Вот такой был мальчик.

Чувствовалось, что станет неординарной личностью, но знали бы друзья и родные, насколько неординарной!

После третьего класса, в десять лет, Егора забрали к себе родители. Комбинат под руководством Дениса Петровича за эти годы стал одним из ведущих в стране и оброс современным поселком с серьезной инфраструктурой. И как только ему придали статус города, а в местную школу Бармин сумел найти сильных, талантливых преподавателей, они с женой сразу же забрали сына к себе.

Эти три года, которые семья прожила вместе, были, наверное, самыми замечательными и счастливыми в их жизни – с восемьдесят восьмого по девяностый!

А на следующий год началось!

Отец, директор огромного комбината, отвечавший, разумеется, за все, в том числе за работу и жизнь сотрудников и их семей, а страну лихорадит, зарплаты задерживают, обеспечение урезают, митинги сплошные, кто и что требует, сам не понимает.

А тут коммерциализация началась. Вы себе, на минуточку, представляете, что такое деревоперерабатывающий комбинат с лесозаготовительными делянками на десятки лет вперед? Его ценность, стоимость и значимость?

Стервятники налетели сразу и жестко.

Первыми появились американцы со всякими бумагами, правительственными разрешениями и прочей лабудой, вполне реально дававшей им право на так называемую «долгосрочную аренду». На самом деле являющуюся откровенным выкупом предприятия в собственность за копейки, в которые оценили комбинат какие-то сволочи из министерства за большие взятки от «дяди Сэма».

Вторыми, почти сразу за америкосами, появились бандюки. Ну а как без них? Сибирь, края таежные, зона на зоне, вор в законе на воре в законе. Те вообще наглые беспредельщики – просто на хапок, на испуг и шантаж брать принялись, силу имели большую, но на штурм идти до поры не решались.

Ну, и третьи, молодые ушлые ребятки, не всегда русской национальности в паре с новоявленными банкирами, реально понимавшие стоимость и стратегическое значение комбината – те юридически подкованные, с документами, чуть ли не в ООН оформленными и подтвержденными всякими министрами московскими на право владения-приобретения – те самые зарождающиеся олигархи.

Денис Петрович жену с сыном на комбинат забрал и приказал всему руководству перевезти свои семьи сюда же, жил в кабинете, практически не спал. Какой сон – война. Рабочие создали добровольческие дружины и охраняли комбинат и руководство, усилив уже существующую систему охраны. Мужики почти все сибирские – серьезные, крепкие, решительные, все при оружии.

Прямо средневековая осада замка у них там получилась.

Бармин понимал, что долго такое противостояние длиться не может, рано или поздно одна из сторон не мытьем, так жестким катаньем пригребет к себе комбинат, но и сдаваться не собирался, искал выходы из ситуации. А тут пришли к нему мужики рабочие с поклоном и коллективной просьбой.

– Возьми ты комбинат, Денис Петрович, Христом Богом просим. Только тебе верим и знаем, ты за рабочего человека горой, ты нас отстоишь. Становись хозяином.

А это значит-таки воевать теперь уж по полной программе!

Но и отдавать детище, которое сам выстроил с нуля, выпестовал и вывел в международные лидеры, вот так на дурака! А не хрена ли вам?! Но и опереться-то ему было не на кого – первый зам продался американцам сразу и даже управление комбината покинул, второй с будущими олигархами и банкирами договаривался. Назначил он первым замом главного инженера, и вот вдвоем они и взялись отстаивать комбинат.

Все рабочие, а также члены их семей провели собрание, где добровольно и единолично передали права на управление комбинатом Бармину. И началась с этого момента настоящая война, затянувшаяся на несколько лет.

Сколько было атак государственных чиновников, уже получивших солидные «гонорары» за этот комбинат, – не счесть. И судебных разбирательств, и до личной встречи с Ельциным доходило, и до международных судов, а уж бандитские наезды и считать устали, и попытки силового захвата комбината, и рейдерского – выстояли. А потому что работяги, народ городка верили только Бармину. Видя, что творится в стране, стояли за него горой.

В один из таких вот самых страшных бандитских наездов, когда убили главного инженера и мастера одного из цехов и начались настоящие боевые действия, Денис Петрович отправил семью к своему близкому другу Антону Григорьевичу Дудину, в город Хатанга. Вывозили их тайно, охотники провели по таежным тропам в районный городок аж за сто километров от комбината, а там на электричке до областного центра и оттуда уже долго – и поездом и самолетами малой авиации – Егор с мамой добирались до Хатанги.

Страшное было время. Мама каждый вечер плакала на кухне на плече у тети Вали, жены дяди Антона, когда рассказывала, как они живут последние два-три года и что творится на комбинате, ужасно боялась за отца. Егору тогда стукнуло пятнадцать, и он откровенно не понимал, что именно творится в стране. Да, если честно, мы все до сих пор толком не понимаем, что тогда случилось с нашей страной и почему сильнейшая держава с мощной промышленностью и наукой просто в одночасье рухнула в пропасть и стала, как бомж, жрать с помоек Европы и Америки, превратилась в отстойную страну третьего мира. Куда уж мальчишке понять те страшные реалии и начинающуюся гражданскую войну.

Но случилось так, что дядя Антон в то время занимал высокую должность в руководстве города, и ему также приходилось на себе испытывать ужасы этого времени перемен. Заполярье, которое правительство бросило в первую очередь, это вообще отдельная тема и боль. Сейчас не об этом.

Антону Григорьевичу частенько приходилось мотаться по делам по всему огромному району, и Егор напрашивался ему в попутчики. Интересно же – Крайний Север, экзотика. Так он и оказался в одном из селений эвенков и познакомился там с потрясающим человеком, потомственным охотником, владеющим уникальными знаниями и умениями этого народа.

Настоящих лесных охотников практически не осталось, единицы и те уже старики, а скоро и вовсе не останется, судя по тому, как быстро вслед за шаманами исчезают эти уникальные люди. Буквально по пальцам пересчитать.

Быть охотником – это великое искусство, в наше время этому не учат. Но старому Степану Егор чем-то приглянулся, и он решил взять его в ученики.

– Да с чего бы, Степан Акимыч? – удивился такому заявлению Антон Григорьевич, когда старый эвенк неожиданно объявил о своем решении.

– А мне видней! – хитро прищурившись, ответил охотник. – Ты его, Антошка, оставь на лето-то, пусть оботрется, себя покажет, а там я скажу, на что годен.

– Егор ты как, хотел бы остаться? – скорее для проформы спросил Дудин.

Какое остаться?! Эвенкийское поселение хрен знает где, посреди лесотундры, без электричества, оторванное от всякой цивилизации, половина населения пьет, половина браконьерством занимается. Где тут место москвичу?..

– Хочу! – с энтузиазмом, сверкая глазами, признался московский мальчик.