– Вы сами не понимаете, что натворили… – Эмир сплюнул кровью. Вот теперь я почувствовал кое-что в его глазах. Тоска. И растерянность. – Я тоже не понимаю, но… вам лучше сдаться мне. А иначе…

– Нет, – твёрдо сказал я.

Регулятор застонал. И я с ужасом увидел, как у него на лбу начинает разгораться руна Ансуз.

Дожидаться, пока руна сработает, я не стал.

Руна переноса – Райдо и Наудиз, в Путь вписана Нужда, узор покрыт крошечными шипами, рвущими время в клочья, ибо лишь крайняя нужда заставит человека заплатить полгода или год жизни, чтобы преодолеть пару-другую миль.

Лицо Эмира стало меняться, в глазах была уже не тоска – ужас.

Я оторвал от своей жизни ещё один год, влил его в руну переноса и обнял Миру.

Сад доктора Секта, когда стоишь посреди него, кажется совсем уж мрачным. Деревья будто вначале обморозились, потом обгорели – и застыли между жизнью и смертью. На первый взгляд – всё мертво. На второй – видишь кое-где редкие крошечные листики.

И эти листики шевелятся, вздрагивают, будто хотят оторваться от ветки и убежать подальше.

– Что это было, Грис? – Миру трясло, она отстранилась от меня, огляделась. Пробормотала расстроенно: – Чемодан забыла… Грис?

Я тоже забыл свою сумку. Сходили за вещами, называется…

– Сильно изменился? – спросил я и затаил дыхание.

Мира замотала головой:

– Нет. Честное слово, совсем нет. Вот в прошлый раз я заметила, а сейчас нормально. Каким был, таким и остался…

– Ты видела руну? – спросил я, чуть успокоившись. – У Эмира на лбу?

– Ансуз, – кивнула Мира. – Что это? Зачем?

– Не знаю. Я вообще не слышал, чтобы её в одиночку рисовали, да ещё и на теле!

Мы успели сделать только пару шагов к дому Секта, как из дыры в стене выскочила Сеннера. И при виде её мы остолбенели.

Чешуйчатый монстр приоделся. На Сеннере были цветастые шаровары и что-то вроде блузки, грубо обрезанной ножницами по подолу и по рукавам.

– Кошмар… – прошептала Мира.

В одежде несчастное создание выглядело ещё чудовищнее, чем без неё. Всё равно как если нарядить в девичью одежду здоровенную ящерицу.

За спиной Сеннеры появился Сект.

– Я решил её одеть, – сообщил Сект. – Несмотря на свой странный облик и чешую, она юная девушка. И ходить без одежды – верх неприличия… Вы вернулись быстро. Проблемы?

– Проблемы, – кивнул я. – Откуда у вас детская одежда?

Честно говоря, я подумал, что натурфилософ всё-таки и сам экспериментировал на людях.

– Это старый дом, – пояснил Сект. – Шаровары принадлежали ещё моей бабке. Что у вас случилось?

Мы прошли в дом – Сеннера крутилась вокруг, но не произносила ни слова. Я обратил внимание, что лаборатория выглядит куда более живой – колбы и перегонные кубы были помыты, а некоторые – заполнены жидкостями, пахло едким и пряным, светильники были заполнены каменным маслом и протёрты от пыли.

– Регулятор, – сказал я. – И полиция. Ирбран обвинил нас в воровстве, похищении несовершеннолетней, работорговле!

– Мерзавец, – согласился Сект. – Работорговля здесь совершенно ни при чём. И что же: вы использовали магию?

Мы присели за лабораторный стол и я вкратце рассказал доктору, что произошло. Кроме того, что мы с Мирой чуть было не занялись любовью, конечно.

– Ирбран нажал на все рычаги, – сказал Сект мрачно. – Но ничего. Я с утра вспомнил не менее трёх людей, которые обязаны мне. Двум я помог по мужской части, одного спас от мерзкого паразита… и что особенно важно – каждый год ему требуется новая доза моего лекарства. Очень серьёзный человек. Из канцелярии повелителя.

– А нет никого из Администрации? – спросил я.

– Ну что вы, юноша! – Сект глянул на меня снисходительно. – Администрация повелителя – это три человека, три его ближайших соратника и тайных доверенных лица. Знать их – всё равно что с самим Тёмным Властелином быть на короткой ноге. Даже имена этих троих от посторонних скрыты. Это маг, военачальник и натурфилософ…

Сект замолчал. Снял очки, хотел было протереть – да так и остался сидеть, подслеповато глядя на меня.

– Нас приказали доставить в АП, – сказал я. – Приказ шёл оттуда.

– Два года назад почтенный натурфилософ Эрвуд, о котором ходили слухи, что он-то и есть член АП, скончался от преклонных лет, – сказал Сект. – Если это так и есть, то его место мог занять другой натурфилософ, заслуживший к этому моменту доверие повелителя…

– Ирбран? – с ужасом спросила Мира.

Сект развёл руками.

– И что тогда? – продолжала расспросы Мира.

– Тогда… тогда я ничем не могу помочь, – сказал Сект. – Никому. Ни себе, ни вам.

Сеннера издала тихий вздох.

– И тебе тоже, бедное создание.

– Так нельзя! – сказал я. – Это же обман! Вы должны быть в Администрации повелителя, вы добились успеха!

– Не я, – неожиданно сказал Сект. – Я наметил путь, я всё придумал, но мне не хватило духу… я не смог использовать в экспериментах детей.

Он замолчал, глядя куда-то сквозь меня. Пробормотал:

– Они так плакали. У меня слабые нервы для натурфилософии. Если бы было можно работать на мёртвом материале, но надо на живом и в сознании… я всех отпустил. А Ирбран смог. Он и добился успеха.

Сект встал и нацепил очки. Твёрдо сказал:

– Господа маги, я ничего не смогу для вас сделать. Полагаю, что ваш арест – дело часов, если не минут. Вам стоит спасаться самостоятельно.

Мы с Мирой ошарашенно смотрели друг на друга.

– Я могу дать вам немалую сумму денег, – продолжал Сект. – Лучше всего – в золоте. Вряд ли мои чеки и векселя завтра будут стоить бумаги, на которой написаны. Да, лучше в золоте. Уходите, если надо – используйте свою магию.

– И куда же мы уйдём? – воскликнул я. – Прятаться от Администрации – всё равно что от самого Властелина!

– В иные страны, конечно, – ответил Сект с таким удивлением, будто я сказал неслыханную глупость. – Северное Царство, Западные Княжества, Восточные Провинции, Южные Королевства, в конце концов! Золото ценят везде, магия тоже существует во всём мире. Если бы повелитель мог распространить свою власть на весь мир – он бы уже давно его покорил.

– Ого, – сказала Мира.

Я тоже растерялся от такой неслыханной дерзости. То, что сказал Сект, было настоящей государственной изменой. Всем же известно, что повелитель остался в Тёмной Империи лишь потому, что не хотел принуждать иные народы, пожалел их несчастных жителей, которых тиранические правители погонят на войну. Тёмный Властелин вечен, все народы рано или поздно сольются в счастливую семью под его покровительством.