Но свои разборки она отложила на потом, а пока ее ждала другая миссия. Компания, приглашенная ею, еще не расселась. Все ждали Ларису и молча топтались у накрытого стола. Войдя в кабинет, она сразу отметила, что Степаныч и на сей раз пожадничал: изобилия блюд на столе явно не наблюдалось, и все они были стандартными — селедка с луком, кутья, тончайшими ломтиками нарезанный сыр. Этим, собственно, закуска и ограничивалась. Из спиртного на столе сиротливо стояла бутылка водки местного производства, из разряда «народных».

Окинув взглядом скудный стол, Лариса вызвала старшую официантку и распорядилась добавить несколько блюд, а также заменить водку на более приличную и увеличить ее количественно в три раза.

Поминки начались как обычно. Добрынин с постным выражением лица, встав со своего места, сообщил, что «преставился раб божий Сергий», и предложил выпить за упокой его души. Все, вздохнув, подняли рюмки и выпили не чокаясь. Закусывали поначалу сдержанно, словно стесняясь, но постепенно неловкость спадала, и компания стала чувствовать себя более раскованно. Айрапет Варданян, покачав головой и пробормотав что-то себе под нос, положил в тарелку сразу несколько кусков сыра, колбасу и мясной салат. Оксана с Романом последовали его примеру. Только один Ювеналий продолжал скромничать и со скучным видом жевал наколотый на вилку ломтик селедки. На тарелке его маленьким холмиком покоилась кутья. Водки он выпил совсем чуть-чуть, только пригубил, и сразу же отодвинул рюмку.

Варданян же ел, не особо ограничивая себя. Когда он наконец утолил голод, то сразу приступил к обязанностям начальника штаба по расследованиям. Он отложил вилку и, приняв строгий вид, заговорил:

— Ну что, спрашивайте, вопросы задавайте, давайте думать вместе.

— Ну прежде всего, давайте вспомним, кто что делал после того, как ушел от Губиных той ночью, — сказала Лариса.

— Я с Наташей поехал в ресторан, — тут же ответил Айрапет. — Все время вместе с ней был, потом поехали ко мне… Это уже утром. Совсем утром, светло было уже. В ресторане много человек нас видели, все подтвердить могут, все люди честные, надежные.

— Понятно, — кивнула Лариса.

— А почему, кстати, ты не привел Наташу? — подозрительно скосил глаза в сторону Айрапета Ювеналий.

Тот не задумываясь ответил:

— Работает она. И потом: она совсем не знала Серегу. Зачем ей убивать, э? Но если все настаивают, я ее приведу. Спрашивайте что хотите, пускай говорит. Раз всех касается — значит, всех!

И, словно в подтверждение своих слов, несильно стукнул кулаком по столу.

— А ты? Ты где был, Ювеналий? Ты позже нас ушел, — погрозив пальцем бородачу, заметил Варданян.

— Сначала домой пошел, потом в церковь, — лишенным всякой эмоциональности голосом ответил Добрынин. — Потом снова домой вернулся, разговелся и спать лег. Вот и все. Родители дома были, если вам это нужно.

— Понятно, а вы? — повернулась Лариса к Роману с Оксаной.

— Мы были вместе, — ответила Оксана. — С Романом, у него дома. До утра. Оттуда я поехала к себе домой, но это уже ближе к вечеру.

Рябоконов в подтверждение слов Оксаны хмуро закивал головой и сказал:

— Да. Мы сразу поехали ко мне. Мне-то тоже надо было праздник отметить. А то я все время за рулем…

— А что тогда с Оксаной вместе не пришел, э? — удивленно спросил Варданян, отчаянно жестикулируя. — Потом машину бы поймал и поехал себе! Праздник был, веселиться нужно с невестой вместе. Кто такой красивый девушка один оставляет?

— Дела у меня были. Потом мать позвонила — у них с отцом тоже гости были, и попросила, чтобы я их всех развез. Ну, там родственники наши, — поморщился Роман. — К тому же я никогда почти и не бывал в вашей компании.

