голос. '

— У тебя там молоко есть?

— А как же!

— Налей-ка мальчику стакан. И печенья захвати. Ты ведь любишь печенье, Фрэнки?

Фрэнки кивнул. Бирнс взъерошил ему волосы и ушел к себе в угловой кабинет.

ГЛАВА X

В 14.39 прибыл полицейский художник.

Никто не сказал бы, что это художник. На нем не было ни рабочей блузы, ни небрежно повязанного банта, а пальцы не были вымазаны краской. Он носил очки без оправы и походил на представителя агентства по борьбе с грызунами, которому до смерти надоела служба.

— Это вам, шутникам, понадобился художник? — спросил он, кладя на деревянную перегородку кожаный чемоданчик.

— Да, — сказал Хейвз, поднимая голову. — Проходите.

Толкнув дверцы, человек прошел за перегородку.

— Джордж Анджело, — представился он. — С Микеланджело не имею ничего общего ни по части генеалогии, ни по части таланта. — Он ухмыльнулся, показав крупные белые зубы. — Что нужно нарисовать?

— Призрак, — сказал Хейвз. — Мы с этим мальчонкой оба видели его. Мы опишем, как он выглядит, а вы нарисуете. Идет?

— Идет, — кивнул Анджело. — Надеюсь, вы видели одного и того же призрака.

— Одного и того же, — заверил Хейвз.

— И сможете, надеюсь, одинаково его описать. У меня иногда'бывает двенадцать свидетелей, и все двенадцать видят одного и того же человека по-разному. Просто удивительно, насколько ненаблюдателен средний горожанин. — Он пожал плечами. — Но у вас как у профессионала должен быть орлиный глаз, а дети невинны и непредубежденны, так что кто знает? Может быть, сможем сварганить что-нибудь приличное.

— Где вам будет удобно работать? — спросил Хейвз.

— Все равно где, лишь бы побольше света, — ответил Анджело. — Скажем, за тем столом у окна.

— Прекрасно, — кивнул Хейвз. Он повернулся к мальчику. — Фрэнки, иди сюда, будем работать.

Они подошли к столу. Анджело раскрыл чемоданчик.

— Это пойдет в газеты?

— Нет.

— На телевидение?

— Нет. У нас нет для этого времени. Мы просто размножим рисунок для тех, кто занят поисками этого парня.

— Ладно, — сказал Анджело. Он достал из чемоданчика блокнот и карандаш. Потом вытащил пачку прямоугольных карточек. Сев за стол, он проверил, хорошо ли падает свет, и кивнул головой.

— С чего начнем? — спросил Хейвз.

— Возьмите эту карточку и выберите на ней форму лица, — сказал Анджело. — Квадратная, круглая, треугольная — там есть всякие. Посмотрите как следует.

Хейвз и Фрэнки принялись изучать карточку.

— Пожалуй, что-то в этом роде, как ты думаешь? — спросил Хейвз мальчишку.

— Ага, похоже, — согласился Фрэнки.

— Значит, овальная? — спросил Анджело. — Хорошо, начнем с овальной.

Он быстро набросал в блокноте яйцевидный контур.

— А что с носом? Есть здесь что-нибудь похожее на его нос? — Художник вытащил из пачки другую карточку, изобилующую самыми разнообразными носами. Хейвз и Фрэнки принялись изучать.

— На его нос ни один не похож, — сказал Фрэнки.

— Ну, хотя бы примерно.

— Разве вот этот. Но все равно, не очень.

— Основное здесь — простота, — сказал Анджело Хейв- зу. — Мы же с вами не собираемся делать портрет для Лувра. Тени, оттенки — это нам только помешает. Нам нужно сходство, которое люди смогут обнаружить, не более. Я стараюсь только обозначить контуры, фотографическая точность тут ни к чему, главное — воспроизвести сам облик. Поэтому вы попробуйте вспомнить наиболее приметные черты этого человека, а я попробую перенести их на бумагу — вот и все. Мы все время будем вносить поправки. Это только начало — мы будем рисовать и рисовать, пока не получится что-то похожее на него. Итак, что с носами? Какой подходит больше всего?

