– Так кто заставляет вас, их есть? – сказала, наконец, сова, отчего Леонард потупил взгляд.

– А что же с ними делать? – робко спросил Герман.

– Личный опыт показывает, что если не вкусно, то есть не надо, – строго сказала Фрида и достав из под стола огромную книгу, быстро зашелестела страницами. Герман посмотрел на дедушку, тот лишь пожал плечами, и они не говоря ни слова, принялись ждать вердикта совы. Порывшись хорошенько среди исписанных мелким шрифтом толстых страниц, сова одобрительно угукнула и, прихватив лимоны, скрылась за ширмой, разделяющей кухню на две части, саму кухню, где готовят еду и столовую, где собственно говоря, ее едят. За ширмой раздались звон и бряканье посуды, журчание воды, а еще через минуту появилась Фрида с подносом, на котором стоял графин с какой-то жидкостью. Сова поставила каждому чистый стакан и разлила по ним жидкость из графина. Не проронив ни слова, ежи сидели в режиме ожидания, наблюдая за ее действиями.

– Прошу, угощайтесь! – призвала она.

Леонард и Герман покорно взяли стаканы и, пригубив немного, продолжили жадно пить содержимое, пока не осушили стаканы.

– Вкуснотища! – воскликнул Герман.

– Не дурно, – поддержал его дедушка.

– Что это? – спросил ежонок.

– Это, мои друзья, лимонад, прекрасный, охлаждающий и утоляющий жажду напиток, – ответила Фрида.

– Лимонад, – повторил Герман.

– Сделан из ваших лимонов, по моему рецепту, – гордо подняла свой стакан Фрида и выпив напиток, громко причмокнула.

– Я напишу вам рецепт, – продолжила она, взяв ручку и написав на листке подробную инструкцию по приготовлению того самого лимонада.

Герман, переполненный восторгом, посмотрел на дедушку, который в несвойственной ему манере, выглядел удивленным и даже чуть-чуть улыбался. Это был счастливый момент в его жизни и вкуснейшее, что он когда либо пил, при этом сделанное из лимонов выращенных им собственнолапно.

Больше ежонок ни о чем не думал, все его мысли заняли гордость и необычайное чувство радости. Хотелось как можно скорее показать родителям истинную пользу от лимонов, а еще больше – пользу от садоводства. Выпив еще по стаканчику лимонада, ежи горячо отблагодарили хозяйку и, завидев, как солнце медленно сливается с лесом, торопливо двинулись в обратный путь. Оставшись одна, сова вышла на открытый балкон и, глядя на бескрайние лесные просторы, полной грудью вдохнула прохладный вечерний воздух, пришедший с ветром, который гнал огромный красный шар далеко за пределы Чудесного леса.

Насытившись эмоционально, Герман сначала почувствовал легкую усталость, а позже вовсе сонливость. Вернулось гудение в ватных ногах, утомление в спине и плечах, а тяжесть в голове так и норовила пристроить ее поудобнее для сна. Шли молча, дорога назад казалась ближе, чем вперед. Может от того, что она уже не была для ежонка новой. Когда вагонетка вышла из темного тоннеля на станции "Дремучий перелесок", Леонард с удивление обнаружил, что его внук сладко спит, облокотившись на его плечо. Не решившись нарушить его сладкий сон, дедушка взял внука в свои лапы, как берут младенцев, и побрел прочь со станции, через лес, освещаемый полной луной и сверчками, цвиркающими повсюду.

Глава 9. Кислая слава

Наутро Герман проснулся в своей кровати и удивленно захлопал глазами. События вчерашнего дня казались прекрасным сном, пока на губах не почувствовался яркий привкус лимонада. Ежик вскочил с кровати и быстро побежал к родителям, зевая собиравшимся на работу.

– О, путешественник проснулся! – воскликнул, улыбаясь, отец.

– Доброе утро, – поддержала мама и чмокнула ежонка в щеку, а тот ответив родителям взаимностью, воодушевленно начал свой рассказ:

– Вы не поверите, где мы с дедушкой вчера были… – начал ежик. Он рассказал родителям про поход в лес, про станцию с ее забавными работниками, о необычайной красоты Изумрудной роще, в центре которой возвышалось старейшее и высочайшее из деревьев, о хозяйке дома на самой вершине этого дерева – сове…

– Стоп! Сове?! – испуганно вскрикнула мама. – Вы что с дедом с ума посходили?! О боже… – добавила она, чуть не падая в обморок, пока папа нервно грыз яблоко, кусочки которого сыпались из его рта.

– "Ну вот, приплыли" – подумал ежик. Он съежился от волнения предчувствуя череду суровых наказаний, главным из которых, конечно же, станет запрет на сад. Мама тем временем продолжала причитать, качая головой обхваченной лапами, не давая отцу вставить и полслова, она перечислила все возможные риски и последствия, говоря о них будто уже о свершившихся, накручивая себя все сильнее и сильнее. В попытке остановить бушующий вулкан фантазии своей супруги, мистер Грей применил секретное оружие, обычно используемое им для остановки баловства детей за столом. Он принял грозный вид и серьезным голосом скомандовал:

– Остановись!

Как оказалось, что подходит для ежат – неприменимо для взрослых ежей. Мамин вид сделался еще суровее папиного, чья суровость в тот же момент куда-то улетучилась.

– Тебе что совсем на детей все равно?! – переключилась она на папу, дав выдохнуть Герману.

– Конечно не все равно, – начал спокойно защищаться отец.

– Ежам не место в диком лесу! – продолжала ругаться мать.

– Но ведь он был там не один, к тому же, как сказал Герман, она старая знакомая дедушки, – продолжал глава семьи, пока его миссис остужалась, как горячая сковородка, снятая с плиты.

– Это безрассудство, – выпалила остаток огня она.

– Это поход с дедушкой по Чудесному лесу. Ну что может случиться в Чудесном лесу?

– Да, мам. Если бы это было опасно, дедушка меня бы туда не повел, – вмешался Герман, чувствуя легкое снижение градуса накаленной обстановки. Мама пробурчала что-то под нос, помолчала какое-то время, глядя на них обоих, и приняв прежний добродушный вид, спокойно сказала:

– Может вы и правы, я слегка погорячилась, но в следующий раз, хотя бы потрудись предупреждать о подобных вещах мать.

На этом история была закончена. Герман, не успев добраться до сути, оставил самое главное на потом, довольствуясь тем, что не был наказан, а родители, прикончив завтрак, быстро собрались и ушли на работу.

День в школе пролетел незаметно. Герману не терпелось рассказать о своем путешествии Борику, и когда уроки, наконец, кончились, он тут же выложил ему все, утолив при этом чудовищное любопытство друга. Они договорились встретиться чуть позже у ручья, почти испарившегося под палящим солнцем, и Герман побежал испытывать новый рецепт.

Герман на всех парах примчался в сад, он буквально влетел в калитку и через мгновение уже стоял у лимонного дерева, пытаясь разглядеть желтые плоды среди пышной листвы. Но ничего кроме разочарования, щекочущего в носу, найти ему так и не удалось. Он оглянулся по сторонам в поисках дедушки, но того нигде не было