– Отлично! – обрадовался Демон. – Только вез я его не на своей машине.

– Разберемся, – заверил его Филиппов и посмотрел на Иванова. – А разве сотрудники из области могут проводить какие-то мероприятия на чужой территории?

– Какая разница? – удивился генерал. – Разве твой подчиненный сведущ в этих вопросах? Представился ему старший лейтенант сотрудником Молчавского ОВД, и он принял это за чистую монету.

– Понятно, – кивнул Филиппов.

– Надеюсь, на теле нет следов пыток? – Иванов испытующе уставился на Демона.

– Только ссадины, полученные в результате падения с крыльца, – заверил его тот.

– Тогда дуй в ОВД для дачи показаний.

– Одно «но», – поднял палец Филиппов, – там Демчуков укажет другую фамилию и имя.

– Как это? – не понял Иванов.

– Он продолжает службу.

– Так в этом смысле? – задумчиво глядя на Демона, вздохнул Иванов. – А если на тот адрес и фамилию придет повестка?

– Он тут же об этом узнает, – заверил Филиппов.

– Хорошо. Куда от вас, рыцарей плаща и кинжала, денешься?

– Вот насчет этих атрибутов промашка вышла, – повеселел Демон. – Это не о нас.

Сегодня Маклер пришел на работу раньше обычного и в приподнято-торжественном настроении. Несмотря на то что практически всю ночь он не спал, выглядел бодро. Лунев это заметил, когда они рассаживались в кабине на свои места.

– Колись, чего сияешь как медный таз? – спросил он.

– Настроение хорошее, – не кривя душой, признался Маклер, закрепляя термос с заряженным транквилизатором чаем у спинки сиденья.

– Дай своего колдовского варева, – попросил Лунев, – что-то в горле пересохло.

Маклер полез в сумку и достал другой термос, поменьше. Здесь был обычный чайный сбор, без транквилизаторов и антидепрессантов.

– Ты что, теперь по два термоса с собой берешь? – удивился тот.

– До вечера одного не хватает. – Маклер невольно отвел взгляд в сторону.

– Все хочу тебя спросить, – наполняя железную кружку, заговорил Лунев, – что здесь, кроме мяты и зверобоя?

– Много чего, – стал рассказывать Маклер, пытаясь успокоить вдруг нахлынувший страх и унять появившуюся дрожь в руках. – Мелисса, цветки липы, лофант, смородина. Можно для аромата добавить немного меда.

– Надо самому научиться делать. – Лунев сделал глоток и зажмурился от удовольствия. – А то я тебя затерроризировал.

– Ты меня ничуть не напрягаешь. И потом, не факт, что он у тебя получится. Тут важны не только травы, но и пропорции, время заваривания и то, как он настоится. Вкус и его полезность будут зависеть даже от того, в каком настроении ты его будешь делать. Много чего. Щепотка душицы, например, в корне меняет вкусовую гамму.

– Да ты, я смотрю, чайный философ! – Лунев вытряхнул из кружки остатки капель прямо себе под ноги.

По плану шли прыжки, но первый полет был контрольным. Лунев получил задачу совершить облет «зоны». Они должны были проверить погодные условия, посмотреть направление и силу ветра на высоте. После приземления в ход пошел чай из второго термоса.

От первой же выпитой кружки заряженного транквилизаторами зелья Лунев заметно раскис, а к обеду и вовсе с трудом шевелил языком. Опасаясь, что это кого-нибудь насторожит, Маклер решил отговорить его идти в столовую и предложил разделить с ним трапезу здесь. Тем более в березовой роще, на краю летного поля, в тени деревьев, были сколочены несколько столов.

– Я сегодня много взял, – исподволь наблюдая за переменами во внешности и настроении командира, стал объяснять он, выставляя на сколоченный под березой столик термос с борщом, который накануне приготовила мать, котлеты и бутерброды в пластиковых контейнерах. – Так что присоединяйся, а то выбрасывать придется.

– А зачем выбрасывать? – с безразличием в голосе спросил Лунев. – В столовой холодильник есть.

– Тащиться неохота. – Маклер смерил взглядом расстояние до похожего на небольшой барак строения с синей крышей и выложил на кусок бумаги два помидора.

Но Лунев уже потерял от выпитого аппетит. Апатия перешла в сонливость. Он едва держался, но продолжал вливать в себя одну за другой кружку.

– Не пойму, что со мной? – неожиданно потряс он головой. – В сон клонит…

– А ты как ночью спал? – спросил Маклер и настороженно заглянул ему в глаза.

– Плохо, – отмахнулся он. – У малого зубы режутся…

Маклер не мог нарадоваться. Он на полном серьезе опасался, что командир поймет, что его пытаются опоить, и забьет тревогу. Но все шло гладко. Однако, когда Лунев уронил голову на согнутую в локте руку, Маклер понял, что переборщил. Озираясь по сторонам, он попробовал его растормошить. Безрезультатно. Потом стал вытаскивать из-за стола. Вкопанная в землю скамья долго не давала ему это сделать.

Бросив командира на траву, он посмотрел на часы и ужаснулся. До следующего вылета оставалось всего ничего. Еще немного, и начнут прибывать парашютисты. Что будет, если увидят командира в непотребном состоянии? Маклер выбежал из рощи и огляделся. До конца обеденного перерыва оставалось еще полчаса, и на поле пока людей видно не было. Не теряя времени даром, он взвалил Лунева на плечо и направился к самолету. Ноги подгибались, пот застилал глаза, а расстояние словно не сокращалось. Пройдя лишь треть пути, он свалил Лунева на траву и снова принялся тормошить.

– М-мм! – морщась и кривясь от пощечин, с трудом разлепил тот глаза и уставился на него ничего не смыслящим взглядом. – Чего?

– Нам лететь надо, а ты засыпаешь!

– Что со мной?

– Откуда мне знать?

Лунев приподнялся, тряхнул головой и перевернулся на живот.

– Может, отравился? – простонал он.

Однако, с трудом выдавив из себя эти слова, снова попытался уснуть и уронил голову в траву. Но Маклер был настойчив. Взяв его за руку, он перекинул ее через шею и, придерживая Лунева за пояс, поволок дальше. Командир с трудом, но перебирал ногами. Маклер не понимал, откуда взялось столько сил, но когда он усадил Лунева в кресло, пол самолета будто накренился как при взлете. Не удержавшись на ногах, Маклер рухнул на Лунева сверху, больно ударившись нижней частью лица о его лоб.

– Да что это такое? – с трудом выбравшись наружу, простонал он.

На поле появились люди.

Сплевывая кровь и утирая рукой пот, Маклер направился обратно в рощу, чтобы забрать термоса и остатки обеда, но, пройдя половину пути до рощи, вдруг понял, что это по меньшей мере глупо, и бросился обратно. Забираясь в салон, он обомлел – из кабины доносились голоса. Мужской и женский.

– Что с ним? – тихо спросила женщина.