— Этот, наверное, — показал мальчишка. Хейвз согласился.

— Хорошо. — Анджело начал рисовать. Потом вытащил еще одну карточку. — Глаза?

— Глаза у него голубые, это я хорошо запомнил, — сказал Хейвз. — И вроде бы немножко скошены внутрь.

— Ага, — подтвердил мальчишка.

Анджело, кивая головой, рисовал. Наконец он закончил.

— Это на него ни капельки не похоже, — сказал Фрэнки, когда Анджело показал рисунок.

— Ничего, — спокойно произнес Анджело. — Скажи, что здесь не так.

— Просто этот человек совсем не такой, вот и все.

— Ну хорошо, а что все-таки неправильно?

— Не знаю, — пожал плечами мальчишка.

— Начать с того, что он тут слишком молод, — вмешался Хейвз. — Наш парень постарше. Что-нибудь под сорок, а то и больше.

— Хорошо. Давайте начнем с верхней части рисунка и постепенно пойдем вниз. Что тут неправильно?

— У него тут слишком много волос, — подсказал Фрэнки.

— Верно, — согласился Хейвз. — А может быть, слишком большая голова.

Анджело принялся стирать.

— Так лучше?

— Да, но он немного лысоват, — сказал мальчишка. — Вот здесь, на лбу.

Анджело потер резинкой, и со лба в черную шапку волос врезались два острых крыла.

— Еще что?

— Брови у него были погуще, — сказал Хейвз.

— Что еще?

— А может, расстояние между носом и ртом длиннее. Одно из двух, — размышлял Хейвз. — Во всяком случае, пока получается не то.

— Отлично, отлично, — бормотал Анджело. — Едем дальше.

— Глаза у него более сонные.

— Больше скошены?

— Нет. Веки тяжелее.

Они смотрели, как работает Анджело. Положив на грязный от многократного стирания рисунок кальку, он быстро-быстро двигал карандашом, время от времени покачивая головой и перегоняя язык из одного угла рта в другой. Наконец он взглянул на них.

— Так лучше? — спросил он, показывая им второй рисунок.

— Все равно, ни капли не похоже, — сказал Фрэнки.

— Что неправильно? — спросил Анджело.

— Он все равно слишком молод, — произнес Хейвз.

— И похож на дьявола. В волосах вот здесь уж слишком острые углы, — добавил Фрэнки.

— Ты хочешь сказать, залысины?

— Ага. Как будто у него рога. А на самом деле этого нет.

— Продолжай.

— Нос сейчас, пожалуй, подходящей длины, — заметил Хейвз, — но форма все-таки ие та. У него больше… как называется эта штука в середине, между ноздрями?

— Кончик носа, что ли? Длиннее?

— Да.

— А глаза как? — спросил Анджело. — Лучше?

— Глаза вроде в порядке, — сказал Фрэнки. — Глаза трогать не надо. Правда же, не надо?

— Правда, — согласился Хейвз. — А вот рот не годится.

— Что неправильно?

— Очень маленький. Рот у него широкий.

— И тонкий, — добавил мальчишка. — Губы тонкие.

— А раздвоенный подбородок в порядке? — спросил Анджело.

— Ага, подбородок что надо. А вот волосы…

Анджело начал скруглять карандашом линию волос.

— Так лучше?

— Ага, так лучше.

— На лбу выступ, да? — спросил Анджело. — Вот так?

— Не такой заметный, — поправил Хейвз, — у него короткие волосы с залысинами у висков, но выступ не такой заметный. A-а, вот сейчас лучше, сейчас лучше.

— А рот длиннее и тоньше, да? — спросил Анджело, и карандаш его снова бешено заметался. Взяв новую кальку, он начал переносить на нее плод совместных усилий. Его вспотевший кулак то и дело прилипал