Когда свинья затихла, Шариф отнес тушу к реке и первым делом умылся. Сняв футболку, застирал ее как мог и повесил сушиться. Вскоре на берегу затрещал костер. Обработанная свиная нога, подвешенная на крючкообразный сук, висела над костром. Шариф, исходя слюной, сидел рядом и переворачивал мясо над огнем. Ждать, когда нога прожарится целиком, было очень долго, поэтому юноша срезал верхние прожаренные пласты и ел, пока остальное готовилось.

Наевшись, Шариф с сожалением посмотрел на свиную тушу. Жалко бросать столько мяса. Если и была возможность взять часть с собой, то все равно свинина испортилась бы за несколько часов. Эту особенность свиного мяса Шариф знал. Расточительность, конечно, но другого выхода все равно нет. Да и туша не пропадет. Обязательно набегут большие и маленькие хищники, и к утру от свиньи останутся только косточки.

Отдохнув немного, Шариф снова поел, чтобы надолго запастись силами. Когда еще удастся поесть – неизвестно. Он должен сначала добраться до берега и найти свой катер. Даже если обойдется без приключений и катер окажется на месте, нужно время, чтобы найти своих. Потом – на поиск «Синего кита» и его штурм. И только тогда, возможно, удастся снова поесть. В лучшем случае это часов восемь. Не забыть бы еще о сроке – шестнадцать ноль-ноль, до которого пираты будут ждать Шарифа.

Этот вариант тоже оговаривался с Магибой и Фарахом. В катере, который оставил себе Шариф, были оружие и деньги. Этого хватит, чтобы прожить какое-то время в Индонезии, но рано или поздно нужно будет каким-то образом возвращаться назад, в Сомали. Эту проблему Шариф решил оставить на потом.

Умывшись и вдоволь напившись, молодой сомалиец достал свой компас. Он стал вспоминать свой путь и направление до этого места на реке от грунтовой дороги, где состоялась встреча с Интерполом, потом путь вдоль реки и направление ее течения. Определив азимут, который был более или менее вероятным, Шариф поднялся на ноги. Если он не ошибался, то до того места на берегу, где был спрятан катер, было километров десять по прямой. В джунглях быстро передвигаться невозможно. Максимум, на что можно рассчитывать, это на скорость пять километров в час – спокойный шаг пешехода по ровной местности. Значит, примерно два часа. Если с запасом, то три.

Шариф посмотрел на часы. Было десять часов утра. Если он в час дня выйдет на берег, осмотрится, а в два часа дня выйдет в море на катере? Часа два ему нужно, чтобы выйти в точку встречи, которую они назначили. Это уже четыре часа. Предел! В запасе у него не было ни одной лишней минуты. Шариф вздохнул и нырнул в джунгли с мыслью, что вся эта затея с Интерполом была чистейшей воды аферой, которая может обойтись ему слишком дорого.

Через два с небольшим часа Шариф подходил к побережью. Он ясно слышал шелест накатывающихся на берег волн и соленый запах. Теперь все было просто. Если он сейчас уткнется в мангровые заросли, то нужно повернуть налево вдоль берега. Катер оставлен в южной части мангровых болот. Если удастся выйти на чистый берег, то мангры останутся справа, и повернуть нужно направо. Третьего варианта не было. Заросли тянулись вдоль побережья в этом месте больше чем на сотню километров. Обойти их с севера Шариф никак не сможет.

Еще минут тридцать ушло на бег в южном направлении, пока не показался большой увитый вьюнком валун. Это был ориентир. Радостный Шариф осторожно вошел в воду. Спотыкаясь о корни деревьев, он брел по пояс в воде к берегу. Заросли здесь были не очень широкими, всего метров пятьдесят. Вот уже виден катер, накрытый куском зелено-бурой маскировочной сети. Взобравшись на борт, Шариф упал в изнеможении, успев только глянуть на часы. Стрелка замерла на тринадцати сорока.

Отдыхать и расслабляться времени не было. Отвязав шкот, сомалиец не стал сбрасывать маскировочную сеть. Если покажутся патрульные катера, можно надеяться, что его не заметят. Отталкиваясь веслом, Шариф стал выводить свое судно на чистую воду, не забывая прислушиваться и поглядывать по сторонам. Все, можно заводить мотор. Если точно выйти к месту встречи, то времени нужно меньше часа. Со скоростью до шестидесяти узлов, то есть около ста километров в час, он за это время отмахает миль пятьдесят-шестьдесят. В запасе на поиски своих, если их отнесло течением или они немного ошиблись с направлением, еще около часа. Шариф завел мотор и стал выводить катер на курс.

Фарах сидел на носу катера и поглядывал на экран радара. Прибор был слабенький и охватывал зону всего в несколько миль. По его расчетам, «Синий кит» должен быть уже в море. Если пираты в течение часа возьмут курс на северо-запад, его еще можно перехватить. Территориальные воды Индонезии остались позади, а значит, практически нет опасности столкнуться с военными судами. Вся надежда была только на возвращение Шарифа. Очень не хотелось возвращаться без него. Надо будет смотреть в глаза своих соплеменников и объяснять, как они его бросили. Фарах покосился на Магибу, который стоял рядом с ним в полный рост и, не доверяя прибору, разглядывал горизонт в бинокль.

Пираты готовы были уже принять хоть какое-то решение, лишь бы не изнывать от безделья. Ждать больше было нельзя. Нужно было идти искать либо Шарифа, либо «Синий кит». Оба объекта появились на радаре одновременно. Фарах почему-то сразу понял, что маленькая точка на экране – это Шариф. Большой точкой мог быть нужный корабль. По крайней мере, Фарах так и думал. Он приказал заводить моторы и стал складывать антенну радара.

Теперь уже и Магиба различал в бинокль на спокойной морской глади брызги от разрезаемых легким скоростным катером волн. Никто не кричал и не радовался, боясь вспугнуть удачу. Все напряженно ждали, когда катер подойдет ближе. Фарах вел свои суда навстречу. Через несколько минут друзья встретились. Пока пираты, придерживая борт катера своего вожака, уравнивали скорость, Магиба уже перевалился внутрь и бросился обнимать сомалийца.

– Я знал, что ты выберешься! – кричал он в восторге. – Что ты их всех проведешь, как малых детей.

К воплям эфиопа добавились восторженные вопли остальных пиратов. Вопросы сыпались со всех сторон, всем хотелось срочно узнать, как их вожаку удалось избавиться от Интерпола и уйти в море. Пришлось Шарифу коротко рассказывать.

– Тебе, Фарах, спасибо. Если бы ты выбрал другое место встречи, я бы сто раз заблудился в джунглях и до сих пор плутал бы там.

– У тебя кровь на одежде, – ткнул пальцем Магиба в пятно на футболке, которое Шариф толком не застирал в реке. – Ты убил кого-нибудь из них?

Шариф замялся. Все его пираты – люди верующие, свято чтящие законы ислама. Заявить сейчас, что он лакомился свининой, было бы величайшим кощунством. Сомалиец решил, что небольшая ложь во благо не будет большим грехом. Стоит все же отнестись с уважением к вере соплеменников.

– Повезло с дичью, – отмахнулся Шариф, – детеныш лани попался в капкан местных охотников, а я его нашел раньше. Вот и пришлось второпях пообедать.

– Я же говорю, что он везучий! – заявил с удовлетворением Магиба.

– Да здравствует Шариф! Слава Шарифу! – вопили пираты, потрясая оружием.