я и без того не сомневался, что и Вересии, и Виньяну я нужен был только мертвым.

— А высшая степень — кто ее может удостоиться?

Кастиан криво улыбнулся.

— Маг от восьми камней, замешанный в государственном перевороте либо выявленный как руководитель одной из черных сект. Если объявлена высшая степень опасности, то перекрывают все дороги, объявляют военное положение и на охоту за таким преступником выходят все имперские маги. Помощь ему означает смертный приговор для простолюдинов и младших дворян, и даже главы Старших кланов остерегутся вмешиваться. За мою жизнь подобное происходило лишь однажды — когда пытались схватить Лукаса Этеру, главу Черных Братьев.

— Пытались? То есть не схватили?

Кастиан мотнул головой.

— Все ждали, что он направится на Темный Юг, к своим покровителям, и основные силы перебросили туда. Вместо этого он выбрал путь в Разлом. Не знаю, что с ним стало — через полгода я сам оказался в илусе.

Путь в Разлом — точно так поступили и дана Беата с тем стражником.

— Черные секты — что это?

Кастиан поморщился.

— Тайные секты демонопоклонников. Та еще мерзость.

Я вспомнил слова Хеймеса о том, по каким причинам люди сотрудничали с демонами — золото, власть, даже здоровье, как свое, так и родных. Однако про секты он ничего не упоминал. Хотя, может, просто не захотел углубляться — ситуация тогда не особо располагала.

— В этих сектах — каким именно демонам они поклоняются? И почему? И вообще, это слишком странно: демоны по большей части рассматривают людей как еду. Зачем поклоняться тому, кто тебя ест?

Кастиан вздохнул и потер лицо руками.

— Рейн, не лезь в эту тему. Правда, не стоит…

— Подожди, — я вскинул руку, вспоминая первые слова «узелкового письма». Как же они звучали… — Кастиан, а кто такой «Возрожденный в Бездне»? Он имеет отношение к этим сектантам?

Кастиан застыл в середине движения, его лицо посерело. Потом медленно отнял руки от лица, поднялся на ноги и вышел в проход между книжными шкафами, откуда было видно как старого архивиста, так и то, присутствовал ли в архиве кто-нибудь кроме нас. Постоял там, оглядываясь, потом вернулся. Его лицо, все еще бледное, теперь отражало неприкрытую злость.

— Ты! — прошипел он мне, — трижды безмозглый безголовый дурак…

— Повежливей! — проворчал я, прервав его тираду. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, я — мрачно, он — возмущенно. Потом Кастиан тяжело вздохнул и вернулся на свое место.

— Прости.

После короткой паузы я кивнул, показывая, что извинения приняты.

— Просто… — Кастиан снова потер лицо, — ты вообще понимаешь, что сказал?

— Не особо, — ответил я честно.

— Где ты это услышал? Этот… этот титул?

— Прочитал в книге, — упоминать про «узелковое письмо» точно не стоило.

— В «Демонологии»? — интонация Кастиана все еще была ненормальной.

— Не помню…

— Про книгу врешь, — уверенно сказал бывший принц. — Ни аль-Ифриты, ни Дасаны не настолько сумасшедшие, чтобы держать в открытых архивах книги, где упоминается… он. А больше книг ты нигде не читал. Еще раз — где ты это услышал?

Я откинулся на спинку кресла, внимательно разглядывая Кастиана. Всего несколько слов — и такая сильная реакция. Опасными оказались слова… Даже думать не хочется, как Кастиан бы себя повел, узнай про все остальное.

— Последнее время я начал вспоминать, — сказал я наконец, решив держаться настолько близко к правде, насколько возможно. — Но, к сожалению, не о себе. В основном обрывки разговоров, иногда отдельные слова. Причем я даже не знаю, кто это говорит, не вижу лиц, только слышу, мужской это голос или женский.

— И что именно ты услышал? Только… говори не так громко.

— Всего одну фразу, — сказал я и понизил голос: — «Именем Возрожденного в Бездне».

— И все?

— И все. Так что это значит?

— Это обращение… ну или титул… бога демонов. Так его называют либо сами демоны, либо черные сектанты.

— У демонов есть свой бог? И они ему молятся? — отчего-то мне показалась абсурдной идея, что демоны — ветси, мариды, Могильные гирзы и прочие чудовищные создания — кому-то способны поклоняться.

