Тагир берет меня за руку, и я прихожу в себя. Он сумасшедший, просто сумасшедший! Вырываю руку, встаю, но он дергает меня обратно, и я буквально падаю на диван.

— Сидеть! Сначала посмотри одно интересное кино, а потом будешь ерепениться. Я ведь не собираюсь тебя принуждать, я твой муж, я просто жду, что ты станешь мне помогать, и мы будем действовать в общих интересах.

На записи Януш лежит в операционной, вокруг медики, а дальше крупным планом на коже делается надрез, и я закрываю лицо ладонями.

— Смотри, — Тагир отрывает мои руки, — это чип. Он управляется вот с этого пульта. Чип контролирует сенсор, измеряющий уровень глюкозы в крови твоего брата. Если я захочу, инсулин не будет поступать сутками. Или сразу впрыснется вся доза из контейнера. Ты можешь сама выбрать вид комы для своего брата, дорогая жена, а можешь постараться и быть послушной.

Закрываю глаза, не в силах больше смотреть на его красивое и в то же время омерзительное лицо.

— Ты слишком наивна для своего возраста, дорогая женушка, — продолжает литься его вкрадчивый голос, и мне хочется закрыть уши. — А я слишком взрослый мальчик, чтобы гулять по улицам и утешать плачущих девочек. Я давно охотился за тобой, — его тон снова меняется и становится тверже стали, — и когда узнал ближе, понял, что не ошибся. Ты кого хочешь с ума сведешь. Ямпольский не устоит, я об этом позабочусь, а ты позаботишься о том, чтобы забеременеть как можно быстрее.

***

Я стараюсь не смотреть на себя в зеркало. Черный парик, макияж, черный шелковый комбинезон. Мне еще кожаный ошейник и плетку для завершения образа. Откуда-то из глубины поднимается волна гнева на Арсена. Если бы он не пользовался услугами проституток, даже не знаю, как пришлось бы изворачиваться Тагиру, устраивая нашу встречу.

А так я стою в туалете торгового центра и жду, когда придет девушка, которая должна сегодня обслужить Арсена. Мой заботливый муж лично меня доставил и теперь, как и я, ждет где-то на территории центра.

Я прошла полное обследование у гинеколога, и пока Тагир очаровывал персонал, молилась, чтобы оказаться бесплодной. Правда, сколько женщин мечтает забеременеть и не может, разве справедливо, что я окажусь абсолютно здоровой, чтобы зачать никому не нужного ребенка?

Арсен вряд ли будет ему рад. Мне меньше всего хочется стать инкубатором для того, кто станет разменной монетой в споре о наследстве. Самое парадоксальное, что из нас троих этот ребенок нужен только Тагиру. Вот кто ему точно обрадуется!

Мне не повезло, я оказалась здорова. Доктор высчитала самое благоприятное время для зачатия, и Мансуров начал действовать. Меня вообще не интересует, каким образом он собирается нас поменять с эскортницей.

Арсен не слепой, я хоть и разукрашенная как индеец, но не узнать меня сложно. А уж мои профессиональные «навыки» точно заставят плакать и требовать неустойку даже самых неискушенных и нетребовательных клиентов.

Отпираться я не собираюсь, пусть узнает. Тогда моей вины не будет никакой, и Янушу Тагир не станет вредить. По крайней мере он мне это обещал. 

Открывается дверь, входит девушка, и я понимаю, почему меня так накрасили. Мы действительно стали похожи, пускай не как две капли воды, но на первый взгляд разница небольшая. Снова поднимается волна горечи — он отказался от меня и предпочел общение с такого рода женщинами. Ему так лучше и комфортнее, чего тогда ждала все это время я?

Выхожу из торгового центра, мне сигналит машина. Водитель, который должен отвезти меня к Арсену, машет рукой. К ногам будто привязаны гири, я плетусь к стоянке и ненавижу себя за то, что где-то втайне, очень глубоко, радуюсь, что увижу его.

Мы проходим через холл отеля и поднимаемся в лифте на самый верхний этаж. Меня начинает трясти — тот же отель, та же квартира. Сделан ремонт, но по ней по-прежнему можно прогуливаться. Нас сопровождает охрана, только Семена я почему-то не вижу.

Жаль, он бы меня сразу узнал. Но вместо него отдает приказы парень моего возраста. Семен был постарше, зато этот не менее серьезный и суровый. В голове мелькает мысль схватить его за руку, попросить клочок бумаги и рассказать о плане Тагира. Сразу перед глазами встает операционная, бледное лицо Януша, и моя решимость тает как снежок на солнце.

Этому парню плевать на Януша, жизнь моего брата для него пустой звук. Он мне пообещает все, что угодно, а потом сделает так, как удобно ему, чтобы выслужиться перед боссом. И никто не станет оглядываться на маленького больного мальчика.

Задумавшись, спохватываюсь, когда мы уже входим в гостиную. Я много раз представляла нашу с Арсеном встречу, но все равно это происходит неожиданно. Когда вижу его широкоплечий силуэт в отражении стеклянной панели, внутри начинает болеть, как будто там кровоточит свежая рана.

— Я снаружи, Арсен Павлович, — говорит охранник и выходит. И тогда я нахожу в себе силы поднять глаза.

Арсен стоит, уперевшись рукой в спинку дивана. В квартире довольно душно, наверное, только включили кондиционер, потому что прохладные потоки воздуха холодят плечи.

— Чего там стоишь, иди сюда, — зовет он хрипло, и подо мной качается пол. Подхожу ближе, он кладет мне на плечи руки и давит, вынуждая опуститься вниз. — Давай, детка, работай, ты же не любоваться мной приехала.

Мне кажется, его речь слегка растянута и заторможена. Но осознание того, как привычно он обращается со мной… нет, не со мной, а с девицей, которую я подменила, снова поднимает злую волну.

Хочется приложить его по щекам. Хорошо помню, как ощущается ладонью небритая колкость. Сегодня его щеки тоже колючие, он носит двухдневную щетину, и несмотря на свой гнев, невольно отмечаю, что ему очень идет.

— Ты злоупотребляешь моим терпением, детка, — тем временем недовольно говорит Арсен, и я тянусь к ремню его брюк, но на полпути останавливаюсь.

Сколько пройдет времени, прежде чем я с позором провалюсь? Минута? Две? Так хотя бы я не сделаю ничего, за что нам потом обоим будет стыдно. Зато Арсен точно пожалеет Януша. Стягиваю парик и смотрю в упор на Арсена.

Минуту мы смотрим друг на друга молча, затем он рывком поднимает меня с пола и впивается губами в рот.

— Агата, — шепчет он, и шепот этот будто пьяный, — Агата, моя бриллиантовая девочка…

Вырываюсь из его рук, смотрю в глаза и ужасаюсь. Они неестественно стеклянные, зрачки расширены, лицо напряжено. Протягиваю руку и глажу его по щеке, он поворачивает голову и целует мою ладонь, а потом поднимает меня на руки и несет в спальню.

Я понимаю, что он ничего не видит и не слышит, скорее всего, его чем-то накачали. Вздрагиваю и радуюсь, что не поддалась соблазну довериться его охране — наверняка те тоже в сговоре с Тагиром. Теперь муж кажется мне настоящим злым гением.

Арсен продолжает жадно целовать, и я понимаю, что больше бороться у меня нет сил. И когда он ложится сверху, привычным жестом раздвигая коленом ноги, я лишь вздыхаю и обнимаю его за шею.