Что, черт возьми, с этим парнем, и с тем, что он постоянно был полуголым?

Честно говоря, я просто не была уверена, сколько еще выдержат мое сердце и гормоны, поскольку позаботиться о себе я так и не смогла. В одно мгновение я счастливо представляла себе руки Джона и его рот. Тепло скручивалось внутри меня. А в следующее мгновение я снова была в «Дроп-Стопе», окруженная кровью, адреналин захлестывал меня от ужаса. Ничто больше не работало; мое тело и разум были против меня. Мне хотелось закричать, пробить кулаком стену.

— Куда? — спросила я, стоя рядом с машиной и наблюдая, как он разувался.

— Плавать. Пойдем, здесь нет толпы.

Вот дерьмо.

— Но что мы наденем?

Он просто остановился и посмотрел на меня.

— Нижнее белье. Верно. Забудь, что я спросила, — пробормотала я.

Высоко в небе светил месяц. Лучше, конечно, чем полная луна, но все же. В моем списке дел раздевание перед Джоном не занимало особого места. На самом деле, вообще не занимало никакого места.

— Что-то не так? — спросил он, вылезая из джинсов. — Ты ведь не боишься, правда?

— Нет.

Да.

— Ты ведь уже прыгала со скалы, верно?

— Со скалы? — я огляделась, наконец-то полностью отметив, где именно вдоль озера мы находились. — Ты хочешь прыгнуть со скалы в воду в темноте? Ты что, с ума сошел?

Он запрокинул голову и громко и долго засмеялся.

Придурок.

Этот звук делал со мной странные вещи.

— Ты серьезно.

— Конечно, поторопись. — Его джинсы упали на водительское сиденье, а затем он закрыл дверцу. — Я не буду смотреть, если тебе от этого станет легче.

Дерьмо.

— Это нормально бояться, Иди. Ты просто не можешь позволить этому помешать тебе что-то сделать.

Я могла бы сделать это.

Нет. Нет, на самом деле не могла.

О, боже.

Дрожащими руками я расстегнула молнию и стянула платье через голову. Стащила с себя ботинки и носки и запихнула все это в машину. Слава Богу, я надела приличный черный кружевной бюстгальтер и простые хлопчатобумажные шортики.

— Пошли.

Люди прыгали со скалы все лето напролет. Это было похоже на какой-то обряд посвящения: сначала быть настолько глупым, чтобы прыгнуть со скалы, а потом являться достаточно хорошим пловцом, чтобы вернуться на пляж. Но я никогда не чувствовала необходимости делать это.

— Ты обычно сюда приводишь девушек? — спросила я, последовав за ним по тропе. Все эти рыхлые белые участки меня были вне поля его зрения, пока он шел впереди. Мои руки все еще блуждали, прикрывая грудь, удерживая живот, шаря по бедрам. Глупая неуверенность в себе. Хотя, серьезно, что, черт возьми, я делала? Меня грызло искушение развернуться и убежать. Я никак не могла представить, чтобы кто-нибудь из чирлидерш и множества других, на кого показывала Ханг, был среди особых друзей Джона, идущих купаться посреди ночи.

— Нет, — его голос наполнился весельем. — Мы с Андерсом иногда приходим сюда, но не более того.

— Вы давно дружите?

— С первого дня в первом классе.

У меня с Джорджией было также; забавно, как быстро может закончиться вечность. Мысли о ней вызывали боль, но я отогнала ее. Приключения с Джоном гораздо интереснее, чем внутреннее смятение.

— Осторожнее здесь. — Он повернулся и протянул руку. Его пальцы были сильнее моих, а кожа грубее. Вместе мы поднялись по каменистой тропе на вершину холма и остановились на краю. Руки разжались, и все вернулось в относительную норму.

— Как ты собираешься это сделать? — спросил он. — Хочешь, чтобы я прыгнул первым?

— Там довольно темно. Я плохо вижу воду. — Я оттолкнула пальцами ног несколько камешков от края. Они упали и в конце концов послышались брызги.

— Не волнуйся. Она там, — сказал он.

Интересно, что я была слишком занята, таща задницу на вершину холма и беспокоясь о падении, чтобы беспокоиться о своем теле. Джон быстро огляделся по сторонам; на его лице не отразилось ни ужаса, ни чего-либо еще. Все было прекрасно. Тем не менее, мысль о том, что он в воде смотрит вверх, наблюдая, как я падаю, не привлекала. И вид сверху ему тоже не понравится.

— Хочешь, я тебя подтолкну? — спросил он.

— Не смей, твою мать!

Этот засранец засмеялся.

— Расслабься, Иди. Я бы этого не сделал.

Прищурившись, я бросила на него недовольный взгляд.

— Извини. Ты можешь доверять мне, клянусь.

— Как скажешь, — пробормотала я.

— Итак, — сказал он наконец. — Что мы делаем?

— Мы можем прыгнуть вместе?

— Конечно.

Я протянула руку, и он пожал ее, крепко и уверенно.

— На счет три, — сказал он. — Готова?

— Ага.

— Один. Два. Три.

И мы прыгнули.

Я закричала, а он засмеялся, и озеро устремилось нам навстречу. Адреналин захлестнул меня, заставив почувствовать себя более живой, чем когда-либо за долгое время, но все закончилось так быстро. Потом мы оказались в воде, погруженные в темноту. Конечно, мне пришлось отпустить его руку, чтобы выплыть на поверхность.

Все еще жива, спасибо тебе, младенец Иисус.

Кровь стучала у меня в ушах. Мое нижнее белье даже ухитрилось не сползти.

Джон плавал на месте, мокрые волосы падали ему на лицо.

— Ты в порядке?

— Ага. Это было здорово!

— А чего еще ты раньше не делала?

— Не знаю. — Я гребла руками в воде, держась на плаву. К слову, о неловкой теме разговора. Я не стала бы лгать ему, но и не хотела быть конкретной.

— Когда-нибудь курила косяк?

— Нет. — И я чувствовала себя немного глупо, признаваясь в этом. — Хорошие девочки так не поступают. Мы остаемся дома и размышляем о Боге и прочем дерьме.

— Ты хорошая девочка?

— Нет, — ответила я, обдумав ответ. — Уже нет. Мне кажется, я недавно сменила религию.

Мимолетная улыбка скользнула по его лицу. И я увидела понимание в его глазах, которое больше нигде не могла получить.

— Да, я тоже, — сказал он.

— Наперегонки до пляжа?

— Согласен.

— Тогда вперед!

Казалось бы, легкими гребками он рассекал воду, оставив меня и мой собачий стиль далеко позади. Не то, чтобы я действительно пыталась.

— Ты победил, — крикнула я и услышала смех.

Спорт не был моей сильной стороной. Любой марафон, кроме шопинга, телевизора или чтения, и я гарантированно приду последней. У каждого были свои сильные и слабые стороны.

Приплыв последней, я также получила прекрасный вид на Джона, идущего по пляжу. Промокшие темно-серые боксеры прилипли к его заднице, и какая это была задница! Фотографическая память была бы очень кстати. Не то, чтобы я хотела своего нового друга или что-то в этом роде, потому что это было бы неправильно. И глупо.

Как