– Знаете, мистер Фармер, – сказала я. – Тяну. И даже не потому, что надеюсь, что кто-то меня спасет. Я в это не верю. Но больше всего я опасаюсь, что завтра власть изменится. Все так шатко сейчас, вы сами понимаете. И меня осудят уже за донос на лорда Харелта. У него ведь тоже есть сторонники. Не думаю, что они полностью отказались от своих взглядов, скорее ждут развития ситуации. Как бы я ни поступила сейчас – последствия предугадать сложно. Больше всего мне хочется подождать и не лезть в это дело. А вам? Вы сами не боитесь?

Последнее вышло само собой. И очень правильно, потому что в глазах Фармера что-то такое мелькнуло. Раздражение. И сомнение.

– Поэтому я хочу решить все скорее, – холодно сказал он.

– И вас возьмут с этим доносом. Думаете, пощадят?

Он скривился. Нахмурился. Долго смотрел на меня.

– У вас есть основания говорить так?

Я пожала плечами.

– Не вполне основания. Но когда я последний раз говорила с Харелтом, как раз перед тем, как его взяли под стражу… Он приходил ко мне. Думаю, у Харелта был план. Он сказал, что не стоит волноваться, стоит только подождать. Лорд Кеннет щедро раздавал обещания, но кто знает, что будет, когда эти обещания придется выполнять? Кто знает, что будет, когда Малькольм заявит свои права на трон.

Рискованно. Но лучше так, чем донос.

– Так он все же поддерживает Малькольма?

– Не думаю, – сказала я. – Нет, не поддерживает. Он сказал только, что по лорду Кеннету не хватит сил удержать власть, когда Малькольм придет.

Фармер поджал губы, сосредоточенно так. Раздраженно.

– Что ж, понимаю, – сказал он, достал из кармана часы, посмотрел, размышляя о чем-то. – Сейчас слуги уберут со стола и принесут вам новую бумагу. Уже действительно поздно ехать в Моллоу. Но завтра утром, еще до завтрака, все должно быть готово. Ваше дело – написать, дальше – уже решать мне.

Я кивнула.

Вот и все. Меня оставили одну. До утра. Я так волновалась, что сейчас почти не верилось. Получилось?

Но предстоит еще самое важное.

Если я не смогу сбежать – все это не имело смысла.

За окном уже начинает темнеть. Стоит дождаться ночи, когда все уже заснут, когда везде погасят свет.

Нет ничего хуже ожидания. Сидеть, прислушиваясь к каждому шороху, вглядываясь в пустой сад за окном.

И мне – туда?

Второй этаж… плющ… На что я вообще рассчитывала? Девочкой себя вообразила? Давно уже не девочка.

Но что делать-то? Оставаться нельзя.

На всякий случай подергала стебли, проверяя, готовы ли выдержать. Но нет, они, может и готовы, а я нет. Нужно поискать веревку. На самом деле, особо уж длинную и не надо, второй этаж – не высокая башня.

Связать простыни – точно не пойдет, будет слишком заметно на окне.

Шнурки от штор? Они не особо длинные, с кистями… но если связать их вместе… Два окна, четыре шнурка. Привязать и хоть как-то скрыть между листьями. Шнурок довольно тонкий, сильно в глаза бросаться не будет. Крепкий… меня должен выдержать. Главное – связать хорошо.

Да, помнится, когда-то, в детстве, мне приходилось лазить в окна… Вот уж не думала, что придется снова. И очень надеюсь, что все получится и я не свалюсь в кусты под окном.

Ладно, попробую.

Немного подвязала юбку, чтобы не мешала и не лезла под ноги.

Видела бы меня сейчас леди Финлей и садового общества…

Вот я дура, а? Надо же было такое придумать?

Боюсь.

Страшнее всего первый шаг. Пока сидишь на подоконнике – еще ничего, а вот когда надо оттолкнуться, ухватиться и повиснуть – тут уже совсем страшно. Да ну… а если руки не выдержат? Все же растолстела, да, не девочка. Да и отвыкла от таких забав.

Спокойно. Я ведь могла когда-то, и сейчас смогу. Нужно только решиться.

Нужно чтобы не заметил никто.

Хочется зажмуриться и расплакаться.

Ладно. Ухватиться крепче… Ногу попытаться на сплетение стеблей плюща поставить, он крепкий. И… и… р-раз!

Я даже зажмурилась и дышать перестала.

Но когда поняла, что почти вешу на веревке, стало немного проще. Я вишу, она держит, нога на плющ опирается. Отступать некуда. Теперь только осторожно, без резких движений, спуститься.

И все же, на землю я почти свалилась, с треском, с куском плюща. Но, к счастью, не слишком высоко, только чуть колено ушибла. Быстро прижалась к стене, выжидая. Надеюсь, никто не слышал и не видел.

Прислушалась, подождала. Кажется тихо.

Потом осторожно, между деревьями, к забору. Вон там, в углу, старая бочка стоит. Если ее подставить, то можно будет перелезть. И спрыгнуть с той стороны. Я справлюсь.

Сердце только колотится где-то в горле. И такой детский азарт вдруг, совсем забытый за эти годы. От внезапной этой дури хочется смеяться.

Глава 11. О дороге через лес и напуганных гвардейцах

Бегом через поля, подобрав юбки.

Хочется пригнуться, хотя я не знаю, есть ли в этом какой-то смысл. Хочется спрятаться. Радость и паника сразу.

Я сбежала. Я бегу…

Бог ты мой! Вылезла через окно!

И все же каждое мгновение прислушиваюсь, ожидая услышать за спиной звуки погони. Во что я ввязалась?!

Еще бы понять куда бежать!

Куда меня увезли?

Пока было светло я пыталась понять… кажется мы к югу от Моллоу… или нет? Дорога, по которой мы приехали, идет на восток и потом на север сворачивает. И можно бы бежать по дороге, но очень боюсь, что тогда меня легко будет выследить.

Впрочем, ехали мы около часа, это значит пешком… раза в два, ну в три дольше будет. Три часа. За ночь я вполне могу до города добраться. И лучше уж точно знать, куда я иду, чем заблудиться в лесу. Просто надеюсь, что ночью меня не хватятся. Что есть время.

Сначала, пока еще успела далеко отойти, пойду больше по кустам, чтобы меньше следов оставлять. А потом можно и по дороге. Главное – саму дорогу не терять.

Скорее. Так хочется скорее…

Весь подол сейчас истреплется по траве, как его не подбирай. Ладно, это не важно…

Только бежать, конечно, я долго не смогла, выдохлась. Дыхания не хватало, сердце колотилось и закололо в боку. И ноги болели. Все же бегать так я совсем не привыкла.

Поэтому дальше просто шла. Старалась торопиться, как только могла.

Оглядываясь. Замирая.

Через поле идти было страшнее всего, потому что видно издалека и не спрятаться. Даже