Я немного ослабила хватку, но слезать не спешила.

Маг радостно вдохнул воздух полной грудью.

– Ну?

– Чего?

– Можешь разжать руки.

– Хорошо.

– Я говорю: можешь отпускать.

– Сейчас…

– Ты не отпустила.

– Я отпускаю, – безрадостно сообщила я, покрепче уцепившись в его шею.

– Лета!

Я г лупо захлопала глазками:

– Что?

– Ты не умеешь плавать?

– Да… То есть нет… То есть… С чего ты взял?

– Вот чёрт. Раньше сказать не могла?

– Могла, наверное…

– Тогда почему не сказала?!

– Не знаю…

– Женщина, ты меня с ума сведёшь!

– В каком смысле? – оживилась я.

Но маг так на меня глянул, что я сочла за благо заткнуться.

Так он меня и пёр на себе до другого берега, хорошо хоть речка действительно была неглубокой, наёмнику вода доходила до плеч. А я бы ушла с головой.

Я млела от такой близости и мёрзла, недовольно отфыркиваясь от попадающих в лицо брызг, и строя далеко идущие планы по захомутанию и окольцовыванию.

Наскоро высушив одежду и перекусив чем Боги послали (а послали они, жмоты, не много и не вкусно), мы вповалку улеглись возле догорающего костра. Маг захрапел сразу. Я, расслабившись, собралась окунуться в царство Морфея, но не тут-то было.

Сначала я сбегала по малой нужде. Три раза.

«Наверное, нервы», – решила я.

Затем у меня проснулся нешуточный аппетит, и я потребовала у мага «еды и побольше». Была послана к лешему и, обиженно ворча, собралась залечь обратно. Но опять, тихо чертыхаясь, побежала в кусты.

Остальную часть ночи я боролась с кошмарами, норовившим лечь мне на голову Серым и безостановочно храпевшим магом. Что самое обидное, эти поганцы даже не замечали моих мучений и сладенько так посапывали.

В конце концов они добились того, что у меня начал дёргаться левый глаз.

Я ещё раз чертыхнулась и запустила в Яна сапогом. Маг лишь сонно всхрапнул. Я запустила вторым. Реакция последовала незамедлительно: оба сапога вернулись к хозяйке. Причём, один попал мне в темечко, а другой в мягкую область чуть ниже спины. Больно не было. Наверное, маг кидал не чтоб прибить, а чтоб успокоить.

Я ещё немного поворчала и, угомонившись, легла спать.

Уже к обеду следующего дня мы были в Терновой. Первым делом сняли комнату на постоялом дворе. Скажу одно: комнаты наших слуг – по сравнению с этой берлогой – царские хоромы. Маг тут же вспомнил про неотложные дела, а я решила перекусить в корчме, на что и выпросила у него пару монеток. Мы сговорились встретиться в этой… гхм… комнате через час.

В корчме было шумно и людно. Я было замерла в дверях, силясь привыкнуть к незнакомой для меня обстановке, но тут же отскочила, получив чувствительный тычок в спину.

– Чаво встала на дороге? – пробасил мужик самой зверской наружности. Впрочем, злости в его голосе я не заметила, скорее раздражение (но всё равно стало как-то не по себе). К моей превеликой радости, продолжать разговор он не стал, быстро затерявшись в толпе.

Я бочком – бочком, дабы больше ни на кого не натолкнуться, протиснулась к свободному столу, благо таковой имелся. Ко мне тут же подскочила бойкая девушка лет двадцати – разносчица. Я заказала миску варёной картошки и котлету, в тайне надеясь, что они окажутся съедобными. Разносчица не заставила себя долго ждать. Спустя пару минут она плюхнула передо мной заказанный обед, а сверх него ещё и кружку пива. Я изумленно сдвинула брови.

