Мма Потокване и мма Рамотсве пошли назад, к офису. Мма Рамотсве была в подавленном настроении. Она раздумывала, как бы она стала себя вести с таким ребенком. Нетрудно иметь дело с милыми сиротами — такими, например, как те, что живут у нее на Зебра-драйв, — но сколько же существует других детей, тем или иным образом травмированных, которым требуется терпение и понимание. Она подумала о своей жизни, со списками проблем, которые необходимо решить, и прикинула, смогла бы она выкроить время, чтобы быть матерью подобного ребенка. Ведь не хочет же мма Потокване, чтобы она и мистер Дж. Л. Б. Матекони взяли еще и этого мальчика? Она знала, что у директрисы приюта была репутация человека решительного, которому нельзя отказать, — что, разумеется, делало ее мощной заступницей подопечных сирот, — но нельзя себе представить, чтобы она попыталась навязать мма Рамотсве этого ребенка, потому что, с какой стороны ни подойди, это было бы просто нечестно.

— Я занятая женщина, — начала она, когда они подошли к офису. — Мне очень жаль, но я не могу взять…

Мимо них прошла группа сирот, которые вежливо поздоровались с мма Потокване. Один из ребятишек нес на руках маленького тощего щенка. Один сирота помогает другому, подумала мма Рамотсве.

— Будьте осторожны с этой собакой, — предупредила мма Потокване. — Я всегда говорю вам, что не следует подбирать бездомных собак, а вы не слушаете…

Она обернулась к мма Рамотсве.

— Мма Рамотсве! Я надеюсь, вы не думаете… Разумеется, я не жду, что вы возьмете этого мальчика! Мы едва можем справиться с ним здесь, при всех наших возможностях.

— Я забеспокоилась, — призналась мма Рамотсве. — Я всегда готова помочь, но моим возможностям есть предел.

Мма Потокване рассмеялась и успокаивающим жестом коснулась локтя своей гостьи.

— Конечно, вы уже помогли нам тем, что взяли двух сирот. Нет, я только хотела попросить вашего совета. Я знаю, что о вас идет слава человека, умеющего находить пропавших людей. Не могли бы вы сказать нам — просто сказать, — как нам выяснить что-то об этом ребенке? Если бы мы хоть что-нибудь узнали о его прошлом, о том, откуда он, нам было бы легче достучаться до него.

Мма Рамотсве покачала головой.

— Это слишком сложно. Придется говорить с людьми, живущими около того места, где его нашли. Нужно будет задать множество вопросов, а я думаю, люди не захотят говорить. Если бы они хотели, они бы уже что-то сказали.

— Вы правы, — печально согласилась мма Потокване. — Полиция опрашивала людей в окрестностях Мауна. Они спрашивали в местных деревнях, но там не знают о таком ребенке. Они показывали его фотографии, и люди говорили «нет». Никто ничего не о нем знает.

Мма Рамотсве не удивилась. Если бы этот ребенок был кому-нибудь нужен, о нем что-нибудь сказали бы. Всеобщее молчание могло означать, что ребенка бросили умышленно. Весьма вероятно, что это связано с колдовством. Если местный колдун сказал, что ребенок одержимый, или толокоси, ничего не поделаешь. Ему еще повезло остаться в живых. У таких детей зачастую бывает совсем другая судьба.

Теперь они стояли рядом с белым фургончиком. С дерева на капот машины упала ветка, и мма Рамотсве сняла ее. Какая красота! Сотни крошечных листочков отходили от ветки, образуя замысловатый, словно паутина, узор. В отдалении послышались детские голоса, песня, которую мма Рамотсве помнила с детства. Она улыбнулась.

Скот идет домой, один, два, три,

Скот идет домой, вот большой, вот маленький,

вот новорожденный,

Я живу со скотом, один, два, три,

Мама, посмотри на меня.

Она заглянула в лицо мма Потокване. В каждой черточке ее лица, в каждом выражении сквозило: «Я хозяйка сиротского приюта».

— Подумать только, эту песню до сих пор поют, — заметила мма Рамотсве.

Мма Потокване улыбнулась.

— Я тоже ее пела. Мы всегда помним песни своего детства, правда?

— Скажите мне, — попросила мма Рамотсве. — Что известно об этом мальчике? Люди, которые его нашли, что-нибудь сказали?

Мма Потокване на минуту задумалась.

— Они сказали полиции, что его нашли, когда было уже темно. Сказали, что за ним очень трудно уследить. И еще сказали, что от него шел странный запах.

— Какой запах?

Мма Потокване небрежно махнула рукой.

— Один из охотников сказал, что от него пахло львом. Полисмен запомнил фразу, потому что она звучала странно. Он записал ее в рапорте, который попал к нам, когда мальчика прислали сюда.

— Пахло львом? — переспросила мма Рамотсве.

— Да, — ответила мма Потокване. — Какая нелепость.

Мма Рамотсве молчала. Она влезла в белый фургончик и поблагодарила мма Потокване за гостеприимство.

— Я буду думать об этом мальчике, — пообещала она. — И может быть, сумею приехать к вам с какой-нибудь догадкой.

Они помахали друг другу, и мма Рамотсве поехала по пыльной дороге, сквозь приютские ворота, на которых висел большой знак: «Здесь живут дети».

Она вела машину медленно, потому что по дороге шел скот и ослики, и мальчики-подпаски, которые присматривали за ними. Некоторые из мальчиков были совсем маленькие, лет шести-семи, как тот бедный бессловесный малыш в маленькой комнате.

Что если маленький подпасок потеряется, думала мма Рамотсве. Что если он потеряется в лесу, далеко от пастбища? Он погибнет? Или с ним может произойти что-то другое?

Мма Рамотсве понимала, надо что-то предпринимать относительно «Женского детективного агентства № 1». Переезд из старого офиса на новое место в тыльной части авторемонтной мастерской «Быстрые моторы» занял немного времени. Все имущество агентства состояло из картотеки, нескольких металлических лотков, куда можно было положить бумаги, требующие систематизации, старого чайника и двух кружек с оббитыми краями, и, конечно, старой пишущей машинки, которую ей дал мистер Дж. Л. Б. Матекони и которая теперь возвращалась в родные края. Два ученика после чисто символических сетований на то, что это не входит в их обязанности, погрузили все эти вещи в белый фургончик. Казалось, они готовы сделать все, что ни потребует от них мма Макутси, которой достаточно было свистнуть, чтобы один из них бежал выяснять, что ей требуется.

Эта готовность стала неожиданностью для мма Рамотсве, ее заинтересовало, как получилось, что мма Макутси взяла власть над этими молодыми людьми. Кожа у нее слишком темная на современный вкус, думала мма Рамотсве, а осветляющий крем, которым она пользуется, оставляет пятна. Волосы она заплетает в косы, но очень странным образом. К тому же очки, причем с такими толстыми стеклами, что их, по мнению мма Рамотсве, могло бы хватить на двоих. И именно эта женщина, которая никогда не участвовала в конкурсах красоты, без труда добилась рабского подчинения этих двух молодых людей, печально известных своей нерадивостью. Очень странно.