Драгослав хмуро смотрел в окно своих корабельных покоев, сидя за деревянным столом. «Благосвет» шёл тихо – волн почти не было. Светлеющее небо украшали две луны – алая Дивия и серебряная Луна. Красный свет, сливаясь со стальным, струился сквозь стекло и разливался по убранству призрачным сиянием. Этот свет пробудил далёкие воспоминания о долгих зимах в царском тереме – когда Драгослав, мучаясь от беспамятства Змиева Дара, бессонными ночами обращался к своей пленённой душе. Порой его утешала Агния – её касания были мягкими, как шёлк. Будучи днём молчаливой тенью, она ночью своими объятиями забирала все невзгоды. Да, в то время тоже светили луны. Светили луны и раньше, когда, будучи ещё князем Борея, Драгослав жил вместе с Горицей… Но сейчас эти воспоминания не причиняли муки – они походили на сны, что тают в свете дня. Даже мысли о погибшей Агнии не сводили с ума – все чувства остались где-то далеко, уступив место пустоте, которую, кроме мести, ничто не сможет заполнить. Пустоте и испепеляющей злости бесчувствия. А ещё великой Силе, что являлась из этой пустоты, – силе Тьмы.

Драгослав опустил взор на свои руки – белоснежная кожа будто светилась в сиянии лун. Усмехнулся, прошептал про себя Слова, – и взгляду предстали истлевшие кости – вот какая нынче его суть.

– Ну наконец-то мы вновь встретились с тобой, слуга мой Бессмертный, – пророкотало рядом, и Драгослав медленно обернулся: тьма неосвещённых покоев корабля сгущалась, клубами парила над полом, и в этой тьме светили белёсые очи. Полоз.

– Я более не твой слуга, – вздохнул Драгослав и, прошептав Слово, вернул себе человеческое обличье.

– Для меня можешь не стараться ворожить, – усмехнулся Полоз, становясь всё более осязаемым. – Эх, какого слугу у меня Мор забрал! – наигранно вздохнул Змий, представ перед Драгославом мощным мужем.

– Зачем пришёл? – Драгослав откинулся на спинку стула и хмуро посмотрел на Владыку Вод.

– Ах, теперь ясно в кого Злата такая строптивая, – промурлыкал Полоз и, громыхая, подошёл к Драгославу ближе. – Несмотря на твоё Бессмертие и свободу, ты слишком дерзко говоришь с Богом, – прошелестел. – Твоя дочь мне клятву дала. – Полоз остановился напротив Драгослава. Луны освещали грозную фигуру Змия: морских змей, что оплели ноги онучами; длинную рубаху из сетей; свисающие вместо волос водоросли и белые с поволокой глаза.

– Я знаю, – ответил Драгослав спокойно.

Полоз наклонил голову набок:

– Я могу освободить её от служения, если ты мне вновь поклянёшься в верности, – улыбнулся Змий.

– Даже не надейся! Твоим рабом – Кощеем – я не стану. Никогда, – покачал головой Драгослав.

– А если я умерщвлю Злату? – прищурился Полоз.

– Она уже взрослая, сама ведала, на что шла, когда заключала с тобой союз. За свои поступки надо отвечать.

Полоз, не ожидавший подобного, опешил.

– Я думал, ты любишь свою дочь…

– Любовь – опасное чувство. Оно делает нас слабыми. – Драгослав продолжал бесстрастно смотреть на Полоза. – Как бы я ни любил Злату, рабом я не буду.

– Но она дала клятву, чтобы освободить тебя, – разочарованно рыкнул Полоз и наконец опустился напротив Драгослава за стол. Змий надеялся, что Драгослав для того, чтобы освободить свою дочь от Слова, вернётся к нему в услужение, и они вместе захватят весь Свет. Полоз, помогая Злате спасти Драгослава, был уверен, что, сделав слугу Мора своим помощником, он завершит начатую много веков назад битву победой и сможет вернуться в Светомир.

