая рука размывается в движении, взводя курок, а правая раз за разом жмёт спусковой крючок.

Грохот беспрестанной стрельбы сливается в фон. Пороховые газы затрудняют видимость.

И всё же я бью без промаха.

Потому что за моей спиной целая вереница Стрелков, рождавшихся и умиравших с оружием в руках. Не такого трусливого дерьма, как покойный Клетус. Настоящих полнокровных Стрелков.

Головы вриллов взрываются осколками хитина. Их верещание заглушает даже треск стрельбы. А ещё они буквально на миг другой отвлекаются на горящий стул в углу. Ветошь умудрилась поджечь его. Отвлекаются и чуть теряют темп.

Повторно врубаю Спурт, снова рокировка оружия, и я вгоняю спидлоадер в Анаконду. Ещё шесть выстрелов ловят остатки тех, кто пробивается сквозь крышу. Мне приходится работать на близкой дистанции, и опыт того рыжеволосого юнца весьма пригождается. Я ускользаю и уклоняюсь от смерти. Не сегодня, старуха. Уворачиваюсь от взмаха крючковатой лапы и последнюю пулю кладу в упор. Башка жука разлетается в клочья.

Когда ускорение истекает, вокруг нас падают мёртвые вриллы. Малиновый смрад становится нестерпимым. Слизь волнами накатывает на сапоги.

Вонь клопов. Вот, что мне это напоминает. А клопов надо давить.

Отвлечённая мысль приходит запоздало, пока руки автоматически перезаряжают оба револьвера. Вижу одного размочаленного жука. Донни всё же успел выстрелить.

— Да кто ты, мать твою, такой? — раздаётся его охреневший голос.

— Сдаётся мне, у них термальное зрение, — задумчиво произношу я.

Донни что-то мычит в ответ, а я достаю из кольца канистру с бензином и одним броском запускаю в сторону двери. Конечно, не забываю снять крышку. Она оставляет позади себя вонючую дорожку, которая с таким азартом разгорается от моей спички.

А говорят, курить вредно.

Жадно вспыхивает пламя и слишком быстро догоняет улетевшую ёмкость. С ней как раз поравнялся очередной дорогой гость. Взрыв выходит весьма скромным. В Голливуде бы за такое уволили, но вриллу хватает. Охваченная огнём стрекочущая фигура вылетает наружу, как пробка из бутылки шампанского.

Пожар перекидывается на стены. Вспыхивают товары и прилавок. В комнате становится жарко.

— Псих грёбаный! — орёт Донни. — Ты чё натворил?!

Вместо ответа я толкаю его к задней двери. Попутно успеваю собрать несколько трофеев. Увы, всего семь из двенадцати, но лучше что-то, чем ничего.

Мы выбегаем на улицу, позади ряда одноэтажных зданий, и поначалу всё складывается удачно. Вриллы фокусируются на огне, как и многие насекомые, привлечённые теплом. Они зачарованно роятся вокруг столба пламени одним сплошным смерчем.

Да я, мать его, продвинутый инсектолог!

Моя догадка окупилась, и я не могу не радоваться. Приятно иногда почувствовать себя умным. Однако интуиция не даёт расслабиться.

Донни сопит рядом, работая локтями изо всех сил. Я верчу головой по сторонам, опасаясь пропустить новую угрозу. Вибрация под ногами нарастает. Пазл складывается за секунду до того, как в нескольких шагах от нас грязь взрывается фонтаном, расширяясь до отверстия. Оттуда лезет приземистое тёмное существо.

Метр шестьдесят ростом. Всего одна пара верхних лап. Горбатое, покрытое чёрным хитиновым панцирем. Оно не имеет глаз, зато пасть впечатляет.

Закапывающийся врилл

Ранг: Ноль

РБМ: 101 единица

Статус: Возбуждён

— Это в каком ещё смысле? — взвинченно бросаю я на всякий случай дважды стреляю.

Как выясняется, не зря. Первая пуля рикошетит от грудного щитка, зато вторая исчезает в клыкастой пасти под звон колотящегося изнутри свинца. Врилла сбивает с ног, и больше он уже не встаёт.

Появление угрозы подземной вдобавок к угрозе летающей повышает напряжение в моей голове с оранжевой до охренеть-свистать-всех-на-верх красной.

— Так, Донни. Нам нужна машина, — командую я.

Напарник поневоле что-то хочет промямлить, но вместо этого тычет рукой в сторону отверстия. Я снова стреляю, отбрасывая ещё одного жука. Горло тоже уязвимо. Так и запишем.

Получено 1 783 единицы арканы.

Донни срывается к кроссоверу. И откуда такой в наших краях? Я смещаюсь вслед за ним, перезаряжаясь. Он разбивает стекло, и морально я уже готовлюсь к вою сигнализации, но её нет. А почему?

Полминуты уходит у напарника, чтобы выдать неутешительный диагноз.

— Вся электроника мертва! Она не поедет!

Поэтому мы несёмся дальше, сворачивая попутно налево — на перпендикулярную улицу. То, что это ошибка становится ясно с первой секунды. Сразу в трёх местах выкапываются вриллы.

Двигаются они прыжками. Мощные лапы высоко подбрасывают тела. А пасти уже в движении раскрываются широко, прямо как медвежий капкан.

Это облегчает задачу по поиску уязвимых мест. Трижды вздрагивает кольт в моей руке. Подлетевшие жуки валятся наземь.

— Наверное погода нелётная, — еле слышно бурчу я.

Позади ревёт движок, и морально я готовлюсь услышать скрип колёс. Всё-таки Донни не выглядит самым надёжным товарищем, но он с дребезжанием опускает стекло ржавого пикапа и кричит:

— Живее, мать твою! Живее!

На бегу к машине успеваю собрать только один трофей.

— Ты где откопал эту рухлядь? — запрыгиваю внутрь и сразу задаю назревший вопрос.

— Лишь