– А цэ од тых хлопцив, шо сыдять за отым столом, – пояснила девушка. Я бросила угрюмый взгляд в указанном направлении. Ага, понятно. Компания изрядно подвыпивших молодых людей отчаянно мне улыбалась, демонстрируя неопределённое количество превосходных зубов. Лица простецкие, но довольно приятные. Я послала им ответную улыбку в знак благодарности и занялась обедом.

Ох, зря надеялась! Картошка при ближайшем рассмотрении оказалась несъедобным месивом с синюшным оттенком. Брать в рот котлету я опасалась, поэтому без зазрения совести произвела жестокое вскрытие вышеупомянутой. Н-да…Вероятно, на мясо в Малых Охотках дефицит. А как ещё можно объяснить то, что основную массу «котлеты» составлял хлеб вперемешку с луком? Иногда встречалась субстанция совершенно несъедобного серого цвета с редкими вкраплениями, не опознанных мною, каких-то белых пятнышек. Естественно, к пиву я не притронулась.

Что ж. Вот и весь обед. Я решительно отодвинула тарелку. Вновь подскочившая разносчица огласила мне счёт. Два медяка?! За что, позвольте спросить?!

– За что, позвольте спросить, – тут же озвучила я свои мысли.

Девушка неподдельно удивилась.

– Как за что? За еду, конечно.

– Но я ничего не съела!

– А котлета? – грозно спросили меня.

Я бросила беглый взгляд на «потерпевшую». Разделанная котлета зияла всеми своими серыми внутренностями и могла отбить аппетит у любого, даже самого закалённого и неприхотливого, клиента. Но поди теперь докажи, что не отъела кусочек!

– Блин, – горестно вздохнула я, выкладывая на стол требуемую сумму.

– Не блин, а котлета! – довольно ухмыльнувшись, поправила девушка и, ловко смахнув деньги в карман не слишком чистого фартука, отправилась обслуживать остальных клиентов.

Из корчмы я направилась прямиком на постоялый двор. Там меня должен был ждать Ян. Но, как оказалось, не ждал. Побродив туда-сюда в пустой комнате и так и не придумав себе занятия, я решила продолжить брожение, но уже на свежем воздухе.

Отойдя немного от шумной центральной улицы, которая являлась ещё и торговой, как и в других деревнях, я долго плутала по нешироким дорожкам, змеящимся между дворов. Тут и там из-за заборов на меня грозно погавкивали суровые цепные псы, бдительно неся свою нелёгкую службу. Внезапно я натолкнулась на здоровенного холёного мужчину. Мужчина был зол и грозен, его лицо здорово смахивало на спелый помидор. Громовым голосом он изрыгал проклятья и безостановочно тряс за шкирку парнишку лет семи. Мальчуган весь побледнел от страха и был готов зареветь в любую минуту.

– Эй, милейший! Вы эдак из паренька весь дух вытрясете! – обратилась я к мужчине.

– Як-бы мог, то не только бы вытряс, а й выбил! Этакому паршивцу дух без надобности! – рявкнул мужик так, что мне самой страшновато сделалось.

– Да что ж он натворил-то такого?

– Дык, к нам от у гости купец одын знакомый заглянув, уважаемый человек, промежду прочим. Ну-то я его, як водится, до столу зазвал, а щенку этому приказал на стол подать. Так цэй бездельник изысканное блюдо прямо на дорогого гостя й опрокынув.

Я подавила усмешку.

– Мальчонка ещё мал, не следовало давать ему такое поручение…А давно он у вас служит?

– Господь з тобою! Вин не робитнык. Це хрэщэный сын мой. Сирота. У них в хате пожар був, батькы кинулись вещи спасать, та там й загынулы. А я його до сэбэ взял. Думав человек з него выйде.

Я нахмурилась.

Мужик одет весьма недурно. Вещи, хоть и не нарядные, зато довольно-таки чистые и опрятные. На парнишку же страшно взглянуть. Весь измазан сажей, одежда явно досталась по наследству, причём, судя по всему, от прапрадеда. Честно