поведением. Однако в 1990 году Дональд Финер и Карен Мосс из Смитсоновского тропического исследовательского института в Панаме обнаружили, что минимы (этим термином назвали крошечных рабочих муравьев, путешествующих на добыче своих собратьев) играли роль охранников.

Эта стратегия помогает противостоять муравьям против общего подхода, используемого мухами. Муха приземляется на фрагмент листа, затем приближается к голове занятого муравья, чтобы отложить яйца, в некоторых случаях прямо в открытый рот, в котором тот несет поклажу. Минимы убивают любую неосторожную муху, которая осмеливается ступить рядом с ними[143]. На одном кусочке листа может сидеть до четырех минимов[144], и у каждого будут широко раскрыты страшные челюсти, что свидетельствует об уровне угрозы, которую представляют для муравьев мухи-паразиты. Циники скажут, что минимы просто ленивы, но эта идея терпит поражение, поскольку все мы знаем о легендарной самоотверженности и невероятной силе муравьев[145].

Финер и Мосс на протяжении года проводили исследование[146] и обнаружили, что мухи гораздо реже садятся на фрагмент листа, защищенный этими крошками. И если муха все-таки приземлялась, то ее почти сразу прогоняли и у нее не было возможности отложить яйцо.

С тех пор как я узнал о поведении муравьев, сидящих на листьях и защищающих остальных, я задался вопросом, заложена ли идея защиты в генах или это гибкая реакция на появление мух-паразитов. Возможно, это зависит от географического региона, хотя подозреваю, что везде, где встречаются муравьи-листорезы, есть мухи, которые всегда рады их использовать. Если это действительно гибкое реагирование, то можно ли ожидать, что муравьи не будут защищаться, если мух не будет?

Возможность пролить небольшой луч света на этот вопрос у меня появилась во время посещения Монреальского инсектария в июле 2018 года. Среди живых экспонатов там есть удивительная колония из 15 000 муравьев-листорезов. Экспозиция открыта, и можно легко протянуть руку и дотронуться до трудолюбивого насекомого, которое, кажется, либо не обращает внимания на людей, либо привыкло к любопытствующим наблюдателям. Воспользовавшись этим, я наклонился и осмотрел фрагменты листьев, которые муравьи тащили с одного конца аквариума на другой. Минимов я не увидел.

Кроме того, не обнаружил я и мух, прячущихся среди муравьев. Но это как раз легко объяснить: никто не ожидал найти естественных паразитов в муравьиной колонии, расположенной за тысячи километров от ее родного ареала обитания. Я решил спросить Габриэль, молодую девушку, доцента, и подошел к ней после окончания презентации о листорезах для аудитории примерно из двадцати слушателей.

«Вы когда-нибудь видели крошечных муравьев, которых большие тащат на листьях?»

«Я слышала, что так они защищают колонию от вредителей, но не помню, чтобы видела такое в этой колонии», – ответила она.

Пример выборки из одного нельзя считать удачным, однако я оставлю описание этого случая здесь в поддержку гипотезы, что защитное поведение муравьев-листорезов против мух-паразитов – гибкая реакция на угрозу. То есть муравьи несут на листьях охрану только тогда, когда это необходимо. Когда я вернулся к исследованию Финера и Мосс, я узнал, что они экспериментально добавили паразитов в десять муравьиных колоний и обнаружили, что муравьи-листорезы регулируют уровень защиты в присутствии мух, и иногда на то, чтобы перестроиться на новый режим, им нужно всего 20 минут.

Может ли быть, что паразитическая привычка мух привела к эволюции крошечной касты муравьев-минимов? Когда я задал этот вопрос профессору Кембриджского университета Генри Диснею, специалисту по отношениям между мухами-паразитами и муравьями-листорезами, он признался, что ему неизвестно, были ли опубликованы какие-то предположения по этому поводу.

Изучение паразитизма горбаток на муравьях-листорезах мотивировано не только научным любопытством. Сами по себе муравьи-листорезы довольно небольшие, однако благодаря величине популяции в совокупности становятся самыми прожорливыми травоядными в неотропиках и повсеместно считаются вредителями сельскохозяйственных культур[147]. Некоторые виды муравьев рода Atta[148] могут лишить листвы целое цитрусовое дерево менее чем за сутки[149]. Поскольку муравьи не могут одновременно бороться с мухами и собирать листья для подземных грибных садов, в которых они выращивают себе еду, благодаря нападению мух они гораздо меньше воздействуют на леса в ареале обитания. Сейчас ученые работают над проблемой, как использовать мух-паразитов для восстановления лесов[150].

Кроме того, горбаток используют для борьбы с агрессивными огненными муравьями, обитающими в южной части Северной Америки, где местных врагов в виде мух у них нет. В 1997 году энтомологи завезли муравьиных палачей из Бразилии, и пять видов прочно там прижились, став естественными врагами огненных муравьев на юго-востоке США. Однако ввоз и разведение видов из других ареалов – рискованное предприятие. Одна из проблем, связанных с завозом муравьиных мух, заключается в том, что они могли начать атаковать местных муравьев, которые не наносят никакого экологического ущерба, который мы видим от привезенных видов муравьев. В настоящее время существуют доказательства, что привезенные мухи паразитируют на безобидных местных огненных муравьях.

Есть горбатки, которые пошли дальше, они стали не просто охотиться на муравьев, но поселились вместе с ними, в муравейниках, где питаются мертвыми муравьями и находят себе хозяев для личинок. Им так удается вторгнуться в колонии муравьем, что иногда в одной колонии живут тысячи мух. Очень вероятно, что мухи выделяют химический секрет, имитирующий выделения муравьев, и благодаря ему проникают в колонию. Подвох еще и в том, что мухи похожи на муравьев, им проще притвориться не взрослой особью, а личинкой. Безногие, бескрылые взрослые самки[151] мухи-фориды Vestigipoda довольно убедительно имитируют личинок муравьев, и муравьи кормят их и ухаживают за ними.

Горбатки известны в основном тем, что паразитируют на муравьях, при этом они не пренебрегают и другой добычей. Поэтому они не упускают и прекрасные возможности, предоставленные другими распространенными насекомыми, сходными с муравьями по образу жизни, – термитами. Скажем, самки мух-форид обманом заставляют рабочих термитов покинуть колонию. Муха приземляется рядом с термитом, вылезшим из термитника, и протыкает его. Укол действует как таинственное заклинание на термита, и теперь он готов следовать за мухой куда угодно. Уведя термита подальше от безопасных условий колонии[152], муха каким-то образом обездвиживает его, а затем откладывает в брюшко ему яйцо, засыпает землей и охраняет свою парализованную жертву. У некоторых мух, специализирующихся на термитах, самки бескрылые, и, чтобы они попали в колонию термитов, их приносят туда крылатые самцы во время совокупления.

Муха против колибри

Я восхищаюсь безрассудством маленьких мух, нападающих на муравьев. Но если нужно среди мух определить ту, что приводит меня в настоящий экстаз, то я отдаю голос семейству Asilidae, широко известному как ктыри. Это большие, крепкие, большеглазые и обычно волосатые летающие хищники, своего рода двукрылый вариант мухоловок. Бывало, что самые крупные ктыри