— Как он там? — спросила от чего — то шепотом.

— Не боись! — сверкнул Зорк своей улыбкой. — Вдовой тебе быть пока не светит, — и только я выдохнула, как он добавил: — Но мужика откровенно жаль.

— Я думала, что он меня сожрать хочет! — искренне возмутилась и даже чувство вины куда — то спряталось.

— Подумаешь, немного бы надкусал, — издевательски фыркнул Зорк. — Хотя и не скажешь вот так сразу, что лучше, отхватить магическим посохом или загнуться от несварения.

— Оживлю! — пообещала дракону от всей души.

— Знаю, — не растерялся этот шут гороховый, — ты меня любишь!

— Посажу в клетку! — продолжила вдохновенно вещать. — И буду в тебя тыкать…

— Ножами? — подозрительно уставился на меня призрак, видимо поняв, что хватанул лишка.

— Вилкой! — выдала со злобной усмешкой. — Будет больно, но помереть не получится!

Зорк уставился на меня как на чудовище и даже отплыл немного назад.

— Стоять! — скомандовала, все еще не остыв. — Хватай его, и укладывай на кровать! Буду его лечить.

— Может не надо? — с надеждой посмотрел на меня. — Я просто увене, что ему и здесь хорошо.

— Неси! — указала рукой на стоящую рядом со мной кровать.

— Прости мужик, я сделал все, что смог, — едва слышно прошептал Зорк со скорбным видом.

Я только закатила глаза на очередное позерство драконьего принца, ибо сказать что — то, означало вступить в новый спор с обязательными издевками, а мне мужа надо вылечить. Внутри непривычно ворочалось чувство вины. Пострадал Эврон не за что, хотя… это именно он довел меня до столь нервного состояния и покормить забыл, и запер в комнате, и вообще, во всем виноват только он. Но все равно его жалко, особенно такого бледного, неподвижно лежащего на кровати, куда его без особой осторожности, сгрузил Зорк, за что получил от меня недовольный взгляд.

— Что?! — возмутился почти что искренне. — Я чтоб его с комфортом устроить знаешь сколько силы своей потратил? Вон, смотри, стал полупрозрачным! Мне срочно нужна подпитка!

— Ты и был прозрачным, — заметила, стягивая с Эврона балахон. — Так что брысь отсюда и принеси мне мой пояс с зельями, пока я окончательно столовую не прикрыла.

Зорк попытался было надавить на жалость своим несчастным взглядом, но понял, что я не обращаю на него внимание и ушел куда послали, прямо через стену.

Я же принялась за работу. Пыльный балахон полетел на пол, следом за ним сапоги. Рубашку и штаны я трогать не стала, он мне хоть и муж, но столь тесного знакомства с его телом я не желала, хватало и того, что я находила привлекательным его суровое лицо.

«Не хватало еще расплыться перед ним лужицей»! — фыркнула моя гордость.

«И что, всю жизнь от него бегать»? — проснулся здравый смысл.

«Пусть он за нами побегает, пусть докажет, что достоин»! — встрепенулась азартность.

«Он красивый», — томно пропела симпатия и тут же замолчала.

Я решила, что это к лучшему, пусть дальше так же молчит, а еще лучше, пусть спрячется подальше, ибо мне не до романов — учиться надо!

Сбегала в ванную комнату, именно оттуда выходил Эврон, когда я его палкой огрела. С трудом перебралась через кучу осыпавшихся кирпичей и штукатурки, оттолкнула в сторону то, что осталось от двери и набрав в железный, слегка покореженный таз воды, пошла обратно, по пути прихватив несколько полотенец.

Пыхтя и костеря все на свете, добралась до своего муженька. Зорк еще не вернулся и я, исключительно для того, чтобы себя хоть чем — то занять, принялась обтирать лицо, грудь, шею и руки Эврона, от грязи. Медленно скользила полотенцем по крепкому, слегка худощавому телу, стирая белесую пыль с бронзовой кожи. И настолько увлеклась, что едва не подпрыгнула от громкого:

— А вот и я!

Зорк влетел в комнату сквозь ту же стену, через которую вылетел отсюда некоторое время назад. Счастливо сверкая улыбкой подлетел ко мне и протянул мне пустую руку, после чего ойкнул и обратно вылетел в стену. Я же с замиранием сердца ждала этого долбодракона! Это ж надо додуматься, пролететь через стену, когда у тебя в руках вполне материальный пояс с моими зельями! Не дай боги хоть что — то разобьется… Всерьез задумалась над побегом из преподавательской башни. Если разобьется взрывное, то мне не жить, как и Эврону. А впрочем, убежать я все равно не успею, а если умру, то буду отыгрываться на Зорке всю свою посмертную жизнь!

— Вот, успел, — влетел Зорк, на этот раз в распахнувшееся окно и дрожащей рукой протянул мне пояс с зельями. — Все целое, — доверительно сообщил мне шепотом. — Ни единой царапинки!

— Молодец, — похвалила, без огонька в голосе и взяв пояс, разложила его в ногах у своего пациента.

Заострять внимание на промахе Зорка, который едва не стоил нам всем жизни, не стала, он и так перепугался и понял, насколько был безответственным.

Для начала, нашла пустой бутылек, открыла и поставила на край развернутого пояса, после чего начала доставать пузырьки и отливала из них по несколько капель в пустой. За основу взяла мое восстанавливающее, всего несколько капель, оно его не спасет от тьмы, но добавит сил его изможденному телу и почти пустому резерву. Для усиления эффекта, капнула снотворного и успокоительного, пусть выспится спокойно и проснется полным сил! Вспомнила о его нервозности и добавила еще несколько капель успокоительного, после чего, зажала пальцами нос Эврона и когда он широко раскрыл рот от нехватки воздуха, быстро влила в него все, что намешала. Эврон странно булькнул, закашлялся, а после и вовсе захрипел.

Я все это время стояла и пыталась понять, что сделала не так, ведь отчетливо помнила как однажды папенька вызывал лекаря маменьке, та была в глубоком обмороке и доктор именно таким образом вливал в нее лекарство. Правда он еще зачем — то сжимал одной рукой ее горло, но у него была большая рука, а у меня рука маленькая, зато шея у Эврона большая, широкая и уже вся красная, как и лицо. Решительно положила обе руки мужу на горло и что есть силы сдавила, от чего лицо Эврона стало синеть, а его ноги странно подергивались.

— Решила стать вдовой? — раздался женский голос за моей спиной. — В принципе, я тебя понимаю, — мелодично пропела девушка с интересом уставившись на корчившегося на кровати ректора.

Я от неожиданности даже выпустила из рук широкую шею и отошла подальше от девушки, краем зрения отметив, что Эврон еще немного подергался, а затем затих, посветлел и начал нормально дышать. Я все еще не понимала логики, как можно задышать от удушения!?

— Ничего не понимаю, — нахмурилась, посмотрев на незнакомую, рыжую, слегка пухлую девушку. — Ты кто такая? — уставилась на нее с подозрением.

— Скетелла, твой верный страж, — улыбнулась, показав свои маленькие клычки. — Ты называла меня Скелетинкой, — добила она меня окончательно.

— Она вампир, — зашептал мне на ухо Зорк. — Но ты можешь ее не бояться, тебя она не съест.