Если ХФУ попали в атмосферу, удалить их оттуда невозможно (или перекачать озон с земной поверхности, где он является загрязняющим агентом, в верхние слои, где он необходим). Влияние молекул ХФУ, оказавшихся в воздухе, будет сказываться около столетия. Поэтому Шервуд Роуланд, другие ученые и Национальный совет по охране природных ресурсов, общественная организация в Вашингтоне, потребовали запрета фреона. К 1978 г. производство аэрозолей с ХФУ в качестве пропеллента было запрещено в США, Канаде, Норвегии и Швеции. Между тем большая часть выпускаемого в мире ХФУ предназначена вовсе не для баллончиков. Однако общественность удалось на какое-то время успокоить, ее внимание распылилось, а увеличение выбросов ХФУ продолжилось. Содержание хлора в атмосфере увеличилось с момента, когда Роуланд и Молина забили тревогу, в два раза, а с 1950 г. – в пять раз.

В течение многих лет Антарктическое управление Великобритании – научная организация, обслуживающая полярную станцию Халли, – проводит замеры озонового слоя в стратосфере. В 1985 г. полярники обнародовали ошеломляющую информацию: в весенний период количество озона упало почти до половины величины, наблюдавшейся несколькими годами раньше. Это открытие подтвердил спутник НАСА. Ныне над Антарктидой весной отсутствует две трети озона. Антарктическая озоновая дыра возникает каждую весну с конца 1970-х гг. В зимние месяцы она затягивается, но каждый раз существует все дольше. Никто из ученых не предсказывал ее появления.

Разумеется, с обнаружением озоновой дыры борьба против ХФУ вспыхнула с новой силой. (Сыграли свою роль и данные о том, что фреон вносит свой вклад в глобальное потепление вследствие парникового эффекта.) Но производители этих веществ упорно отказывались признавать проблему. Ричард Барнет, председатель Альянса за ответственную политику в отношении ХФУ (Alliance for a Responsible CFC Policy) – созданного производителями, – сетовал: «Скорый полный запрет фреона, к которому некоторые призывают, имел бы чудовищные последствия. Некоторые отрасли перестанут существовать, поскольку не смогут найти замены. Лечение убьет пациента». Однако пациентом являются не «некоторые отрасли». Пациентом должна стать планета Земля.

Ассоциация производителей химической продукции утверждала, что озоновая дыра над Антарктидой «с крайне малой вероятностью имеет планетарное значение… Даже в Арктике, другом регионе мира с самыми близкими условиями, метеорологи уверенно исключают повторение этой ситуации».

Позднее в самой озоновой дыре было зафиксировано повышенное содержание химически активного хлора, что указывало на связь с ХФУ. Замеры вблизи Северного полюса позволяют предположить, что и над Арктикой формируется озоновая дыра. Исследование 1996 г. «Подтверждение с помощью спутников преобладающего участия хлорфторуглеродов в содержании хлора в атмосфере Земли» с редкой для научной работы однозначностью утверждает, что ХФУ «вне всяких обоснованных сомнений» участвуют в уничтожении озонового слоя. Хлор из вулканических выбросов и брызг морской воды, что бы ни заявляли некоторые правые радиоведущие, повинен самое большее в разрушении 5 % озона.

В средних широтах Северного полушария, где живет большинство землян, количество озона неуклонно сокращается по меньшей мере с 1969 г. Разумеется, его уровень колеблется, и извержения вулканов уменьшают его содержание в стратосфере на год или два, пока не осядет вулканический пепел. Но относительное падение, по данным Всемирной метеорологической организации, на 30 % (в отдельных районах на 45 %) в некоторые месяцы каждого года – это повод бить тревогу. Несколько таких лет подряд, и жизнь на планете под истончившейся озоновой защитой окажется под угрозой.

