– Подожди секунду, – попросила я, доставая мобильный. – Я сказала Хейли, что буду дома.

– Позвонишь ей по дороге, – отозвался он, направившись к своей машине. – Мы опаздываем.

Я помню чувство, впервые посетившее меня в ту минуту. Чувство, что существуют два Калеба: парень, которым он был со мной наедине, и парень, которым он был за пределами своей комнаты. Может, поэтому я столько времени проводила у него, а не у себя дома? Потому что там он мне больше нравился? В бункере или на пляже остальной мир отдалялся. Мечтала ли я в душе, чтобы Калеб всегда оставался таким? И возникали ли подобные чувства у него в отношении меня?

Больше в спортивной сумке ничего нет, и я ставлю ее со всем снаряжением в угол. Оно дорогое. Его, наверное, можно перепродать вместе с гитарой. Думаю, Ив уберет сумку туда, где складывает все коробки. Я почти ощущаю, как ускользает от меня Калеб – человек, которого, по моему мнению, я знала. Точно такое же чувство у меня возникло тогда. Я прикрываю глаза, пытаясь удержать Калеба рядом. Вспомнить прикосновение его пальцев, переплетенных с моими, звук его смеха, слова, что он шептал только мне. Но открываю глаза и оказываюсь в пустой комнате, одна, в компании тикающих часов. Я не слышу голос Калеба. Слышу лишь мерное «тик, тик, тик». И вдруг: вот он. Стоит на кровати и тянется к минутной стрелке часов.

* * *

– Так? – спросил он, провернув минутную стрелку. Шторка на окне позади него была отодвинута, и за окном падал снег. С выступа крыши свисали сосульки. Стоял ранний февраль.

– Нет, тебе нужно подвинуть часовую стрелку, – ответила я.

Калеб отстранился, чтобы посмотреть на часы.

– А мне кажется, так правильно.

– Только если ты будешь жить по летнему времени. – До перевода времени всего месяц. Можно так и оставить.

– Я с ума от них сойду. – Часы вечно показывали неверное время. Это меня нервировало. Возникло ощущение, что комната находится вне времени и пространства.

– Джесса, – Калеб похлопал ладонью по часам, – это часы в честь победы «Джайентс» в матче за суперкубок. Я их повесил, чтобы сводить с ума Шона, а не тебя.

Шон был фанатом футбольной команды «Иглз», поэтому Калеб обожал свои часы. Как будто те могли отвадить Шона от его комнаты.

Я смотрю на часы. Сейчас они, похоже, показывают верное время. Секундная стрелка монотонно тикает, часовая и минутная стоят на месте. В конце концов мне становится невыносимо это мерное тиканье, с каждой секундой отдаляющее меня от мира, в котором существовал Калеб. Я подвигаю компьютерный стул к стене, встаю на него и срываю красно-синие часы со стены. Они продолжают тикать в моей руке. Я нервно переворачиваю их, чтобы достать батарейки, заставить их остановиться, потому что только это кажется единственно правильным… И вижу засунутый за провода прямоугольный билет – такой же, какие Калеб держал у себя в столе.

Я вытаскиваю его. Это автобусный билет, приобретенный весной и не использованный. Маршрут ведет отсюда до какого-то города в Пенсильвании, о котором я никогда не слышала. Я смотрю на даты. Билет можно использовать в течение года со дня покупки. Его Калеб купил? Зачем ему понадобилось ехать в тот город?

Открыв на мобильном приложение с картой, я вбиваю в поиск название города. Карта показывает северную границу штата. Все названия на ней мне незнакомы. Я уменьшаю масштаб, чтобы проследить путь до города от дома Калеба. Тот ведет через реку, по которой проходит граница штата. В памяти что-то всплывает… Мне знакомы эти места. На ум приходит наша фотография из похода и подпись на ее оборотной стороне. Делавэр-Уотер-Гэп. Интересно, это место – точка встречи на половине пути? Какая дата стояла на фотографии? Я пытаюсь вспомнить дату на снимке. Пытаюсь вспомнить, зачем мы ездили в Делавэр. И почему именно туда. Жаль, фотографии дома и я не могу взглянуть на наш снимок. Теперь меня мучает вопрос, не ездили ли мы туда по какой-то неведомой мне причине.

Возможно, Калеб потом вернулся туда. Возможно, это была ознакомительная вылазка, после чего Делавэр стал его центральным местом встречи с кем-то. Мне представляется девушка, объятия, улыбка. Очевидно, автобусный билет куплен из-за девушки, написавшей письмо. Возможно, Калеб должен был встретиться с ней в том городе. Возможно, она там живет. Возможно, это Эшлин Паттерсон, и их отношения возобновились после встречи на лыжной базе. Меня смущает только одна неувязочка. У Калеба есть машина. То есть была машина. Он ведь запросто мог поехать туда на ней.

Снизу доносится эхо шагов Ив, и я тихонько прикрываю дверь. Расстегиваю стоящую в углу спортивную сумку, достаю клюшку и, стараясь не шуметь, перекрываю ею дверь так же, как когда-то Калеб. Мысли о двойной жизни Калеба будут грызть меня изнутри, пока я во всем не разберусь. Пока не умолкнет голос, шепчущий в голове: «Какой в этом смысл? Его больше нет». Смысл в том, что это касается не только Калеба, но и меня. Это и моя история тоже. Мы связаны с ним – его рука на моей части фото, моя – на его. Я должна во всем разобраться.

Сунув билет в задний карман, я залогиниваюсь на компьютере Калеба, набив простую комбинацию из четырех цифр – месяц и год его рождения. Он вводил этот логин при мне тысячу раз. Даже Мия могла бы его подобрать. На рабочем столе сохранены эссе по литературе, файлы с домашней работой. В музыкальной папке лежат плей-листы. Поддавшись порыву, я кликаю на плей-лист с моим именем, и комнату заполняет знакомая мелодия. В этом музыкальном альбоме Калеб собрал любимые и нелюбимые нами песни, которые рассказывают нашу историю. Сначала играет песня со школьного бала. Я вечно перевирала ее слова, и Калеб не отказывал себе в удовольствии напевать ее каждый раз, как она где-нибудь звучала. Потом – песня, которую мы слушали все лето, врубая на полную катушку в машине по дороге на пляж.

Я нервно выключаю плей-лист. Песни из него бередят душу, возвращая меня в наше с Калебом прошлое. Вместо воспоминаний о Калебе, которого я знала, я сосредотачиваюсь на незнакомом мне Калебе. На том, кто получал письма и прятал их в книгах. Кто покупал автобусные билеты, ведущие в неизвестный мне город. Кто взял деньги Макса. Кто ушел во время моего забега, направившись неизвестно куда, и исчез по пути.

Была ли у него другая девушка на протяжении наших отношений? Помню, как этим летом он сидел за своим компьютером и быстро выключил монитор, стоило мне войти в комнату. Я тогда подумала, что он скрыл от меня информацию, касающуюся университетов. Однако теперь тот случай предстает в другом свете. Я открываю интернет-браузер и вижу: Калеб очистил историю просмотров. Я тоже так делаю. Обзавелась этой привычкой, когда у меня с братом был комп один на двоих.

Нечаянно наткнувшись на последний посещенный им сайт, я осознала, что и он может увидеть просматриваемые мной веб-страницы. Возможно, Калеб переписывался с кем-то, используя компьютерное приложение, но паролей от его мессенджеров я не знаю, а его мобильный пропал – река забрала его вместе с Калебом. Однако я знаю пароль к его электронной почте. По крайней мере знала его.