— Меня?

— Леон очень мстительный.

— Если бы я хотел разбиться насмерть с высоты, я бы не стал забираться на Луну. Я бы просто поднялся на десятый этаж… Он мог бы расправиться со мной здесь. А нас хотели убить там. Чтобы мы исчезли. Как будто нас и не было…

— Вы исчезли… — кивнула Инна. — От вас не было никаких вестей… А Иван и без того был плох…

— Плох?

— Да, он каждый день навещал свою покойную жену. Я думала, он сходит с ума. У него действительно было сильное душевное расстройство. Это подорвало его изнутри…

— Это ты озвучиваешь то, о чем должна говорить.

— Мне оправдываться совсем незачем, — качнула головой Инна. — Если ты думаешь, что это мы с Леоном что-то затеяли… Зачем? Мне ничего не достанется, по завещанию все отойдет Зое. Так что можешь не переживать.

— А я переживаю? — вскинулся Глеб.

— Не знаю. Я знаю, что ты выдвигаешь какие-то фантастические версии… Может, никто и не пытался вас убить.

— У Зои спросишь.

— Зачем?.. Если вдруг и была какая-то игра, то все прошло мимо меня. Я осталась без мужа, без денег.

— Без денег?

— Да, я вышла замуж из-за денег, — отрезала Инна, достаточно жестко глянув на него. — И ты должен был это понять.

— Я понял.

— Если бы я была альтруисткой, я бы вышла замуж за тебя.

— Да?

— Но у тебя ни кола ни двора, зачем ты мне такой?.. Это Зое все равно, она с золотой ложкой во рту родилась.

— А ты мне нужна?

— Да ладно тебе! — усмехнулась Инна. — Если бы я взялась за тебя всерьез, ты бы никуда от меня не делся.

— Но ты же не взялась.

— Да, но ты мне очень нравился… И сейчас нравишься… Но мы же не будем об этом говорить.

— Не хотелось бы, — кивнул он.

— И без того глупостей наговорили.

— Глупостей?

— Брр!.. Холодно. — Инна поежилась, запахивая шубу.

— Холодно.

— Расскажи, как там в тропиках… Только, пожалуйста, больше не сочиняй сказок.

— Это не сказка.

— Ну да, конечно… Выпьешь со мной?

— А это обязательно?

— Не бойся, приставать не буду, — поворачиваясь к нему спиной, сказала Инна.

Глеб пожал плечами, глядя ей вслед. Действительно, какой смысл убивать мужа, если наследство отходит его дочери?.. Да и рано еще говорить про убийство. Экспертиза еще не дала заключения. Возможно, Иван Павлович умер своей смертью.

Следователь качал головой, в глазах сочувствие. Но не участие. Он не хотел подтверждать простую истину. Отец не мог умереть просто так, его отравили. И Зоя знала, кто мог это сделать.

— Если вы настаиваете, мы проведем повторную экспертизу, — сказал Ковригин.

Молодой совсем еще мужчина, а уже майор юстиции. Форма ему к лицу. Только вот ложь его не красила.

— Настаиваю, — кивнула Зоя.

— Вы кого-то подозреваете? — спросил следователь.

— Дело в том, что меня пытались убить, — сказала она.

— Где, когда? — Как это ни странно, но Ковригин воспринял ее всерьез.

— На острове…

Зоя знала, что можно говорить, а о чем лучше умолчать. Она рассказала, как на них напали на острове, как они с Глебом прогнали наемников. Никто никого не убивал, все закончилось ничьей. Если что, Глеб расскажет все то же самое: все подробности согласованы.

— Интересно.

— А отцу спастись не удалось, — заключила Зоя.

— Кого вы подозреваете?

— А вдруг это Инна, жена моего отца?

— Ну да, молодая вдова… Главная наследница, — кивнул Ковригин.

— Кто главная наследница? — не поняла Зоя.

— Жена… Простите, вдова вашего отца… Мы ведь сразу навели справки… Потому и экспертизу провели со всей тщательностью. Вдруг отравление… Странно все это, ваш отец переписал завещание и в тот же день умер.

— Переписал завещание?! — От волнения у Зои похолодели кончики пальцев.

— Да, в пользу своей жены…

— Это подлог!

У Зои возникла и другая версия. Следователь мог бессовестно ее обманывать. Зачем ему это, если текст завещания можно проверить? Об этом она думать сейчас не могла.

— Ну, не знаю… — Ковригин глянул куда-то сторону. — Я лично беседовал с нотариусом. Она приезжала в больницу, заверила завещание. Ваш отец расписался, все как положено.

— Его принудили.

— Не было никого. По закону в таких случаях не положено постороннее присутствие. Только завещатель, только нотариус, все.

— Значит, нотариус был в сговоре.

— Не знаю… Вы, конечно, можете подать в суд… Я даже не рекомендую, я, скорее, настаиваю… И еще я хочу, чтобы вы мне подробно рассказали, что вам известно про этого Леона… — Следователь подтянул к себе чистый лист бумаги, взял авторучку.

Но это уже ничего не могло изменить. Если есть завещание в пользу Инны, если насильственную смерть отца доказать невозможно, то Зою можно смело назвать принцессой на бобах.

* * *

Слон в посудной лавке развернулся во всю ширь. Когда Леон закончил, Инна почувствовала себя вытоптанной травой, на которой валялись битые тарелки, чашки. Но посуда эта потихоньку стала склеиваться, выстраиваться на полках. Еще чуть-чуть, и она засияет золотом.

— Ты сегодня в ударе, — пробормотала она.

— Заметно? — весело спросил он.

— Как это ни странно…

Леон всегда выдраивал полы до блеска, но сегодня он превзошел себя.

— Так теперь будет всегда. Я теперь заговоренный.

— Я так почему-то и поняла…

— Меня заговорили на жизнь, а мужа твоего на смерть.

— Кто заговорил?

— Сама смерть. В черном балахоне и с косой.

— Очень интересно. — Инна и сама почувствовала сарказм в своем голосе.

— Коса темно-русая. А под балахоном ноги от ушей.

— Это ты о чем?

— О ком… Ее зовут Римма.

— Кого ее?

— Смерть… Это она подходила к твоему отцу… А коса у нее в глазах. Как глянет, так скосит…

— Гипноз?

Инна знала о специалисте, с которым договорился Леон, и даже помогла ему, опоив мужа галлюциногеном.

— Не гипноз, а музыка. Целый симфонической оркестр…

— Можешь не продолжать.