Ей страшно не хотелось возвращаться к секретеру, в котором ее могли поджидать новые загадки, но она решила: узнать непременно все сегодня и до конца. Вернее, не до конца, – где этот конец, она не имела понятия, – но, скажем так, максимум.

Тоня взглянула еще раз на письмо, запомнила и тульский адрес. Мало ли что.

Никаких других личных писем в секретере не водилось. Зато она обнаружила неопрятную стопку деловых писем. Все они были напечатаны на бланках фирмы «Новый стиль» и подписаны директором Кириллом Богдановым. Причем подпись, насколько она ее зрительно запомнила, когда заглядывала в паспорт Кирилла, – подпись была, похоже, его.

Она села на стул с письмами в руках. Письма были по-русски и по-английски, и на многих имелась незначительная правка от руки. Это могло объяснить, почему письма не отправлены по назначению – это были черновики. Менее понятно, зачем Кирилл держит черновики дома. Но что уж было совсем непонятно – бланки фирмы «Новый стиль». Как она только вчера выяснила, там со дня основания работал другой Кирилл Богданов. Следовательно, ее Кирилл там никогда не работал… Или он был в фирме секретарем? Секретарша там теперь новая… Кроме того, это могло бы объяснить черновики… Да, но никак не могло объяснить уровень доходов Кирилла! Эта шикарная квартира, рестораны, подарки – все это никоим образом не соответствовало зарплате секретаря, пусть даже и высокооплачиваемого!

Сказать, что она ничего не понимала, – это ничего не сказать. У нее заломило в висках от непонятностей.

Бросить все к чертовой матери! Бежать отсюда! Пусть ее квартира занята – ее новая зарплата позволит ей снять какую-нибудь квартиренку, чтобы перекантоваться, пока жильцы съедут! И забыть Кирилла, забыть навсегда, навсегда, навсегда!!!

Слезы брызнули небольшим злым фонтаном. Зачем надо было дать ей это счастье, эту прекрасную, немыслимую любовь, этого мужчину, которого она так боготворила, чтобы все потом растоптать?! Ободрать, как обшивку с дорогого кресла, чтобы превратить драгоценную ткань в тряпку, а под ней обнажить трухлявое нутро, полное гадких насекомых?!! Кто это сделал? Как это случилось? Она обманулась в своем счастье с самого начала? Или что-то стряслось с Кириллом за это время???

Ни на один вопрос у нее, конечно же, не было ответа. И Тоня сделала то, чего не делала никогда: она налила себе коньяку и устроилась с ним в кресле. Лучше просто смаковать коньяк и не думать ни о чем…

…Коньяк – коварная вещь. Вместе с его терпким ароматом и немалыми градусами в нее влилась уверенность, что все само собой разрешится. Все разрешится и устроится, – мурлыкал коньяк, тихо журча в ее венах, – потому что они любят друг друга, и это главное!

Тоня повеселела. И решительно направилась к письменному столу. Секретер ей уже раскрыл все свои секреты, а в письменном столе еще существовал загадочный запертый ящик.

Тоня не забыла, что он никак не открывался. И потому она, не мудрствуя лукаво, при помощи молотка и стамески просто взломала его. Все равно вечером предстоит объяснение с Кириллом – так она решила. Он будет снова требовать, конечно, чтобы она за ним не «шпионила», но Тоня объяснит ему: так не живут любящие друг друга люди. Что между ними не должно быть секретов. Тем более таких пугающих секретов! Коньяк и Тоня приняли это решение и не видели никаких проблем в предстоящем вечернем разговоре.

Тоня весело вырвала ящик из тумбочкиного нутра и вывернула содержимое на пол. После чего села рядом, скрестив ноги, и стала разбирать то, что вывернулось. В нем Тоню заинтересовали две вещи: записная книжка – совсем другая, не та, по которой она звонила, пытаясь пригласить друзей Кирилла на его день рождения, и большая стопка фотографий, упавших белой стороной кверху.

Тоня наскоро пролистала записную книжку, ни на чем особенно не задержавшись. И положила ее себе в карман.

После чего она, аккуратно подровняв стопку фотографий, слегка рассыпавшуюся, перевернула ее.

…Лучше бы она этого не делала.

Коньяк моментально испарился из ее вен.

Она узнала фотографии: ее снимал Кирилл в разных соблазнительных позах, которым он же ее учил, в обнаженном или полуобнаженном виде, – во всяких «эротических» штучках, вроде пояса с чулками на голое тело. Они сейчас смотрелись очень шокирующе: отчужденные от их любви, они казались бездушной порнографией.

Но дело было не в этом. Совсем не в этом.

А в том, что в этой же стопке были другие фотографии. С другими женщинами. Точно в таких же позах, как Тоня.

И больше того. Там были снимки, как Тоня поняла, с сеансов того самого тайского эротического массажа, на который Кирилл столь безуспешно ее зазывал. Другие женщины были явно покладистее, и фотоаппарат это засвидетельствовал.

Женщины – разные, Тоня насчитала семь. И вдруг – она не поверила своим глазам! – на очередной фотографии на втором лежаке находилась Тоня! Да, это она, это ее лицо, ее глаза, устремленные на Кирилла, это ее чувственная и полная любви улыбка!

Помилуйте, кто тут сошел с ума??? Ведь Тоня отказалась от тайского массажа, она на него НИКОГДА не ходила!!!

Она присмотрелась к фотографии. Ее тело закрывал от объектива массажист, и видно было только ее лицо да ноги: второй массажист разминал ее ступни.

Тогда что же у нас получается… У нас получается, что это фотомонтаж??? На компьютере это легко сделать… Но зачем???

…Снова разные женщины, одна за другой. Но теперь на фотографиях Тоня узнала спальню Кирилла, его постель. На которой спала она, Тоня. И эти чужие женщины лежали на ней в самых непристойных позах, и двое мужчин, одним из которых был Кирилл, ублажали их…

Но ведь это именно то, что он предлагал Тоне! Он хотел пригласить знакомого – «второго мужчину», для разнообразия, для каких-то там ощущений… Тоня отказалась… Но Кирилл, оказывается, уже не раз проделывал это с другими! Вот они: раз, два… пять… семь… И – батюшки, снова Тоня! Это ее лицо видно между двумя спинами!!!! Это ее задранные кверху ноги! Снова фотомонтаж! Кирилл с убийственным постоянством желал вписать Тоню в этот контекст!

…Тоня уже знала, что увидит в конце стопки. Она не хотела на это смотреть, она брезгливо отложила фотографии в сторону… Но все-таки снова взяла и приоткрыла наугад стопку ближе к концу, заглядывая туда одним глазом, боясь увидеть то, что ожидала…

И быстро закрыла стопку. Она не ошиблась: там были кадры, запечатленные в клубе садомазохистов. Тоня не успела толком понять, что именно она увидела, но маски, кожаные жилеты, какие-то странные штуковины, назначения которым она не поняла и не желала понимать, все это ее глаза успели зафиксировать. Она готова была держать пари, что на какой-нибудь из фотографий окажется ее лицо – очередной фотомонтаж… Со всей очевидностью все эти примочки Кирилла возбуждали, и Тонин отказ не помешал ему предаться фантазиям. Он это уже проделал с другими женщинами и хотел во что бы то ни стало проделать с Тоней.