– Я знаю, – кивнул Драгослав. – Я всё знаю, ибо я всё видел, будучи у Мора. Я знаю куда больше, чем ты. Но не думай, что сможешь запугать меня, Змий, ибо теперь я ровня тебе.

– Как ты смеешь?! – прошелестел Полоз и, обратившись тьмой, окружил Кощея. Но Бессмертному не было дела ни до угроз Змия, ни до окруживших его навий. Драгослав даже не ворожил – он ждал, когда Полозу надоест пугать его. – Я убью твою дочь! – наконец гневно прошипел Полоз и растворился во тьме.

Кощей покачал головой и вновь устремил взор в окно. Бессмертному не нужен был сон – усталость мёртвому неведома. Как неведомы страх, боль, печаль, любовь и радость… Злата освободила его – только она могла силой Света одолеть Тьму. Даже если Полоз и убьёт Злату, Мор сделает царевну подобной Драгославу – бессмертной девой без Души, – Кощей дарует Мору ради этого Веслава. И когда Злата обретёт бессмертие, они с дочерью будут править Светом вечно.

В том, что он покорит весь Свет, Драгослав не сомневался.

Холодный ветер обжигал. Ледяные брызги, смешанные со снегом, застилали мир. Тёмное неспокойное море, испещрённое льдинами, сливалось с низким серым небом на горизонте.

Веслав плотнее запахнул шубу – несмотря на непогоду, князь не покидал носа «Ледогора».

– Сколько уже дней мы плывём, а земли всё нет, ваше величество, – тихо сказали рядом, и Веслав обернулся: Инагост. Вытянутое лицо, резкий профиль и угрюмый взгляд стальных глаз. Бывший главнокомандующий флотом отправился с ним – Инагост поклялся в верности Веславу и принял пост капитана ледового коча.

– Больше не обращайся ко мне как к царю, – мрачно ответил Веслав и вновь устремил взор в море. – Я теперь князь, и только.

– Для меня вы всегда будете царём, – ответил с поклоном Инагост и, встав рядом с Веславом, тоже обратил взгляд на горизонт. – Вы не хотите спуститься на жилую палубу? Здесь слишком холодно.

– Не хочу. И это, Инагост, ещё не холод, – проговорил Веслав, не поворачиваясь. – Холод ждёт нас впереди.

– Вы сказали, что мы отправляемся за смертью. – Инагост помолчал, но, так и не дождавшись ответа Веслава, спросил: – Может, вы поведаете о том, куда мы плывём?

– Я велел тебе остаться в Солнцеграде, но ты сам выбрал сопровождать меня.

– Сражение на Блажене… Мне никогда не забыть его, – через некоторое время печально сказал Инагост, и Веслав хмуро взглянул на него: взор капитана был устремлён в море. – Как и крушение Солнцеграда, что милостью Богов мне удалось пережить. И ворожбу Полоза и Драгослава – после того, как они разрушили мой родной город, я служил им. Золотых витязей… Я бы на вашем месте казнил такого, как я. Но вы не только сохранили мне жизнь, но и оставили на службе. – Инагост немного помолчал. – Признаюсь, когда Ний пригрозил мне смертью, я испугался. Но как бы ни страшила меня смерть, то, что происходит на земле нынче, – куда страшнее. Люди забыли Десятину Полоза. Пало Слово Гор. В Солнцеграде слишком быстро венчали на царство Кудеяра. Царица Василиса… – Инагост, поймав на себе ледяной взгляд князя, спохватился и спросил: – Что это, если не Змиев Век? – Инагост хмуро посмотрел на Веслава. – Порой я думаю, что поражение в битве при Блажене входило в планы Полоза, чтобы случилось то, что происходит сейчас.

– То, что происходит сейчас, дело рук не Полоза, а Кощея.

– Да, я помню слова Ния, – кивнул Инагост. – Но подумайте, княже, вдруг месть Драгослава входила в месть Полоза, которую Змий задумал много веков назад, когда превратил Агнию в Ягу?