Через несколько дней из штаба воздушной армии поступил приказ о перебазировании полка на новый аэродром недалеко от Махачкалы.

Полк переезжал поездом. Офицеров, технический персонал разместили в пассажирских вагонах, автомашины закатили на платформы.

Перед отъездом Исаев пытался задержать отправление характеристики комиссара Погребного на Александра в бакинский трибунал, а ему самому приказал остаться в запасном полку до окончания разбирательства. Однако характеристику все-таки пришлось послать – помог начстрой Павленко. А что касалось отъезда, то Саша решил тайно, «зайцем», в кузове грузовика, ехать только с полком. В запасном оставаться было опасно. Дойдет дело до суда – кто за него вступится. В запасном полку люди друг друга не знают, вместе не воевали. Потому от своего коллектива он отрываться не хотел.

Полк прибыл на новое место ночью и разгрузился. На следующий день, часов в десять утра, в расположение полка прибыл командир дивизии полковник Волков с комиссаром дивизии Мачневым, коренастым, подтянутым военным с четырьмя прямоугольниками в голубых петлицах.

В общежитии подали команду «Подъем!», летчики впопыхах оделись и построились. Комдив Волков – высокий, молодцеватый, в свежем, тщательно отутюженном обмундировании, с орденами на груди, в новенькой пилотке и начищенных до блеска сапогах, неспешно прохаживался перед строем. Было ему лет тридцать пять, но молодым летчикам он казался пожилым, если даже не старым.

Отвечая на приветствие подбежавшего начальника штаба, он молча поднял руку к пилотке и, окинув его быстрым, сумрачным взглядом, поинтересовался:

– Вас что, корова жевала? Погладить обмундирование негде?

Начштаба растерянно молчал.

В эту минуту, застегивая пуговицы воротничка гимнастерки, потирая глаза и оглядываясь по сторонам, к шеренге торопливо приблизился комполка Исаев, заспанный, небритый. Ночью они втроем: он, Воронцов и начштаба, крепко выпили, «обмыв» прибытие на новое место.

– Чудесно! – начал разнос комдив. – Комполка спит как убитый, начальник штаба где-то болтается, а люди предоставлены самим себе! Кино! – возмущенно загремел он. – Безответственность!.. Немыслимая!

Исаев недоуменно и растерянно посмотрел на начальника штаба. Следить за устройством и размещением людей было поручено ему. После прибытия в пункт назначения, разгрузки ночью люди устали, полк находился в глубоком тылу, даже опасности ночной бомбежки со стороны немцев не было, поэтому начштаба расслабился и после выпивки с командиром уснул.

Виноват был начальник штаба, а отвечать теперь приходилось Исаеву.

Они стояли перед командиром дивизии, словно два провинившихся школьника: начштаба, вытянув руки по швам, покраснев и виновато глядя ему в глаза, а Исаев – наклонив голову, смотрел в землю.

– В чем дело? Объяснитесь! – после короткой паузы потребовал полковник. – Может, война уже окончилась?

И помолчав, недовольно, с сердцем заявил:

– Воевать вы еще можете, но из боя вас выведешь и – ни к черту не годитесь! Один спит, другой где-то болтается, а летчики на морском пляже с утра устроились! – с негодованием сообщил он. – И еще водку, наверное, пьете! Нет, видно мало вас гонял генерал Осипенко.

В шеренге летчики зашептались. Кого-кого, а первого комдива, Осипенко, разносившего всех, кто ему попадался во время приезда в полк под руку, в пух и прах, ветераны помнили хорошо, а от них и молодые об этом генерале знали.

– Люди устали после переезда, – хрипловатым голосом робко возразил Исаев. – Они заслужили отдых… А на пляже – это не мои… Соседи, наверное…

Да, возражать командиру в данной ситуации явно не следовало.

– Это не отдых, а разложение! – раздражаясь, воскликнул Волков. – Бездействие, как и безделье, разлагает армию! Пока прибудет пополнение и новая техника, мы простоим здесь, возможно, не менее полутора-двух месяцев. Вы что же, так намерены и дальше погоду пинать?! Или будете на пляже загорать?! Да вы так весь полк разложите!

Немного успокоившись, он приказал:

– С завтрашнего дня не менее трех часов в день заниматься тактикой воздушного боя. Через день получите учебные «Яки» и начнете летать!

Он отвернулся и пошел вдоль строя, внимательно всматриваясь в лица летчиков. За ним последовали Исаев с начштаба и, несколько приотстав, комиссар дивизии.

Дойдя до конца шеренги, Волков остановился, повернулся к Исаеву и строго спросил:

– У вас в полку был летчик Покрышкин, где он?

– Был, товарищ полковник, – поспешно ответил Исаев. – Он оставлен в Баку… Его должны судить…

– Судить? За что?

– Нахулиганил, и вообще… – замялся Исаев.

– Ну-ну, договаривайте. Что вы еще хотели сказать?

Исаев молчал.

– Я знаю Покрышкина по фронту, – продолжил полковник. – Хороший был истребитель…

– Раздувают, товарищ полковник.

– Раздувают? – Командир дивизии недоуменно посмотрел на Исаева.

Но тут в их разговор вмешался комиссар дивизии Мачнев.

– Вы неправильно оцениваете Покрышкина, товарищ майор, – сказал он, остро взглянув на Исаева своими круглыми, как у ястреба, глазами, и, обернувшись к полковнику, продолжил: – В этом деле надо разобраться!

Мачнев получил накануне записку от Погребного и уже располагал кое-какой информацией.

– А Покрышкин тоже с нами приехал, его можно вызвать, – сказал кто-то из шеренги летчиков.

– Найдите Покрышкина! – приказал Волков Исаеву. – И позовите его ко мне.

Командир полка кивнул Науменко, летчику, стоявшему ближе к нему в шеренге, и тот побежал.

– А план боевой подготовки у вас есть? – неожиданно спросил Волков у Исаева. Тот, одарив начштаба мгновенным бешеным взглядом, молчал, только желваки перекатывались на его щеках.

– Так, плана нет. Даю вам два часа на подготовку плана! – И после короткой паузы продолжил: – Создайте личному составу полка все необходимые условия для жизни!

Он вскинул руку к пилотке и, отходя, коротко приказал:

– Выполняйте!

Исаев скомандовал: «Вольно!» Полк начал расходиться.

В этот момент подбежали Покрышкин с Науменко. Саша буквально на ходу приводил себя в порядок.

Волков с комиссаром лишь переглянулись, когда он коротко доложил суть происшедшего.

– Изложите все на бумаге и передайте ее комиссару! – коротко приказал полковник и, козырнув, сел в машину.

Вечером того же дня было проведено заседание партийного бюро полка, на котором присутствовал комиссар дивизии Мачнев. Те же товарищи, которые голосовали за исключение Покрышкина из партии, теперь дружно отдали свои голоса за его восстановление.