— Так что же, Рэндалл, — начала она, — неужели ты намерен и далее разыгрывать этот фарс с помолвкой? По-моему, учитывая угрозу беспорядков, лучше отменить свадебные торжества, да и празднование Дня святого Эндрю тоже. Сам же видишь: страсти накаляются. Разве можем мы пригласить в замок высокопоставленных гостей из Лондона и Эдинбурга, если в любой момент эти горцы могут взяться за оружие! Похоже, что они сговорились уничтожить и разрушить все, ради чего жили твой отец и твой дед!

— Хотя методов их я не одобряю, но считаю, что большинство из них отнюдь не преступники. Более того, они патриоты своей родины, с твердыми моральными убеждениями и идеалами! — выпалила Джессика, разом забывая об осмотрительности. — И если они не желают зависеть от иностранного капитала, а уж тем более от капитала сомнительного происхождения, то, честное слово…

— Что? Ты поддерживаешь это отребье? — яростно оборвала ее леди Юфимия. — Рэндалл, ты это слышал? Впрочем, ничего иного я и не ожидала. Сам видишь, эта девица абсолютно не годится тебе в жены! — Баронесса Арбакл возмущенно закатила глаза. — Как представительница одного из древнейших шотландских родов, я могу только заламывать руки, взывая к твоему благоразумию! Но, как твоя ближайшая родственница, должна сказать тебе, Рэндалл, что одна эта шокирующая реплика доказывает, насколько эта… эта особа, эта вульгарная мисс Робинс не подходит на роль графини Марри! Свадьбу необходимо отменить! Немедленно, сейчас же! Изволь объявить во всеуслышание, что помолвка расторгнута!

Зато я вновь обрету свободу, убито подумала Джессика. Пусть даже свободу эту получу из рук ненавистной старухи!

А Рэндалл между тем обернулся к леди Юфимии.

— Я ценю вашу заботу, — в голосе его отчетливо звенел гнев, — но, боюсь, что отменять свадьбу сейчас было бы в высшей степени неразумно. Как вы верно заметили, страсти накаляются, того и гляди вспыхнут новые беспорядки. — Обе женщины взирали на него с недоумением. — Менее всего здешнему краю нужен повод для недовольства, а он непременно возникнет, если отменить хоть одно из празднеств. Поэтому они состоятся. Оба! Скажу больше: именно сейчас моя свадьба необходима как никогда!

Только когда ужин подошел к концу и Джессика осталась наедине с Рэндаллом, он вернулся к стычке между своей невестой и теткой.

— Я понимаю, что ты не особо жалуешь леди Арбакл, Джесс, но все-таки советую тебе вести себя с ней повежливее.

— Если хочешь знать мое мнение, так ничего лучшего злобная мегера и не заслуживает, — ответила Джессика. — Я имею полное право на собственное мнение, Рэндалл, и не собираюсь таковое менять — ради тебя или ради кого-то другого. Ты можешь принудить меня пойти с тобою к алтарю, но ты никогда — запомни, никогда! — не сумеешь изменить мой образ мыслей и меня саму!

— А разве я говорил, что хотел бы изменить тебя?

Эти вкрадчивые слова застали молодую женщину врасплох.

— Не лги, тебя же все во мне раздражает, — заявила она, смахивая несуществующую пылинку с рукава платья. — Моя манера одеваться, мои слова, мое…

— Твое непробиваемое упрямство? — подсказал Рэндалл. — Ну, допустим, мне бы и впрямь хотелось его чуть поумерить, но вынужден признать, что у тебя есть немало иных, достойных всяческого восхищения черт!

Похвала из уст Рэндалла? В ее адрес? Вот уж чего она никак не ожидала! Молодая женщина опасливо подняла на него взгляд.

— Ну и что же это за черты? — поинтересовалась она, заинтригованная.

Рэндалл скользнул по ней ничего не выражающим взглядом и стал сухо перечислять:

— Твоя готовность выступить в защиту несправедливо обиженных, твое сострадание к слабому, наличие у тебя высоких идеалов и ревностное служение им. — И, видя ее недоумение, пояснил: — Не забывай, я ведь читал твои статьи…

Джессика озадаченно заморгала. Неужели Рэндаллу и впрямь в ней хоть что-то нравится? Он одобряет ее принципиальность и бескомпромиссность, те самые качества, которые сама она ставит очень высоко?

Голова у нее закружилась от восторга, но следующие же слова Рэндалла разом вернули ее с небес на землю.

— Все это превосходные качества для супруги высокопоставленного лица. Жена, умеющая общаться с людьми из самых разных слоев общества, — это весьма ценное приобретение для человека моего положения и статуса.

— Никакая я тебе не “жена” и не “супруга”! — воскликнула Джессика. — Я — женщина, которой ты навязываешь фиктивный брак!

— Тоже мне семантические тонкости! — фыркнул Рэндалл.

— Еще какие! — ощетинилась Джессика. — К твоему сведению, жена — это… — И, поймав на себе испытующий взгляд Рэндалла, прикусила язык. Щеки ее пылали. — Ты отлично понимаешь, что я имею в виду, — недовольно буркнула она. — Как бы то ни было, я хотела… хотела кое о чем тебя попросить…

Разговор принимал все более опасное направление, и Джессике отчаянно хотелось сбежать к себе, но сначала следовало исполнить обещание, данное горничной.

С замирающим сердцем она пересказала Рэндаллу все, что услышала от Хетти.

— И чего же именно ты от меня хочешь? — саркастически усмехнувшись, осведомился он. — Уж не думаешь ли ты, что я должен самолично искать сбежавшего дружка твоей горничной? Да-да, сбежавшего! Очень может быть, что парень понял, что зашел слишком далеко, что становиться отцом ему еще рановато, и отправился в бега. А эта дурочка Хетти впредь должна быть осмотрительнее и не бросаться первому понравившемуся ей парню на шею и в постель.

— Должна быть осмотрительнее и не бросаться первому понравившемуся ей парню на шею и в постель, — еле слышно повторила Джессика так, будто эти слова имели самое непосредственное отношение к ней самой.

Впрочем, так оно и есть. Только ей рассчитывать было не на кого, а Хетти ей доверилась, и обманывать несчастную девушку она не собиралась.

— Как бы там ни было, ты должен обратиться к властям, — потребовала Джессика. — Пусть постараются разыскать парня. В любом случае, неизвестность для Хетти да и для родителей этого Джона хуже всего. Ты так выспренно говоришь о “своих людях”, вот и прояви заботу хоть об одном из них! Знаешь, у меня так руки и чешутся написать статью о том, что собой представляют на самом деле люди с так называемой “голубой кровью”!

— Боже, да ты, никак, угрожаешь, Джесс? — удивился Рэндалл. — А может быть, даже шантажируешь?

— Ах вот оно что! Тебе, выходит, дозволяется угрожать, запугивать, шантажировать беззащитную жертву в моем лице. Но как только тебя самого пытаются к чему-то принудить, ты вдруг становишься поборником морали и нравственности!

— Джесс, запомни раз и навсегда: тут дело не в личных симпатиях и антипатиях, — возразил ей Рэндалл. — На карту поставлены вещи куда более важные, чем ты, или я, или наши с тобой отношения.

Молодая женщина упрямо молчала, глядя в пол. Рэндалл глубоко вздохнул — не то обреченно, не то раздраженно.

— Хорошо же, — кивнул он. — Как зовут этого молодого человека? Можешь сказать своей горничной, что я сделаю все возможное, чтобы выяснить его судьбу и уведомить его близких.