озера среди сучьев и веток. Если пробраться на берег, он сможет найти лодку. Переплыть озеро и стать героем, и кто посмеет убить героя?

А может быть, саэмды не придут. У них ведь нет лодок, как они надеются пересечь озеро? Что, если он всполошит город, а саэмды не придут? Тогда его убьют наверняка.

Он не знал, что делать.

- Санк фрис эне орол.

Женский голос донесся из-за скального карниза, куда он не мог заглянуть.

Сердца гулко застучали; Рент сжался, неподвижный, рукоять ножа вдруг поплыла в потной ладони.

- Тре"ханг эне Теблор?

Может, она говорила со спутниками рядом?

- Я говорю, ты должен избегать озера, - произнес голос. Тихий шелест, и некая фигура ловко спрыгнула к Ренту.

Он глубже вжался в пещерку, выставляя нож.

Трудно было судить о ее возрасте, но лицо было бледнее лунного света. Она носила меха, запачканные и залитые чем-то темным. Из тела торчали палки - нет, не палки. Стрелы. Он насчитал шесть, две глубоко вошли в грудь. Волосы были длинными, распущенными, спутанными.

- Полукровка, - сказала она. - Разбитый сын Разбитого Бога. Однажды я задумала похитить тебя. Спасти от судьбы. Но, кажется, ты спасся сам.

- Почему ты еще жива? - спросил Рент.

- Думаешь, кто-то смог бы выжить после такого? Не глупи. Я мертва. Совсем мертва. Но... неугомонна. Это был не лучший способ ухода. Они позаботились обо мне в первую очередь, знали, что я опаснее прочих. Я упала наземь до того, как первый из них вошел на стоянку и, став мертвой, не могла помешать тому, что случилось.

- Коривийка.

- Вы звали нас так, хотя наши связи с коривийцами были отдаленными. Вы, низинники, не спрашивали. А мы звали себя иным именем. - Когда она пожала плечами, он услышал за ее спиной сухой шелест оперения. - Какая теперь разница, нас больше нет.

- Саэмды.

- Они не знают, что делать с озером. Шестеро выследили твоего друга, остальные на берегу. Бросатели костей молчат, скрывая страх.

- Почему они страшатся озера? - удивился Рент.

- Не всегда тут было озеро, - ответила она, делая к нему шаг и садясь на корточки. Теперь он мог видеть лицо. При жизни она была миловидной. Теперь не была, и глаза не сияли, запавшие, мертвые как камни. - Низинники зовут его Серебряным. Мы называли Тартен"игниал. Долиной Камней Тартено. До прихода воды тут было священное место, высокие камни стояли по всему обводу долины, а в середине - гора черепов. Тартено и Имассов. Говорят, черепа Имассов остаются живыми, даже сейчас, и глядят из затопленного мира, сквозь ил и мертвые корни.

Взгляд Рента скользнул мимо нее, на мерцающую воду. - Я переплыл его. До середины.

- И они следили за тобой, уверена. Ждали, что ты утонешь и сядешь меж ними, как многие до тебя. Они разочарованы? Кто знает.

- Но всё ныне под водой. Мы ловим в озере рыбу, тянем сети, забрасываем удочки.

- Да. Сети иногда теряются, так? Стоячие камни поросли паутиной, ветхие сети и веревки опутали их, будто приношения. Не веришь? Я была там, прошла мимо них. В состоянии смерти есть свои преимущества.

Рент подумал и решил, что сомневается.

- Саэмды не навредят тебе, - сказала она. - Но твоего друга убьют.

- Он спас мне жизнь. Я скажу саэмдам...

- Мало кто из них понимает натийский. Забудь его, вы больше не увидитесь.

- Чего ты хочешь от меня?

- Ледники севера созданы Джагутами. Омтозе Феллак. Но Трон Льда давно потерял силу. Говорят, Повелитель Льдов вернулся и великая война с Имассами окончена. - Она замолчала, кашляя, сплюнув в итоге чем-то, похожим на озерную воду. - Как смею я спорить, ведь Врата Смерти охраняет ныне Вороватая Птица? Но если Трон и занят снова, сидящий на нем ничего не делает. Так что магия слабеет. Скажи своим родичам, Теблорам: лед севера тает, весь, и грядет потоп. Скажи, им нужно бежать.

- Не понимаю.

- Но запомнишь мои слова?

Он нерешительно кивнул.

- Ты видел стадо?

- Ага.

- Бегут от потопа. И саэмды тоже бегут. Придут и другие. Волки, медведи, Жекки.

- Как Теблоры поверят мне?

- Ты Сын Разбитого Бога.

- Почему они поверят в это?

- Они узнают.

Рент сел. - Сделаю что скажешь, но только если ты спасешь Дамиска.

- Щенок торгуется? С мертвой ведьмой, вот оно как!

- Спаси его.

- Возможно, уже поздно. К тому же мне осталось недолго. Уже чую зов забвения. Вскоре я покину тело и моя власть в мире живых сильно ослабнет. Мертвецы назойливы, только когда одержимы ненавистью. Я не такова. Саэмды рассердили меня бессмысленными убийствами, но я понимаю их панику и не могу ненавидеть.

- Спаси Дамиска.

Мертвая ведьма скривилась, корча рожу. Рент понял, что будет видеть ее в кошмарах. - Вот что я получаю за услугу? Отлично. Попробую. Ты же оставайся на ночь в своей пещерке. Потом иди на запад, в...

- Знаю. И там найду Теблоров. Дамиск мне рассказал.

Она молча рассматривала его. Потом отвернулась, бормоча: - Кому нужны мертвые?

Если вопрос предназначался ему, она не стала ожидать ответа. Он снова был один, ночь безмолвствовала. Рент уселся в глубине пещерки, спиной к неровному камню. Чем обернется путь на запад, в широкий обход озера? Каково будет карабкаться в горы по узким тропам? Найти лестницу из костей и вырубленного камня? Он закрыл глаза, пытаясь всё это вообразить, уже видя себя в столь необычных местах, за дни пути отсюда.

Но чувствовал он лишь одиночество, проваливаясь в него, будто в колодец.

Он потерял мать. Потерял Дамиска. Потерял даже мертвую ведьму. На кратчайший миг он затосковал по городку, по летящим камням.

Каково это - ощутить себя в безопасности? Он не знал и гадал, узнали ли когда-нибудь.

Массивный выход известняка косо уселся на гранитной скале, единственное напоминание, что некогда местность выглядела совсем иначе. Дамиск был на две трети высоты гребня, залег на залитой гуано полке. Почти в пределах досягаемости сланцевую полку усеивали гнезда, тихие и явно еще не обитаемые в такую раннюю весну. Он был за это благодарен: птицы не станут хрипло орать, оберегая яйца. Лук его лежал горизонтально, стрела на выемке.

У подножия утеса пятеро чужаков ходили среди кустов и поваленных деревьев, тела, руки и ноги обернуты полосами меха, на