— Зачем так гаваришь? — обиделся Варданян. — Все к тебе нормально относятся, наш компания — твой компания!

— Да я не в том смысле… Просто у меня всегда времени мало, некогда особо по компаниям ходить. Когда студентом был, как вы, тоже, конечно, часто с друзьями собирались, а теперь все. Бизнес есть бизнес, — устало улыбнулся Рябоконов.

— Э, нужно, чтобы на все времени хватало! — выставил ладонь Варданян.

— Ребята, я вот о чем хотела вас спросить… — начала Лариса, но тут раздался аккуратный стук в дверь, и в кабинет вошел незнакомый Ларисе мужчина лет тридцати.

— Э, Валерий Григорьич! — радостно вскричал Айрапет, но, вспомнив, по какому случаю они все тут собрались, тут же понизил тон и проговорил: — Молодец, что пришел Серегу помянуть. Давай садись, выпей с нами.

Мужчина довольно отстраненно поздоровался со всеми и церемонно отрекомендовался Ларисе:

— Валерий Григорьевич Садальский. Преподаватель английского языка.

— Садитесь, пожалуйста, — указала Лариса на свободное место за столом.

Садальский сел, и ему тут же была наполнена рюмка водки. Как, впрочем, и всем остальным. Садальский выпил, закусил кутьей, потом колбасой и сыром и, прожевав, обратился к Ларисе:

— Итак, я понял, что это вы — детектив. И вы хотите услышать от меня какие-то комментарии к случившемуся. Я, конечно, далек от сыскной деятельности, но если вам интересно мое мнение, я его выскажу. Сергей Никитин был, да простит меня господь, — Садальский воздел глаза к потолку Зеленого кабинета, — шалопаем. Именно так — шалопаем. Говорю это не только потому, что он хронически не успевал по моему предмету. По остальным у него тоже были проблемы. Человек он невыдержанный, импульсивный, возможно, с какими-то комплексами. Я особо не вдавался в анализ его личности, но мнение такое о нем у меня сложилось. Да и ребята, я думаю, вам его подтвердят.

При этих словах Садальского Добрынин скорбно покачал головой. Оксана тоже закивала. Айрапет лишь глубоко вздохнул и снова наполнил рюмки. Никак не отреагировал только Роман. Он вообще казался равнодушным к происходящему. Лариса подумала, что либо он вообще флегматик по натуре, либо действительно присутствует здесь как приложение к своей невесте и ждет, когда все это закончится. Она отметила также, что Ювеналий Добрынин поглядывает на Оксану каким-то теплым и даже умильным взглядом.

— Ну вот, — вздохнул Садальский, беря рюмку с водкой. — Помянем Сергея. О покойниках либо хорошо, либо ничего. Только потому, что он умер не своей смертью, я позволил себе высказаться о нем в таком ключе.

Все выпили, и Садальский уже собирался продолжить, но тут вклинился Ювеналий с ясным взглядом серых глаз, направленным на Ларису:

— Вы, кажется, что-то хотели спросить перед приходом Валерия Григорьевича?

— Да, — ответила Лариса. — Но сейчас у меня возник вопрос непосредственно к господину Садальскому.

— Я слушаю, — вытер губы салфеткой преподаватель.

— Для чего вы вообще приходили к Губиным в тот вечер и что за отношения вас связывают?

— На оба вопроса легко ответить. Олег — мой бывший студент. Он всегда увлекался английским языком, и на этой почве мы с ним, что называется, сдружились. Потом выяснилось еще одно общее увлечение — музыка. Мы вместе ездили в клуб филофонистов по субботам, обменивались дисками. Собственно говоря, с этими целями я и заглянул в тот день к Губину. А Никитин мне неинтересен. Да я и знать не знал, будет ли он там. Это что касается моей возможной причастности к тому, что случилось, — Садальский несколько насмешливо посмотрел сначала на Варданяна, а потом на Ларису.