В Беркли (Калифорния) была запрещена теплоизолирующая упаковка из пенопласта, вспененного с помощью ХФУ, для блюд фастфуда. Компания McDonald's пообещала отказаться от упаковки, изготавливаемой с использованием самых опасных ХФУ. Под давлением законодательства и бойкота потребителей в 1988 г. через 14 лет после обнаружения опасности фреона DuPont наконец объявила о сворачивании производства ХФУ, предупредив, правда, что управится не раньше 2000 г. Другие американские производители не обещали даже этого. На долю США приходится 30 % мирового производства ХФУ. Очевидно, что общемировая проблема истончения озонового слоя решаться должна всем миром.

В сентябре 1987 г. представители многих государств, где производились и использовались ХФУ, встретились в Монреале, чтобы договориться об ограничении применения фреона. Великобритания, Италия и Франция, где химические (во Франции еще и парфюмерные) концерны обладают огромным влиянием, с большой неохотой подключились к обсуждению. (Что, если DuPont нашла замену фреону, пока тянула время? Тогда США, добившись запрета ХФУ, попросту повысят конкурентоспособность этой компании на мировом рынке.) Южная Корея и некоторые другие страны вообще отказались от участия. Китайская делегация не подписала соглашение. Министр внутренних дел США Дональд Ходел, назначенец Рейгана и, как все консерваторы, противник усиления государственного контроля, будто бы предложил вместо запрета ХФУ носить солнечные очки и шляпы. Жаль, что этому совету не могут последовать микроорганизмы в основании пищевой пирамиды всего живого на Земле. Вопреки совету функционера, Соединенные Штаты подписали Монреальский протокол. Для конца президентства Рейгана, отличавшегося полным пренебрежением к экологии, это было совершенной неожиданностью. (Может, европейские конкуренты DuPont правы в своих опасениях?) В одних только США нужно было заменить 90 млн кондиционеров и 100 млн холодильников – серьезная жертва во имя спасения окружающей среды. Следует отдать должное послу Ричарду Бенедику, обеспечившему присутствие американской делегации в Монреале, и британскому премьер-министру Маргарет Тэтчер, которая, будучи по образованию химиком, понимала всю серьезность проблемы.

Значимость Монреальского протокола возросла с подписанием дополнительных соглашений в Лондоне и Копенгагене. К нему присоединились уже 156 стран, включая бывшие республики Советского Союза, Китай, Южную Корею и Индию. Однако некоторые государства задаются вопросом, почему они с первых шагов промышленного развития должны отказываться от холодильников и кондиционеров, если развитые страны Запада и Япония уже воспользовались преимуществами этой технологии. Это справедливая, но узколобая претензия. Первоначально планировалось полностью свернуть производство ХФУ к 2000 г., затем крайний срок передвинули на 1996 г. Китай, в 1980-х гг. наращивавший потребление ХФУ на 20 % в год, согласился пойти на сокращение и не пользоваться предусмотренной в соглашении возможностью десятилетней отсрочки. DuPont стала лидером в отказе от ХФУ и приняла обязательство распрощаться с ними быстрее многих государств. Содержание фреона в атмосфере заметно снизилось. К сожалению, необходимо полностью перестать производить ХФУ и после этого ждать еще 100 лет, чтобы атмосфера совершенно очистилась. Чем дольше мы тянем, чем больше стран уклоняются от своего долга, тем опаснее.

Очевидно, решением проблемы стало бы открытие более дешевых и эффективных заменителей ХФУ, не представляющих опасности ни для нас, ни для окружающей среды. Но что, если такой замены не существует? Или существует, но стоит дороже ХФУ? Кто оплатит научные исследования и компенсирует разницу в цене – потребитель, правительство или химическая промышленность, втравившая нас в эту беду и нажившаяся на этом? Должны ли развитые страны, воспользовавшиеся преимуществами ХФУ-технологии, оказать существенную помощь развивающимся, которые этих преимуществ лишаются? Не придется ли нам ждать 20 лет, чтобы убедиться, что заменитель не вызывает рак? Что делать с ультрафиолетом, льющимся сейчас на Южный Ледовитый океан? Как быть с фреоном, который еще будет выпускаться и добираться до верхних слоев атмосферы вплоть до полного и окончательного запрета?