Услышав про грибы, подруги неприятно поежились. Похоже, у них еще долго всякое упоминание об этих лесных обитателях будет вызывать негативные чувства.

Но дядя Витя уже продолжал дальше свой рассказ:

– Только тот шнур, что в недавних салютах использовался, совсем простой был, не чета моему. Мой-то и в воде в случае чего гореть был должен, а этот только на траве лежал да еще в сухую погоду. Ерунда, а не запал!

– Из чего же он был сделан?

– Внутри горючий материал, то ли порох, то ли головки от спичек, снаружи изолента. По-моему, больше там ничего и не было.

– А шнур сам какой длины был?

– Метров пять примерно. Или даже чуть больше.

– Это же какая кропотливая работа! – поразились девушки, прикинув, сколько спичечных головок должно было пойти на эту работу, даже если учесть, что головки выстраивались одна к другой.

– Да, постараться пришлось, – не стал скрывать дядя Витя. – Зато своими руками!

– И сколько такой шнур должен был гореть?

– Минуту, две, может, еще больше.

Значит, у преступника вполне могло хватить времени на то, чтобы поджечь край шнура, спрятанный им в кустах густой акации, разросшейся возле ресторана. А потом вернуться в зал и вместе со всеми глазеть на салют. То есть это другие глазели, а преступник занимался своим черным делом.

– Эх, не вернуть время вспять, – вздохнула Леся. – Уверена, яд подсыпали Сергею Федеевичу прямо у нас под носом.

– Только мы в это время все в другую сторону смотрели.

Дядя Витя, который внимательно прислушивался к разговору подруг, вдруг сказал:

– А вы бы, девки, запись того ужина с камер наблюдения поглядели. Может, и увидели бы свой столик.

Подругам стало даже досадно. И как они сами не додумались до такой простой вещи! Это какая-то невероятная глупость с их стороны!

Но, выскочив из домика дяди Вити на улицу, они внезапно наткнулись взглядом на полицейский «УАЗ-Патриот», который стоял прямо напротив входа в главное здание пансионата.

– Похоже, нас уже опередили.

– Все равно пошли к ним.

– Думаешь?

– Мы же свидетели! А свидетелей в полиции любят!

– Сейчас пленку посмотрят, никакие свидетели уже могут и не понадобиться, – вяло сопротивлялась Леся.

Но все оказалось не совсем так, как рассчитывали подруги. Во-первых, наводка дяди Вити оказалась пустой. Столик, за которым обедали подруги и несчастная жертва отравителя, находился в так называемой «слепой» зоне. Попросту говоря, он не просматривался ни на одной из сделанных в тот вечер в ресторане камерами наблюдения записей.

Однако расстроились только подруги и Галина Александровна, также прибывшая вместе с полицией.

– Как же так? – воскликнула вдова с укором в голосе, глядя на начальника охраны «Красных зорь». – Почему часть столов не видна на ваших пленках?

– Так ведь это… У нас никогда ничего подобного и не случалось до вашего приезда. Теперь вот учтем свою ошибку. Еще пару камер добавим. Если в следующий раз преступник задумает у нас в ресторане пошалить, так мы его мигом сцапаем.

– В следующий раз моего мужа в вашем ресторане точно не окажется, – горько произнесла тетя Галя.

Но вот прибывшие с ней полицейские вроде бы даже обрадовались отсутствию нужной записи.

– Гражданка, оставьте вы эту суету, – попросил у тети Гали один из полицейских – мордастый, с какой-то особенно гладкой и лоснящейся кожей.

Сразу было видно, что этот человек не привык изнурять себя работой.

– Никто не травил вашего мужа, – продолжал этот тип, – вы же сами видите.

– Я вижу, что кто-то очень не хочет работать! И еще я вижу, что кто-то мечтает, чтобы я накатала на него жалобу прокурору!

Но если тетя Галя надеялась, что таким образом сумеет припугнуть ленивого полицейского, то она прогадала. Мужчина вместо того, чтобы устыдиться и притихнуть, наоборот, повысил на тетю Галю голос.

– Пишите, кому хотите, гражданка! А только никаких доказательств того, что вашего мужа специально отравили, нету! Он мог и сам ядовитый гриб вместе со съедобными проглотить. Понимаю ваше горе, но помочь мне тут вам, увы, нечем! Состава преступления в данном деле нет!

– Как же нет, если есть? – возмутились уже и подруги. – Ядовитый гриб не мог попасть в еду на кухне. Его специально подкинули в тарелку Сергею Фадеевичу.

– И мы даже знаем, когда это произошло.

– Во время салюта!

– А салют этот преступник сам же и организовал, чтобы отвлечь внимание всех присутствующих в ресторане.

– Выясните, кто купил эти фейерверки, и вы узнаете имя преступника.

– Или его сообщника.

Полицейский посмотрел в ответ на них, как на сумасшедших. Но потом в глазах его заплескалось нечто вроде суеверного ужаса.

– Вы кто такие? – быстро спросил он у подруг.

– Мы… Мы – свидетельницы!

– А не сыщицы? – опасливо поинтересовался полицейский.

– Мы кое-что тут до вашего приезда уже разузнали и теперь хотели бы поделиться с вами своими…

Договорить Кире не удалось. Мужик схватился за голову и застонал.

– Что с вами? Мы думали, что вы обрадуетесь. Мы столько всего выяснили для вас, а вы…

– О, нет! – застонал полицейский, ощутимо меняясь в лице. – Только не это! Кто угодно, только не дамочки-сыщицы.

Он закончил стонать так же быстро, как и начал. Свирепо уставился на подруг и громко заявил:

– Учтите, дамочки, я у вас на поводке прыгать не собираюсь. Расследование, конечно, будет продолжено. Но… Но для успешного его завершения нужен хотя бы один подозреваемый или мотив! У кого-нибудь был зуб на вашего мужа?

– Нет, мне об этом ничего не известно, – пролепетала тетя Галя.

– Ваш муж был богат?

– Ну… мы не бедствовали.

– И все же… Какими статьями доходов располагал ваш муж?

Подруги чувствовали, что в вопросах полицейского скрыт подвох. А он все допытывался у несчастной тети Гали:

– Ваш муж получал проценты с вкладов? Сами вклады в банках российских или иностранных имел?

– Нет.

– У него была недвижимость, которую он сдавал внаем?

– У нас квартира… но мы в ней живем.

– Может быть, тогда ваш муж получал прибыль от роста курса его акций?

– Что вы! Какие акции? – непритворно изумилась Галина Александровна. – У нас с мужем ничего такого никогда и не было. А все наши вклады сгорели еще в девяностых. С тех пор мы столько не зарабатывали, чтобы новые вклады делать.