* * *

Было начало апреля, весенние каникулы, и я только что вернулась с курорта «Ключи», где провела пять дней с родителями и братом, нежась на солнце и занимаясь подводным плаванием. Хейли отдыхала в Пуэрто-Рико – ездила навестить бабушку с дедушкой. А вот Калеб все каникулы провел дома.

Прохладный воздух бодрил и, казалось, радушно заключал в свои объятия. Я все еще ощущала жар солнца на своих обгоревших плечах, ткань рубашки натирала обожженную кожу. Входную дверь открыла Мия. В пижаме, хотя уже стоял полдень. Она обняла меня за талию и спросила, не хочу ли я помочь ей мастерить колье. На полу гостиной кучками лежали разложенные по цветам бусины. Я улыбнулась, подумав: Мия, как и Калеб, унаследовала ген, отвечающий за любовь к порядку.

– Попозже, – пообещала я. – Где Калеб?

Она указала на темную лестницу, затем проводила меня наверх – ей теперь нравилось быть провожатой. Без стука распахнула дверь в комнату Калеба и объявила:

– Пришла Джесса!

Калеб сидел на краю постели с обнаженным торсом, словно только проснулся. Он смотрел в окно, щурясь от света. Замешательство на его лице сменилось улыбкой.

– Ты вернулась.

– Я звонила тебе, – кивнула я.

Его мобильный лежал на тумбочке, подключенный к розетке.

– Он разрядился. – Калеб перевел взгляд на стоявшую рядом со мной сестру. – Эй, Мия, а не сделаешь ли ты Джессе колье? Ее любимый цвет – синий.

Мия начала спускаться, а Калеб подошел ко мне. Перешагнув спортивную сумку, закрыл за мной дверь.

– Я скучал по тебе, – притянул он меня к себе.

– Ай, – воскликнула я. Его ладони больно прошлись по солнечному ожогу на моей спине.

– Ай?

– Оказалось, мы ближе к экватору, чем я думала.

Калеб оттянул в сторону мой воротник. Покачал головой. Затем поцеловал меня в локтевую впадинку – щекотное место, – и я прыснула со смеху. Уступив, я дала ему заключить меня в объятия и уронить на постель. Мы оба смеялись.

– Все еще болит? – спросил он.

– Не-а.

Калеб медленно, очень медленно, опускался на меня, пока не коснулся своими губами моих. Я обхватила его руками и притянула ближе. Он задирал мою рубашку, оголяя обгоревшую на солнце спину, когда дверь распахнулась. Калеб отскочил от меня, словно моя кожа его обожгла. Я поспешно одернула рубашку.

На пороге комнаты стояла Мия, переводя взгляд с меня на Калеба.

– Пришел Макс. – Она указала большим пальцем себе за спину.

Макс, поморщившись, отвел взгляд в сторону.

– Да, эм… я просто… Потом, в общем. Идем, Мия. – Он взял ее за руку.

Она оглянулась, но Макс тянул ее вниз. Калеб тихо смеялся, сидя на краю постели.

– Боже, – простонала я.

– Ей восемь. Она даже не понимает, что видела. Но пора положить конец ее сопровождению моих гостей наверх…

– Я про Макса, – пробормотала я, поднимаясь.

– Ну, он-то все правильно поймет. Знаешь, что нам необходимо? – спросил Калеб, шаря в валяющейся на полу спортивной сумке. – Замок.

Он вытащил клюшку для лакросса и заклинил ею дверь, поставив поперек ручки и втиснув между комодом и стеной. Потянул ручку, но дверь, застопоренная клюшкой, приоткрылась лишь на дюйм. Заглянуть в комнату стало невозможно. Калеб с улыбкой повернулся ко мне.

– Сойдет, – сказал он.

– О нет! – Я вытянула перед собой руки. – Нет, нет, нет, нет. Если ты не заметил, то момент напрочь разрушен.

Я глянула в окно. Макса не видать. Калеб проследил за моим взглядом.

– Ты это серьезно, Джесса? Тебя Макс смущает? Мы с тобой почти год вместе. Уверен, он догадывается о том, как далеко мы с тобой зашли.

Начало апреля. Я почесала нос, мысленно подсчитывая месяцы.

– Мы с тобой вместе не год, а чуть больше полугода, – поправила я Калеба. – К тому же догадываться и видеть – разные вещи. – Тут мне пришла в голову мысль: он рассказывает Максу обо мне, о нас? Делится ли с ним тем, чем мы уже занимались и пока еще не занимались? Я всегда полагала, что Калеб, как и я, оставляет подобные вещи при себе. А теперь эта уверенность пропала. У меня вызвала отвращение мысль, что я – тоже секрет, которым он с кем-то делится.

Я собрала свои вещи и сняла с двери клюшку. Шумно сбежала по лестнице, чтобы предупредить Макса с Мией о своем появлении. Они сидели за кухонным столом. В ушах у девочки торчали наушники Макса, он включил ей какую-то мелодию. Увидев меня, Макс сначала уставился в потолок, а потом прикрыл глаза.

– Я не знал, что ты в комнате. Клянусь. Мия забыла об этом упомянуть.

– Избегая моего взгляда, ты лишь ухудшаешь ситуацию.

Макс засмеялся, опустил голову, посмотрел на меня и улыбнулся. Чересчур широко.

– Так лучше?

– Нет. Ни капли не лучше.

Я развернулась и вышла из кухни. Из-за закрытой двери доносились голоса парней:

– Прости, друг.

– Да пофиг. Не понимаю, чего она раздувает из мухи слона.

В каком-то смысле он прав. Мы с ним встречались почти весь учебный год, больше семи месяцев. Он – мой парень. Мы были одеты (по большей части). Ладно Мия, но Макс?.. Я громко застонала, уткнувшись лицом в ладони.

Калеб встретился со мной на крыльце.

– Я заеду к тебе, когда мама вернется домой, хорошо? Твои ничего не планируют на сегодня?

Я пожала плечами.

– Джулиан вроде собирается посмотреть записи игр. Родители еще не вышли из режима «отдых». Приезжай ко мне в любое время.

Он поморщился.

– Мы можем сходить в кино. Я хотел посмотреть один фильмец.

– А что с моим домом не так?

– Ничего, Джесса.

Неправда. В эту секунду до меня дошло, что мы гораздо чаще бываем у него, чем у меня. Калеб оглянулся на раздавшийся в доме смех сестры.

– Мне кажется, твоя семья удивляется каждому моему появлению.

Я рассмеялась.

– Калеб, у них стадия отрицания. Я младшенькая. К тому же Джулиан тщательно скрывает свою личную жизнь от родительских глаз. По крайней мере изо всех сил пытается это делать.

Калеб фыркнул.

– И вопросы, – продолжил он. – Такое ощущение, будто твой отец собирает на меня досье.

– Боже, не веди себя как ребенок. Ну что ты такое говоришь. Он из вежливости задает столько вопросов.

– Ну да. Бьюсь об заклад, он знает даже мою группу крови.

Я со смехом шлепнула его по руке. Однако приехав ко мне позже тем днем, Калеб так и не зашел в дом. И уже купил билеты на интересующий его фильм.