— Рейн, ты не о том думаешь, — раздраженно произнес Кастиан. — Это демонический титул, который используют только худшие из еретиков! Жрецам Хеймы достаточно его услышать, просто услышать — и тебе сказочно повезет, если ты вырвешься из их подземелий в своем уме! В их допросных не будут сидеть добряки вроде Хеймеса. В их допросных твои мозги вывернут наизнанку столько раз, сколько им захочется, и никому не будет дела, свихнешься ты или нет.

— Понял, — сказал я после паузы.

Кастиан с сомнением покачал головой.

— Никогда больше не упоминай этот титул! А если вдруг опять вспомнишь что-то… сомнительное… лучше постарайся это скорее забыть.

* * *

Очередной метательный нож воткнулся в мишень, завершив рисунок. В этот раз руна «азар» получилась практически идеальной — все клинки встали ровно, под нужным углом.

Подойдя к мишени, я начал их выдергивать и убирать в ножны, решив, что на сегодня хватит. Стражники аль-Ифрит наотрез отказались со мной тренироваться, а делать это в одиночестве оказалось еще тоскливей, чем я ожидал. Конечно, высказан отказ был чрезвычайно вежливо и сопровождался просто безбожным количеством лести, но факт оставался фактом — партнеров для тренировки у меня не было.

Они были для меня «слишком слабы», а на мое разумное предложение проводить тренировочные схватки не один на один, а, скажем, трое на одного, последовало какое-то невразумительное рассуждение о «воинской чести, не позволяющей подобного». Пустой предлог, конечно, но ни приказать, ни заставить силой я не мог.

На краю тренировочного поля обнаружился Хеймес. Сегодня я видел его впервые за последние семь дней и выглядел он лет на десять старше — под глазами появились темные круги, между бровей и вокруг рта наметились морщины, а цвет кожи на лице стал явно нездоровым. Похоже, ментальная магия оставляла след не только на допрашиваемых.

— Вы наконец закончили с допросами, ми-дан?

— Почти, — отозвался он. — А ты, как я слышал, сходишь с ума от скуки.

— Почти, — согласился я и только потом понял, что прозвучало это эхом ответа самого Хеймеса. Не особо вежливо получилось. Впрочем, тот лишь хмыкнул.

— Завтра я отпущу Младшие семьи по домам и планирую перерыв в допросах. Недалеко от границ корневых земель завелась банда Безлицых — можно будет сделать доброе дело, уничтожив ее, и заодно развеяться. Как смотришь на то, чтобы присоединиться?

— Очень положительно! — вырвалось у меня прежде, чем я успел подумать обо всех плюсах и минусах предложения. Будто со стороны я ощутил, что для меня обещание хорошей драки, где не придется сдерживаться, было словно обещанием долгожданного подарка для ребенка.

Интересно, такое отношение нормально?

Хеймес неожиданно рассмеялся, и я с запозданием понял, что все мои мысли опять отразились на лице.

— Для потомка демона любовь к сражениям более чем естественна, — сказал он. — Она у нас в крови. С годами это смягчится, но до конца никогда не уйдет.

* * *

Амулет нагрелся до обжигающего жара в тот момент, когда мы пересекли барьер, отделяющий корневые земли от внешнего мира, но уже через секунду вновь похолодел.

Подняв руку, я коснулся его через одежду — это был новый амулет, выглядевший как клык неведомого зверя и висевший у меня на шее на металлической цепочке. Хеймес зачаровал его, чтобы не пришлось проводить меня через барьер лично, как это делала Амана. К сожалению, работал этот амулет только на территориях аль-Ифрит, так что все остальные земли империи оставались для меня закрыты из-за приказа о розыске.

В отряде, кроме меня, было еще двадцать воинов, семеро из них — прошедшие инициацию маги среднего уровня. Впрочем, как сказал Хеймес, в его присутствии их вмешательство вряд ли понадобится, поскольку он «перекроет всю магию Безлицых заранее».

К северу от корневых владений аль-Ифрит располагалась столица, к востоку — долина Винье, а банда бесклановых бандитов резвилась на западной границе. Там, по словам Хеймеса, находилось два довольно богатых городка, десяток зажиточных сел, а также золотоносные шахты, принадлежащие союзникам аль-Ифрит, так что выбор что пограбить был неплох.

— Банды Безлицых никогда не задерживаются в одном месте надолго, — рассказывал Хеймес. Сегодня он выглядел куда лучше, чем вчера — то ли наконец выспался, то ли потраченная магия восстановилась. — Несколько стремительных налетов — и они заметают следы