эта пушистая штука для еды? Зверь не казался достаточно большим, чтобы прокормить очень многих. Возможно, он должен ещё подрасти.

— Это Пусыштик, — прошепелявил детский голосок.

Лаура обернулась и увидела рядом с собой маленького ребёнка. Она могла бы поспорить, что это девочка, с тонкими чертами лица, волосами, заплетёнными в косу и завязанными тканью.

— Кто такой Пушистик? — спросила Лаура.

— Кот.

Это слово ничего не значило. В Академии не очень много учили о животных, так как это не относилось к куполам, которые им будут назначены.

— А для чего он?

Вопрос показался девочке забавным, потому что она хихикнула, забираясь на скамейку рядом с Лаурой.

— Чтобы глядить, — ответила она так небрежно, как только могла.

— Прости, что?

— Мне кажется, маленькая мисс Кайли имеет в виду, что любит Пушистика, потому что эта кошка, которую сюда изначально привезли для ловли крыс, приглянулась этому любопытному отросточку.

Низкий голос заставил Лауру вздрогнуть, и ей не нужно было поворачиваться, чтобы знать, кому он принадлежит.

Кайли засияла при виде Акселя.

— Мама говорит, Пусыстику я нравлюсь. Она шпит со мной и муркает. Вот так же большим шобакам нравится Аксель.

Шепелявая речь была трудно понимаемая, и Лаура поморщилась.

— Большие кто?

Аксель снисходительно улыбнулся ребёнку.

— Готов поспорить Пушистик голодна. Беги к Бенни и скажи, что я разрешил дать тебе немного сметаны её покормить.

Лицо Кайли засияло ярче солнца.

— О, она будет любить меня ещё больше.

Девчушка убежала прочь, оставив свёрток ткани. Что-то в нём показалось Лауре странным, и она потянулась к нему свободной рукой. Нахмурилась, глядя на пришитые черты лица. Волосы из пряжи.

— Оно похоже на человека.

— Как и большинство кукол.

— Кукла, — медленно произнесла она незнакомое слово. — Для чего это?

— Для радости, спокойствия. Для этого предназначена любая игрушка.

— В Улье нет игрушек. Только уроки и работа.

— Похоже, там очень скучное детство. — В глазах Акселя была явная жалость.

Кайли выбрала именно этот момент, чтобы вернуться и протянуть свои пухлые пальчики.

— Я забыла Полли!

Похоже, она говорила про куклу. Прижав игрушку к груди, она снова убежала.

Лаура оглянулась.

— И часто ты похищаешь детей?

— Что?

— Я видела здесь нескольких детей. Вы их по пути в Улей похитили?

Лаура за время работы никогда не слышала о пропаже детей.

— Мы никого не похищали, — ответил Аксель с намёком на возмущение. — Дети здесь со своими родителями. С мамами и папами. С людьми, благодаря которым они появились на свет.

У Лауры сложилось впечатление, что он снова над ней подшучивает.

— Люди не создают детей. Их выращивают.

Почему-то насмешка в его улыбке стала шире.

— Выращивают. Ты серьёзно в это веришь?

— В Академии нам рассказывали о яйцеклетках, которые оплодотворяются и затем выращиваются в прорастающих жидкостях.

— Может быть, в Куполах так и делают, но в Пустошах мы рожаем детей, как это делали наши предки. Трахаясь и беременея.

Первая часть была пошлой, а вторая…

— Беременея? — поморщилась она.

— Семя мужчины проникает в женщину, её живот растёт, как и ребёнок в нём, пока не родится.

— Богохульство, — пробормотала она, вспомнив непристойные разговоры о соуре, которая любила делать непристойные вещи. И у неё был большой живот прямо перед тем, как её выслали из купола.

— Уверяю тебя, это чистая правда. Может, тебе посчастливится и Салли родит своих деток, а ты сможешь понаблюдать.

Это совершенно невозможно. Лаура видела размер детей. Они явно не могут появиться из женщины, не убив её.

— И как долго я буду здесь находиться? — спросила она.

— Столько, сколько потребуется, чтобы получить ответ на наше предложение.

Предложение было составлено самой Лаурой. Никки была так оскорблена идеей вернуть Лауру в Анклав. И Лаура могла разрыдаться от облегчения, когда услышала, что здесь она временно.

Подошла женщина, стройная, с чернильно-чёрными волосами, свисавшими прямыми прядями почти до пояса. У неё была очень тёмная кожа, густые брови и полные губы. Красивая женщина.

— Зара, в чём дело?

— У нас новости.

— О чём?

Зара посмотрела на Лауру, затем перевела взгляд на Акселя.

— О том, о чём ты меня спрашивал.

Аксель резко поднялся.

— Новости касаются меня? Пришёл ответ о покупке меня? — потребовала ответа Лаура.

Аксель не ответил. Даже не оглянулся. А Лаура смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду. Странно, что он был единственным, кто вызывал учащение сердцебиения. Единственным, кто заставлял её нервничать. Лаура потёрла пульсирующий висок и нахмурилась. Он продолжал пульсировать и затихать.

Доктору, должно быть, сказали, что у неё что-то болит, потому что он подошёл и проверил её. При дневном свете Лаура внимательнее его рассмотрела, отметив, что третья рука росла от рёбер и имела всего лишь три толстых пальца. Ими он проверил её синяки. Всё остальное делал двумя нормальными руками.

Олиандер не единственная странность в этом месте. Были люди со светящимися глазами. С заострёнными ушами. Были даже с хвостом. Повсюду ходили аномалии. Но в то же время всё было менее чудовищно, чем ожидалось.

Доктор, проверяя её, задавал вопросы.

— В Улье в последнее время принимала какие-нибудь лекарства?

Лаура покачала головой.

— Что насчёт витаминов?

Снова отрицательный ответ.

— Никаких уколов, — задумчиво произнёс он.

— Они заставили меня выпить особый напиток, — сообщила Лаура.

— У него был странный вкус? Когда ты его выпила?

— Какое это имеет значение?

— Никакое. Не беспокойся об этом, — резко ответил доктор. — Ты в полном порядке, видимо, просто небольшое обезвоживание. Больше пей.

— Откуда мне знать, что источник не загрязнён? — спросила она. Сегодня утром Лаура была слишком голодна, чтобы выяснять безопасность еды и напитков. Но теперь задумалась, а не заразилась ли уже чем-нибудь.

— Я уже говорил, что ты не можешь подцепить ген аномалии, — напомнил доктор, упаковывая в сумку свои инструменты. — Ты либо с ним рождаешься, либо нет.

— Я не намекала…

Олиандер остановился и с серьёзным видом посмотрел на Лауру.

— Намекала. Ты боишься стать такой, как я. Или как кто-то из местных жителей. — Он махнул третьей рукой, будто хотел привлечь её внимание. — К тому же, кто решает, что нормально, а что нет? Возможно, до Падения нас сочли бы неприемлемыми. Забраковали наше существование. Но мир изменился. Ген аномалии — гарантия, что мы меняемся вместе с ним.

Упрёк задел Лауру, но в то же время заставил задуматься.

— Если аномальный ген появляется при рождении, тогда почему я слышала, что его цепляли подростки?

— По мнению некоторых учёных, у каждого человека есть так называемый аномальный ген. Но не все могут его активировать.

— Святотатство!

— Считаешь? Откуда тебе знать наверняка?

Лаура переваривала эти слова ещё долго после ухода доктора.