— Не хочешь рассказать, как прошел разговор с Хартом? — нервно спросил он.

Они уже были на Восьмой улице, до Вашингтон-сквер и Уэйверли-Плейс остался один квартал. Впереди, в свете уличных газовых фонарей, показались три полицейских фургона с блестящими колесами, образовавшие ограждение между парком и зданием галереи. Оцепление из полицейских, казалось, было длиной в милю. Вокруг уже собирались толпы зевак, бегали и кричали дети, словно в сквере ожидалось веселое представление. Франческа с тревогой посмотрела на Брэга.

Он вздохнул и свернул направо на Уэйверли-Плейс и остановился у одного из фургонов. От группы полицейских отделилась высокая фигура, показавшаяся знакомой. Франческа сцепила пальцы рук.

Рик выключил мотор и посмотрел на приближавшегося Фарра. Когда Фарр ступил в желтоватую дымку уличного фонаря, Франческа заметила, что он улыбается.

Фарр ее ненавидел. Брэг ему не доверял — и шеф полиции знал об этом. Неужели он видел портрет? Если да, то она погибла.

— Добрый вечер, комиссар. Мисс Кэхил. — Он склонился в вежливом поклоне. — Сожалею по поводу свадьбы. — Фарр криво усмехнулся, и стало ясно, что он ничуть не сожалеет.

Франческа с трудом сдерживалась.

— Благодарю. Разумеется, обряд будет совершен в ближайшее время.

— Разумеется. — В голосе была уверенность в том, что этого никогда не произойдет.

Он галантно распахнул дверь автомобиля, и Франческа уверенно ступила на тротуар, покосившись на окна галереи. Они были темными, и на их фоне хорошо просматривались деревянные ограждения по периметру здания, запрещающие проход к входной двери.

Франческа мельком оглядела собравшуюся толпу. Слава богу, пресса еще сюда не добралась.

Видел ли Фарр портрет?

Она проводила взволнованным взглядом Брэга, обошедшего автомобиль и свернувшего к галерее.

— Дверь открыта? — резко спросил он.

— Когда мы приехали, дверь была открыта.

Франческу охватил ужас. Она подошла к ограждению и увидела распахнутую настежь входную дверь галереи. Франческа непроизвольно вскрикнула. Сюда мог войти любой желающий!

— Вы заходили внутрь? — поинтересовался Брэг.

Франческа не стала дожидаться ответа. Она обогнула деревянные стойки и побежала вниз по ступеням.

— У нас не было выбора. Очевидно, кто-то разбил стекло, чтобы проникнуть в галерею.

Только сейчас Франческа поняла, что стекло входной двери разбито. Но это не имело смысла, если только злоумышленник не додумался разбить стекло, чтобы отпереть дверь изнутри. Впрочем, когда она уходила, дверь оставалась незапертой.

— Дайте мне фонарь, и все отойдите за ограждение, — скомандовал Брэг.

Франческа толкнула дверь. Тусклый свет фонаря в руках Рика осветил уже знакомое помещение, и в следующую секунду она похолодела от страха.

Место на стене, где совсем недавно висел портрет, было пустым.

Суббота, 28 июня 1902 года. Полночь

Франческа сидела на пассажирском сиденье в машине Брэга, остановившейся напротив ворот ее дома, и собиралась с силами для встречи с семьей. Нервы были измотаны, сейчас она волновалась даже больше прежнего.

Шеф Фарр доложил, что дверь в галерею была открыта, когда он прибыл на место с полицейскими, — он к ней не прикасался. Свет в здании не горел, поэтому он взял фонарь и отправился внутрь в сопровождении двух полицейских на случай, если преступник окажется внутри. Однако в галерее никого не обнаружилось, но всем стало сразу ясно, что украдена одна картина — на стене остались дырки от гвоздей, которыми она была прибита. Фарр уверял, что ни он, ни его люди ни к чему не прикасались.

Он немедленно отправил нескольких человек поговорить с соседями, но вскоре ему сообщили, что никто ничего не слышал.

Брэг поручил дело инспектору Ньюману. Утром они вернутся в галерею с Генрихом и исследуют помещение на предмет улик и отпечатков.

По настоянию Франчески Джоэла уже отвезли домой на Десятую улицу, после того как они условились, что завтра он непременно начнет исследовать окрестности.

— Ты в порядке?

Франческа вздрогнула от звуков голоса Брэга и повернулась к нему:

— Как я могу быть в порядке? Вор опять украл портрет.

— Нельзя утверждать, что это был один человек, — заметил Рик.

— Да, пожалуй. Но скорее всего, это так. — Франческа сомневалась, что кто-то из прохожих мог войти в галерею и забрать с собой ее портрет. Она задумчиво оглядела особняк, просматривающийся за коваными воротами, свет виден лишь в нескольких окнах на первом этаже.

— Видимо, все уже спят, но тебя ведь не это беспокоит?

Франческа опять вспомнила застывшее лицо Харта. Ее репутация в серьезной опасности, и в такой важный момент близкий человек отвернулся от нее. Интересно, он сейчас дома?

— Я на мгновение испугалась, что Фарр видел мой портрет.

— Я это понял. Мне и самому было неприятно. Мы скажем, что на самом деле пропало из галереи?

Франческа заморгала, стараясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы.

— Не уверена, должна ли я… смогу ли…

Она перевела взгляд на каменный особняк за оградой и сильнее прижала руки к коленям. В этот момент тяжелая сильная рука накрыла ее ладонь. Франческа напряглась, чувствуя, как тоска острой иглой пронзает сердце.

Неужели это все происходит с ней?

— Мне жаль, что так получилось, Франческа, — неожиданно сказал Брэг. — Я знаю, он вел себя низко, когда ты пришла к нему.

Она неуверенно кивнула, ощущая, что решительность ее покидает.

— Извини, что вмешиваюсь в твою личную жизнь. Просто… меня это очень беспокоит.

Она посмотрела ему в глаза:

— Я знаю. Он был отвратителен, совершенно отвратителен. Такой жестокий…

Брэг потянулся к ней, все происходящее стало казаться нереальным. Франческа склонила голову на грудь Брэга, его руки обхватили ее, она тихо всхлипнула. Чувствуя, как напряглись мышцы его тела, она подумала, что надо немедленно взять себя в руки и остановить это безумие. Франческа выпрямилась и отерла слезы.

— Как ты думаешь, он сможет меня простить?

Брэг положил руку ей на шею, прямо под тугой узел волос.

— Он не из тех, кто умеет прощать. Даже в случае, когда прощать, в общем, не за что.

В объятиях Рика ей стало спокойно, вспомнились романтические моменты их жизни; все же он очень красивый и смелый мужчина. Но она любит Харта. Франческа поспешно отодвинулась от Брэга.

— Прости, что вела себя как избалованная капризная дурочка.