— Вы о чем-то задумались, мисс Макаллистер? — услышала она голос Маршалла.

— Задумалась? Нет, я просто заметила, что… вы прекрасно выглядите.

— Мой внешний вид вас оскорбляет?

— Вовсе нет. Просто… ваше присутствие навело меня на мысль о другом человеке.

— О! И как сравнение?

— Полагаю, вас это не касается.

— Ах, так. Наверно, возлюбленный.

— Ничего подобного, — сказала она, выпрямившись. — В действительности как раз наоборот.

— Значит, отвергнутая любовь.

Она отвернулась и, приложив усилия, опять подняла подъемный мост. Она не была готова обсуждать тему Кельвина, особенно с этим человеком.

— Если хотите знать, это я отвергаю всех мужчин. Честно говоря, ни один из вас не стоит того, чтобы тратить на него время и иметь с ним дело.

— Понятно. Этот мужчина, видимо, причинил вам страшную боль, раз вы невзлюбили нас всех.

У нее сжалось сердце.

— Возможно, это звучит шокирующе, мистер Маршалл, но я предпочитаю жить своей собственной жизнью.

— Но своих учениц вы учите не этому, не так ли?

— Не каждая женщина настолько сильна, что может принять такое решение, как я.

— Смириться с участью старой девы?

— Остаться в одиночестве, не замужем, мистер Маршалл. Я выбрала свободу.

— Мне кажется несправедливым, что вы прокляли всех мужчин, как негодяев, из-за одного человека. Может, вы все-таки дадите шанс остальным?

— И очевидно, я должна начать с вас?

— Вы можете хотя бы позволить мне вернуть доброе имя мужскому полу.

— Честно говоря, мистер Маршалл, ваше самомнение такое же огромное, как слон, а слонов, как известно, приручить очень трудно. Что заставляет вас думать, что я испытываю к вам нечто большее, чем просто профессиональный интерес? На самом деле я задаю себе вопрос — а надо ли было нанимать учителя без предварительной проверки его умений?

— А лорд Радерфорд, полагаю, сразу же приступил к демонстрации, без всякой проверки.

— Разумеется, нет. Но предпосылкой была его репутация.

— Репутация — это мощная сила. Она может возвысить человека, а может погубить.

Атина встала:

— Постарайтесь, чтобы сегодняшнее занятие возвышало. Мы хотим, чтобы вы отработали каждый пенни вашего непомерного гонорара.

Он тоже медленно поднялся:

— Я буду стараться изо всех сил, чтобы вы остались довольны, мисс Макаллистер.

Ученицы уже собрались в большой гостиной, и оттуда доносился шум, напоминавший щебет птиц. Маршалл открыл дверь, пропуская вперед Атину и Эстер. Девицы тут же умолкли.

— Добрый вечер, мистер Маршалл, — сказала мисс Драммонд, расплывшись в улыбке. Остальные тоже подхватили приветствие, и каждая жалела, что не она произнесла его первой.

— Добрый вечер, леди, — ответил он. — Вы все выглядите просто замечательно.

Атина обвела взглядом своих учениц. Все они хихикали, словно только что окончившие школу девчонки. Их глаза были прикованы к Маршаллу, как будто его лицо и тело обладали магнетической силой. Даже когда Эстер вышла на середину комнаты и обратилась к ним, они не спускали глаз с Маршалла.

— Сегодня, леди, мы начинаем первую из трех лекций, посвященных искусству чувственного поцелуя. Мистер Маршалл, с которым вы уже знакомы, согласился продемонстрировать нюансы эротического поцелуя. У вас появится возможность совершенствовать свое умение доставлять мужчине удовольствие, не опасаясь при этом осуждения. Помните, здесь вы многому научитесь. Никто вне этих стен не должен знать, что произойдет здесь сегодня вечером. Поэтому не бойтесь ошибок, задавайте вопросы, высказывайте свои опасения, чтобы понять мир таким, какой он есть, а не таким, каким он вам представляется. Не будем терять времени. Мистер Маршалл, ваше слово.

— Благодарю. Леди, для меня большая честь быть сегодня вашим наставником, но, к своему большому сожалению, я должен начать с того, что искренне не согласен с леди Уиллетт. Она сказала, что вам предстоит научиться искусству поцелуя, словно существует какая-то техника, которой вы должны овладеть, дабы ублажать мужчину. Поскольку я мужчина, надеюсь, что развею ваши страхи, если объясню, что мы ставим ваше удовольствие выше всяких умений, которым вы, возможно, научитесь здесь.

Леди переглядывались и улыбались. Сидевшая в углу Атина была заворожена этой вступительной речью.

— Поцелуй — это проявление расположения. О том, насколько вам нравится джентльмен, скажет ваш поцелуй. Говоря это, я советую вам не бояться, если ваш первый поцелуй будет неловким. Поцелуи — это танец, движение, согласованное между двумя людьми. Не сельский танец, где фигуры предопределены традицией, а летящий, ничем не скованный обмен чувствами, как вальс.

Леди Кэтрин откашлялась.

— Но нам строго запрещено танцевать вальс на публике.

Маршалл усмехнулся:

— Вам также запрещено целоваться до свадьбы, но сегодня вечером вас никто не остановит.

Девушки переглянулись в предвкушении удовольствия.

А Маршалл продолжал:

— Поцелуй мужчины — это его подпись. По тем эмоциям, которые он в него вкладывает, вы можете судить, какие чувства он к вам испытывает. Если вы неопытны, а я полагаю, что так оно и есть, вы можете ошибочно принять страсть за любовь. Когда мужчина возбужден, страстность его слов, его объятий, его поцелуев могут ввести вас в заблуждение, и вы поверите, что он вас любит. Не совершайте такой ошибки. Мужчина — особенно молодой — способен принять реакцию своего тела за любовь. Не следует сразу же обвинять в этом мужчину. Женщины тоже в этом виноваты. Леди Пенелопа, давайте возьмем вас в качестве примера. Сколько раз, придя на бал, вы замечали там красивого мужчину? Разве вы не разглядывали его, восхищаясь его фигурой и тем, как прекрасно на нем сидит одежда? И не представляли себе, как он обнял вас и начал страстно целовать?

Леди Кэтрин толкнула леди Пенелопу локтем в бок, а остальные девушки рассмеялись. Пенелопа покраснела.

— Мистер Маршалл, пожалуйста.

— Не позволяйте леди Кэтрин смущать вас, леди Пенелопа. Она точно так же виновата, как вы.

В комнате раздался смех, а обе девушки густо покраснели, прикрыв лица руками.

— Дело в том, леди, что вы не испытывали любви к тем мужчинам, которыми восхищались. Желание — да, может быть, но не любовь. Любовь порождает желание, но желание не всегда порождает любовь. Поэтому поскольку вы становитесь светскими женщинами, вы должны научиться понимать разницу между влюбленностью и любовью. Если мужчина действительно вас любит, вы узнаете об этом не из его поцелуя, а из его поступков.

Атина чувствовала себя так, будто ее загипнотизировали. Лорд Радерфорд ничего подобного не говорил. Кстати, Кельвин тоже.