Я берусь за ручку, но прежде чем потянуть её на себя, поворачиваюсь. Матвей стоит посреди коридора, кисти висят вдоль тела, на лице застыл вопрос. Он выглядит немного потерянным, и отчего-то сейчас меня это особенно бесит. Красивый ведь парень. Один рост и плечи чего стоят, не говоря уже обо всём остальном. Ну чего он ко мне привязался? Я бы никогда на него не взглянула, не начни он ко мне так настойчиво лезть. Назойливый Сопляк.

—Хватит за мной таскаться,— тихо цежу я перед тем, как скрыться за дверью.

Оставшись в одиночестве, подхожу к окну и невидящим взглядом гипнотизирую торчащие копья зданий. Противное нытьё в груди сменяется огненным жжением. Так оно и к лучшему. Скоро ему надоест.

—Когда вернёшься?— обняв себя руками, я смотрю, как Роман вдевает ноги в свои идеально гладкие туфли и застёгивает пиджак. На его лице застыло сосредоточенное выражение, появляющееся всякий раз, когда он полностью погружён в предстоящие планы на день.

—В четверг. Долго там делать нечего.

Выпрямившись, он шагает ко мне и быстро касается моих губ своими. Гладко выбрит, пахнет одеколоном. Для чего нам разводиться? Глядя на нас со стороны, можно предположить, что всё прекрасно. Утром мы вместе выпили кофе, а сейчас я, как и полагается хорошей жене, провожаю мужа в двухдневную командировку. Может быть, проблема состоит в моих завышенных ожиданиях? Я ведь прекрасно знала, за кого выхожу замуж. Не за чуткого романтика, а за циничного трудоголика, для которого бизнес всегда будет стоять на первом месте. Кто вообще сказал, что другие пары живут иначе? Кто знает, что творится у них за закрытыми дверями?

—Привези мне какой-нибудь сувенир. Чем славится Мурманск? Никогда там не была.

—Славится рыбой, но с собой я её не потащу.— Муж подхватывает с комода свой кожаный портфель и берётся за дверную ручку.— Всё, я поехал. Как прилечу — отпишусь.

Даже удивительно, насколько осязаемо отсутствие Романа в офисе. Шум голосов в коридорах стал будто бы громче, веселее, а воздух — более легковесным.

—Требуется минуточка вашего драгоценного внимания, Звезда Андреевна,— шутливо объявляет Вера, стоящая возле моего кабинета.— Я пришла к вам денег клянчить.

—Ну входите,— в тон ей усмехаюсь я, отпирая дверь.

—Я на секунду забежала, на самом деле. Раз уж ты снова полноправный член коллектива, то гони пятьсот рублей.

—У кого день рождения?— интересуюсь я, пока ставлю сумку на стол и лезу за кошельком.

Традиция сбора денег для именинников возникла ещё до того, как я пришла работать в «Родинский и партнёры», и, хотя её не помешало бы видоизменить, такое постоянство греет душу.

—Золотому мальчику сегодня исполняется аж двадцать три,— доверительно произносит Вера, начиная широко улыбаться.— Как подрос наш соколик, да?

Улыбнуться в ответ у меня не получается, потому что лицо и плечи сковывает странное напряжение. Когда эта раздражающая реакция наконец пройдёт? И когда я перестану воспринимать каждое упоминание о нём так, будто оно адресовано лично мне?

—Держи,— пихаю в Верину ладонь тысячную купюру и иду к окну, чтобы спрятать своё замешательство и заодно открыть жалюзи.

—Так, тебя вычёркиваю из списка. Сдачу потом занесу.

Вера уходит, оставляя меня стоять в одиночестве перед панорамой утреннего города. Матвею сегодня исполнилось двадцать три. Я беззвучно катаю на языке эти цифры, пытаясь заново их распробовать. Двадцать три — это ведь на год больше, чем двадцать два. Вердикт сознания по-прежнему неутешителен. Сопляк так и остаётся сопляком.

Затем я вдруг живо представляю его, смеющегося, немного взлохмаченного, пожимающего руки коллегам. В обед весь коллектив соберётся в вестибюле, чтобы поздравить именинника.

Мне снова неуютно, да так, что я не могу заставить себя сесть за стол. День рождения — это ведь его день, и включать холодность будет неуместно. А без холодности в своём арсенале я совершенно безоружна.

Не выхожу из кабинета до тех пор, пока Вера не заглядывает ко мне снова и не объявляет, что пора идти. Шагаю с неохотой и попутно убеждаю себя, что традиционные поздравления не продлятся дольше пары минут и в толпе коллег моё лицо едва ли будет заметно.

По счастью, к нашему появлению в вестибюле уже успел собраться народ. Матвей стоит в центре, выглядит немного смущённым, но при этом улыбается. Сегодня неожиданно на нём надет пиджак, хотя обычно он обходился без него. Может быть, пойдёт куда-нибудь после работы. Хотя почему «может быть»? Пойдёт наверняка. Двадцать три — тот возраст, когда дни рождения ещё хочется праздновать.

Вера произносит вдохновенную речь о том, насколько коллектив счастлив обрести талантливого сотрудника в его лице. Желает карьерных достижений и шутит, что на его будущий юбилей готова скинуть даже тысячу. После Матвей принимает конверт с деньгами под дружные аплодисменты, в которых звучат и мои. Слегка наклоняет голову, пока обводит глазами толпу, улыбается и беззвучно благодарит. Я не успеваю отвести взгляд до того, как он смотрит на меня. Может быть, даже не хочу. Будет правильнее хотя бы ему улыбнуться: это его праздник, сегодня допустимы поблажки. Но я просто не могу. Слишком привыкла обороняться.

Остаток дня провожу в затворничестве, но звенящей атмосфере праздника удаётся просочиться даже сквозь запертую дверь. Не знаю, что это: отсутствие мужа либо же день рождения Матвея. «Золотого мальчика» в коллективе любят — сегодня это особенно ощущалось. Талантливый, щедрый, умный, с юмором. Почему им его не любить?

Ближе к вечеру я выхожу, чтобы сделать себе кофе — решила задержаться подольше, чтобы поработать. Поработать можно и завтра, но слишком не хочется ехать домой. И навестить маму не вариант: сегодня её близкая подруга тоже празднует день рождения в ресторане.

На обратном пути в кабинет вижу Матвея. Рядом Марьина, секретарша Романа и ещё Айгуль — помощница главбуха. Поверх рубашки на нём надета футболка с надписью: «Прирожденный гений», под которой размещена его фотография. Пиджак заботливо держит Ира.

—С днём рождения от нас… Размер подошёл… Можно пойти в «Джайв» отметить… Потянем тебя за уши…

Я сжимаю кружку сильнее, ощущая, как из центра солнечного сплетения поднимается вихрь чего-то едкого, разрушительного. Нужно пройти мимо них. По-другому попасть в кабинет не получится.

Матвей всё ещё улыбается, когда я делаю это — останавливаюсь в нескольких метрах от их оживлённой компании и холодно цежу:

—День рождения не повод превращать офис в балаган. Компания моего мужа — не один из дешёвых кабаков, в которых ты привык коротать время. Дождись окончания рабочего дня и делай всё, что угодно. Точно не здесь и не сейчас.

Улыбка слетает с губ Матвея, и следом за ней исчезают все краски с лица, делая его непривычно серым.Рамиль, парень изIT-разработок, проходящий мимо, замедляет шаг и непонимающе переводит взгляд с притихшей компании на меня.