Одновременно с этим специальная служба внешней разведки (ССВР), департамент военной разведки Минобороны, департамент контрразведки (ДКР) МВД, департаменты военной полиции Минобороны и пограничной полиции МВД Грузии вели более тонкую и изощренную игру против российских спецслужб. Их главная задача состояла в том, чтобы породить у руководителей России, Абхазии и Южной Осетии иллюзию зыбкости режима Саакашвили, наличия в стране мощной оппозиции и тем самым вызвать соблазн сместить его. Для чего активно использовалась агентура грузинских спецслужб в среде грузинской оппозиции, которая затем была подставлена российской разведке. Выполняя задания ДВК МВД и ССВР, она исправно снабжала своих российских кураторов тонко подготовленной дезой о мощи оппозиции и росте протестных настроений у населения. Позже с экранов телевизоров агенты-провокаторы бахвалились тем, как они ловко водили за нос российских разведчиков и не жалели черной краски, расписывая их зловещие замыслы по ликвидации «самого демократичного и неустрашимого президента» — Саакашвили.

Вольно или невольно на эту шпионско-пропагандистскую мельницу лил и бывший шеф спецслужбы Грузии И. Гиоргадзе. После неудавшегося покушения на Шеварднадзе в 1995 году он был обвинен в его подготовке и вынужден скрываться за пределами Грузии. Его заявления, что «дни режима Саакашвили сочтены» и он вот-вот рухнет, как трухлявое дерево, а также обещания «высечь этого розового мальчиша-плохиша крапивой» порождали у некоторых политиков в России и Абхазии иллюзию нежизнеспособности власти в Тбилиси и вызывали соблазн воспользоваться ситуацией.

Что касается российских генералов, то они и без того рвались в бой, чтобы поквитаться за все прошлые унижения. А вчерашние «пиджаки»-студенты Саакашвили и Окруашвили не скупились на еще более хлесткие оскорбления в их адрес и адрес президента России.

Апофеозом этого грандиозного шоу стал внезапный «мятеж» взбунтовавшегося уполномоченного президента Грузии в Западной Сванетии (верхняя часть Кодорского ущелья Республики Абхазия) Эмзара Квициани. Тот самый Квициани, который во время грузино-абхазской войны 1992-93 годов возглавлял отряд «Монадире» («Охотник»), укомплектованный сванами. Именно этот отряд не позволил абхазской стороне установить контроль над верхней частью Кодорского ущелья, а после прекращения войны фактически обеспечивал контроль за этой территорией. Позже, осенью 2001 года не без участия Квициани отрядом боевиков Р. Гелаева была предпринята попытка прорыва в Абхазию.

В декабре 2004 года указом президента Саакашвили Квициани был снят с должности уполномоченного президента Грузии в Западной Сванетии. В апреле того же года министр обороны Грузии И. Окруашвили подписал распоряжение о расформировании отряда «Монадире». Ни то ни другое Квициани не выполнил. Более того, наметилось потепление его отношений с вождями революции роз. Он пригласил Саакашвили, спикера и премьер-министра посетить форпост Грузии в стане «мятежников» — Западную Сванетию и ознакомиться с жизнью живущих в нем сванов. В Тбилиси пообещали. И здесь между Саакашвили и Квициани пробежала неизвестно какая собака. Хвалебные оды в адрес Мишико (Саакашвили. — Авт.) сменились обидой и затем переросли в ненависть. Он принялся клеймить «тирана» (Саакашвили. — Авт.) и воспылал любовью к «братьям — абхазам и русским». Квициани все чаще можно было видеть в кругу «сепаратистов» в нижней части Кодорского ущелья, находящейся под контролем абхазской стороны. В разговорах со своими собеседниками Квициани не жалел худых слов для Миши Армагеддона и убеждал их в зыбкости его режима.

Подходил к концу июль. Небывалая жара не могла сбить накала политических страстей, бушевавших в Тбилиси. Площадь перед парламентом стала ареной для бесконечных митингов оппозиции. Среди нее находились многочисленные агенты спецслужб Грузии. И оппозиция, сама того не подозревая, невольно стала массовкой в спектакле: «Миша, гоу хоум в Америку». Сам он внезапно исчез с экранов телевизоров и не подавал голоса.

