Из-за дверей я слышу голоса. Смутно, приглушенно, не могу сказать кто и что говорит. В какой-то момент мне кажется, что я слышу Хэла, но не могу сказать наверняка. И кто-то что-то доказывает на повышенных тонах. Единого мнения в Совете нет.

Я жду час… уже почти два, но они там никак не могу ничего решить.

Не понимаю, чего ждать мне самой. Обвинений? Одобрения? Нет, одобрение вряд ли…

Может быть даже, они обсуждают что-то, вообще со мной не связанное. У них там войска Малькольма высадились… у нас там. И надо что-то с этим делать. Я долго сижу в кресле, ожидая, потом встаю немного размять ноги, смотрю в окно…

– Маргарет! – Дверь открывается и Хэл на пороге. – Пойдем.

Лицо у него очень сосредоточенно, но кажется мне скорее довольным.

– Что там?

Хэл чуть заметно улыбается.

– Все нормально. Прости, что тебя заставили ждать.

И протягивает мне руку.

– Что мне сказать? – тихо спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

– Правду. На Кеннета только открыто не дави.

– Что?

На мгновение мне кажется даже – все, мы проиграли.

– Просто не зли его, – тихо говорит Хэл. – Ему и так нелегко. Пусть Хэмиш добьет его сам.

Что же там происходит?

По крайней мере, самого Хэла не держат под стражей и точно не собираются рубить ему голову за измену. Иначе бы он не расхаживал тут.

Я захожу в зал вместе с ним.

Лорды сидят за большим длинным столом. Кеннет во главе. Весь красный, даже капельки пота на висках. Это он тут доказывал и кричал? Злой. Но даже мне видно, что он почти проиграл.

Лорды поворачиваются ко мне.

– Леди Маргарет Каррингтон, герцогиня Уолшира, – объявляет Хэл.

У меня в глазах слегка плывет, мне никогда еще не приходилось говорить перед Советом вот так. Все они смотрят на меня. Хэл не садится, стоит рядом, чуть за спиной.

– Леди Каррингтон, – говорит лорд Хэмиш Огилви, – нам стало известно, что совсем недавно вас похитили. Это правда?

– Да, – сказала я.

– Расскажите нам, чего они добивались.

Найти повод расправиться с Хэлом.

– Они заставили сесть в экипаж и увезли за город, угрожая смертью мне и моим дочерям. От меня требовали, чтобы я написала ложный донос на лорда Харелта, обвинив его в измене и попытке захватить власть.

– Ложный?

– Да. От меня требовали, чтобы я написала совсем не то, что было на самом деле.

– Но вы не сделали этого?

– Я смогла потянуть время и сбежать.

Неприятные смешки.

На самом деле очень страшно сказать что-то не так, от этого зависит не только моя жизнь.

– Кому служат люди похитившие вас, леди Каррингтон? – говорит лорд Хэмиш, чуть прищурившись, глядя на меня.

Я должна прямо обвинить Кеннета сейчас? Он не простит… Но ведь этого от меня ждут? На самом деле, Фармер никогда прямо…

– Они не говорили этого прямо, – я качаю головой. – Но, насколько могу понять, они действовали в интересах лорда Кеннета.

Лорды смотрят на меня.

– Насколько она может понять? – недовольно фыркает один из них. Лорд Кемпбел, кажется. – Что она вообще может понять? Она просто выгораживает своего любовника!

– То, что леди Каррингтон похитили, – спокойно и веско говорит Хэмиш, – установленный факт. Кроме того, у меня есть свидетель, который видел, как люди лорда Кеннта угрожали лорду Харелту расправой над этой женщиной и требовали подписать признания.

Кеннет становился совсем бардовым, мне даже стало слегка страшно за него, не хватит ли его удар прямо на Совете.

– Какие у вас могут быть свидетели?! – возмущается за него лорд Кемпбел.

Хэмиш смотрит на лорда с традиционным презрением.

– Свидетели, верные Короне и справедливости, – убийственно холодно говорит он.

И мне хочется рассмеяться, но я только сжимаю зубы.

Да. «Хэмиш тот еще сукин сын, но Кеннета терпеть не может куда больше меня». Все так. У него достаточно денег и связей, чтобы его слово имело вес.

Они еще о чем-то спорят, у меня слегка шумит в голове. Потом просят рассказать меня о том, что случилось. Я рассказываю. Подробно, как только могу. Не скрывая.

Потом они спорят снова.

– Благодарим за помощь, леди Каррингтон. Вы можете идти.

И Хэл осторожно касается моего плеча.

– Подожди меня в саду, Мэг, – говорит он шепотом. – Я постараюсь не слишком задерживаться. Нам надо поговорить.

* * *

Его отпустили.

Я смотрела, как он шел ко мне по аллее широким быстрым шагом, и так невыносимо хотелось броситься на шею. Но про нас и так достаточно сплетен… Или наоборот, теперь уже все равно?

Я еще не решила.

– Мэг! – Он подошел и обнял, у него сомнений не было. – Как ты?

Напряжение в голосе все равно.

Я покачала головой.

– Хорошо. Тебя отпустили?

Он кивнул, уткнувшись носом в мои волосы.

– Армия не слушается Кеннета, – сказал он. – Без прямого неподчинения, но тянут, находят предлоги. А времени тянуть уже нет, иначе Малькольм успеет продвинуться и справиться с ним будет куда сложнее. Так что меня посылают командовать войсками. А потом уже будут разбираться – кто из них доверяет мне, а кто нет. Тебе в охрану вернут Бреннана, я ему доверяю больше прочих.

Погладил мои волосы.

Я выдохнула чуть судорожно, прижалась к нему. Все хорошо.

– Мне было страшно, что тебя обвинят в предательстве и казнят.

Он тихо фыркнул.

– Это вряд ли. Кеннет не настолько прочно сидит на троне, чтобы позволять себе такое. А последние события и вовсе не в его пользу сыграли.

Я покачала головой.

– Мне было страшно все равно.

Хэл вздохнул, потом поцеловал меня в лоб и отпустил, заглядывая в глаза.

– Я тоже очень испугался за тебя. Оставайся пока лучше дома, не ходи никуда. Очень надеюсь, что все решится как можно скорее. Я сейчас иду разбираться с делами, а завтра утром уже еду. Думал ночью забежать домой, взять кое-что… Я не очень буду тебя смущать, если загляну?

– Смущать? – мне даже смешно. – После всего, что о нас уже говорят?

– Да, после всего, – он нахмурился. – Наверно, после всего – особенно.

Очень серьезно смотрел на меня.

Да поздно уже изображать из себя невинную девочку, это не поможет.

Что-то безумное полыхнуло внутри. Когда ты открываешь дверь, делаешь шаг… бежишь… и уже все равно.

Я потянулась, сама быстро поцеловала Хэла в губы.

– Приходи.

* * *

Я уже и забыла как это – обнимать мужчину, лежать у него на плече, чувствовать его тепло всем телом. Мне так этого не хватало.

И никогда не было такого с Грэгом,