И здесь настал час для Квициани. 22 июля 1996 года «мужественный борец за демократию» призвал народ Грузии «сбросить тирана» и объявил о том, что он и Западная Сванетия не признают власти Саакашвили. После чего Квициани, как заправский голливудский актер, принялся картинно позировать перед объективами телекамер ведущих российских и некоторых западных телеканалов. При этом мало кто заметил нескладно сидевшую на нем новенькую, только поступившую со склада камуфляжку, и нелепо болтавшийся за спиной автомат. Внимание телезрителей больше привлекли его дерзкие заявления о «последних часах режима Саакашвили», а также решительный тон выступлений оппозиции в Тбилиси.

Реакция режима Саакашвили на это действо для неискушенных в грузинской политической кухне выглядела жалкой потугой. Громко заявленная Саакашвили так называемая полицейская акция, направленная на подавление мятежа Квициани, многим, вероятно, показалась актом отчаяния обанкротившегося режима. А умело организованная и поднятая в грузинских и западных СМИ трескотня по этому поводу являлась лишь дымовой завесой, скрывавшей далеко идущие замыслы. На самом деле на подавление «мятежа Квициани» были брошены не полицейские, как было официально заявлено руководством Грузии, а отборные армейские подразделения, натасканные натовскими инструкторами. Их целью являлась не сотня актеров из дешевого местного балагана, которые, сыграв отведенную им роль на подмостках Кодорского ущелья, должны были уйти в тень, а совершенно другие силы. Вероятно, в Вашингтоне и Брюсселе рассчитывали, что выдвижение в верхнюю часть Кодорского ущелья «полицейских подразделений» вызовет соблазн у «новых друзей» Квициани из абхазской и российской армии прийти ему на помощь.

Пока все шло по сценарию «главного режиссера». 25 июля на рассвете, в 4.50, передовая группа разведки грузинского спецназа блокировала наблюдательный пункт № 302 миротворческих сил России и под угрозой применения оружия против личного состава вынудила его открыть проход. Вслед за ней в верхнюю часть Кодорского ущелья в нарушение всех международных договоренностей, в частности, московского Соглашения о прекращении огня и разъединении конфликтующих сторон от 1994 года, вторглась военная колонна, состоявшая из 30 КамАЗов, 18 «Нив», четырех «Уазов» и двух многоцелевых тягачей легкобронированных (МТЛБ). На них находились свыше 800 военнослужащих. Эту так называемую полицейскую операцию возглавлял не кто иной, как министр обороны Грузии Окруашвили. «Фиговым листком», прикрывавшим грубый «армейский сапог», являлся министр внутренних дел Вано Мирабешвили. Сверху колонну прикрывали американские вертолеты.

В верхней части Кодорского ущелья стало тесно от грузинских военных и боевой техники, а международные наблюдатели МООННГ в упор их не видели. Они в один миг стали немыми и глухими. На обращения министра иностранных дел Абхазии Шамба к руководителю миссии и генсеку ООН призвать агрессора к ответу звучали лишь невнятные и ничего не значащие заявления.

Тем временем воинство Квициани вступило в бой. Потешная война в Кодорском ущелье унесла жизни нескольких десятков ни в чем неповинных мирных жителей. Но что они значили, когда речь шла о миллиардах нефтедолларов и утверждении своего господства в этом стратегически важном регионе. Закулисные режиссеры операции-провокации строго по сценарию гнали картинку. В течение нескольких дней грузинские и западные телеканалы усиленно тиражировали кадры с воинственным Квициани и крикливыми, вооруженными автоматами бородачами, которые назойливо лезли в объективы кинокамер. Фоном для их интервью служила отдаленная перестрелка, изредка заглушаемая разрывами мин и снарядов. Все это было подчинено одной цели: показать миру, что в Кодорском ущелье находится не горстка опереточных мятежников, а хорошо вооруженная группировка мятежников, поддерживаемая «абхазскими сепаратистами».