Дым наполнял комнату, а песня звучала все тише и тише.

Люди боролись с пламенем, а оно все разрасталось и разрасталось. Аркаша предпочёл не смотреть на последствия дела своего, а сразу пошёл на условленное место, где он должен был встретиться с Михеем и их таинственным нанимателем.

Аркаша увидел Михея сидящим на земле и грустно смотрящим на горящий город.

– Перестарались мы, дядька Михей! Думаю, город весь сгорит. Наш наниматель будет доволен! Кстати, где он?

– Подождём ещё. Рано пока. Гляди, дождь начинается. Может, хоть часть Софийского конца спасётся. Не видел Забаву и Четвертака?

– Нет, дядька Михей, не видел. Может, пожар тушат, – смеясь, сказал Аркаша.

– А ты над чужой бедой, гляжу, смеяться полюбил, да, Аркадий?

– Так скоморохом полжизни прожил. Где меняться мне.

– Думаю, не придут сюда ни Забава, ни Четвертак. Пойдём к нанимателю, золото их поделим поровну.

– Добро, Михей. Это их выбор. Пусть тушат, а мы жизнь другую начнём.

Михей пошёл к роще, находящейся недалеко от города. Аркаша последовал за ним. Когда они вошли под тень деревьев, то Аркаша отпрянул от Михея.

– Гляди, Четвертак мёртвый лежит!

– Лежит, Аркаша. Он пришёл раньше тебя. Тоже со мной твоё и Забавы золото делить пошёл.

– Ты что, старик, убить меня задумал? Ну, ты паскудник! – сказал Аркаша, вынимая из голенища кинжал.

Михей лишь усмехнулся, глядя на своего недавнего товарища. Аркаша не знал о боевом многолетнем опыте и прошлом Михея. Старый ратник тоже обнажил кинжал. Их бой был очень коротким.

Михей аккуратно вытер кинжал и пошёл на то место, куда должна была прийти Забава. Осталось только ей закрыть глаза, и тогда никто уже не узнает о том, почему загорелся Господин Великий Новгород.

Пошёл ливень. Напрасно Медопей ждал Забаву. Та так и не пришла, заронив в сердце старого ратника тревогу. Мерзко было Михею и от злодеяния, которое пришлось совершить. Не стирался из памяти и взгляд Четвертака, доверчиво пошедшего с ним. И Аркаша не выходил из головы. Может, и хорошо, что Забава не пришла.

В Переславле-Залесском князь Дмитрий Александрович принимал брата своего Андрея Александровича Городецкого. Братья давно не виделись, поэтому приём был радушным. Андрею за несколько недель до этого исполнилось двенадцать лет.

Отрок сильно вытянулся и старался вести себя не как мальчишка, а как князь, с достоинством и честью. Андрей Александрович не просто так приехал к брату. Поводом для их встречи послужила сестра Евдокия. Девушке надо было уже подыскивать жениха.

Евдокия жила в Переславле. Сватались к ней сразу несколько женихов. Юрий Андреевич, князь Суздальский и наместник Новгорода, положил глаз на дочку Александра Невского. Предлагал брак и великий князь Смоленский Глеб Ростиславович. Великим князем Смоленским Глеб Ростиславович скорее именовался, нежели был. Конечно, он и братья его владели обширными землями: Смоленском, Ярославлем, Можайском и рядом других городов. Зажатый между двумя силами, великий князь Смоленский пытался выстоять. На земли его претендовали и короли Галицкие, и великие князья Владимирские.

Глеб Ростиславович предлагал, чтобы на Евдокии женился его младший брат Константин Ростиславович.

Братья потрапезничали и обменялись подарками. Наступало время разговора по делу. Евдокия в соседней комнате, затаив дыхание, ожидала, чем закончится разговор её братьев. От этого зависела её дальнейшая жизнь.

– За Юрия я выдавать её не хочу. Во-первых, он ей брат двоюродный, а во-вторых, у меня к нему претензии имеются. Новгород мой он занял. Пусть и как наместник по воле великого князя, но всё же занял.

– Согласен. К тому же, сам понимаешь, в Новгороде он долго не просидит, не очень люб он там. Только из-за князя и терпят.

– Пока терпят. Слышал я, что великий князь полки туда повёл, из-за того, что в Пскове, пригороде Новгорода, выгнали Святослава Ярославовича и на место его посадили литовца Довмонта, сына короля литовского Миндовга.

– Это точно. Не простят новгородцы дяде этого похода, как считаешь?

Братья помолчали. Второй жених был едва ли более привлекательным.

– Что про предложение великого князя Смоленского Глеба Ростиславовича скажешь, Андрюша?

– Не знаю, Дима, что и сказать по этому поводу. Великий князь Смоленский зажат между Владимирскими и Литовскими землями. Там, как ты знаешь, после того, как весной Войшелк ушёл в монастырь, правят теперь Шварн Даниилович и его брат, король Лев Даниилович, а вместе с ними и князь Волынский Василько, дядя их.

– И предлагают они нам в качестве жениха безземельного Константина.

– Что верно, то верно. Хотя если так посмотреть, зажат не зажат, а князь великий ровня владимирскому. Ты, Дима, слышал, не в ладах с великим князем Ярославом и княгиней Ксенией? Может, поэтому и в сторону Смоленска тянешься. Может, вообще сестру в монахини отдать? Дело богоугодное и почётное. Ведь наше сближение со Смоленском не укроется от Ярослава?

– Не знаю впрямь, что и лучше. Я благодаря этой Ксении весь в долгах. Один долг гашу, два других появляется. Как бы наше сближение со Смоленском и вовсе не стало для меня роковым.

– Я, Дима, на это пожаловаться не могу. Со мной и князь, и княгиня ласковые. Спрашивают дань по полной, но и простить кое-чего могут.

– Ну так что решим, брат?

– А давай всё же со смоленскими великими князьями союз заимеем. Мы ведь дурного ничего против владимирского князя не замышляем, не за что ему нас наказывать.

Сестре своей Евдокии они поведали о своём решении в тот же день. Не хотели томить её, и так та извелась вся.

– Решили мы, Евдокия, поедешь ты в землю Смоленскую. Замуж пойдёшь за княжича Константина, брата великого князя Смоленского.

– Спасибо, братья! – отозвалась девушка и опустила глаза.

Евдокии такая судьба нравилась куда меньше, нежели возможность выйти замуж за князя суздальского Юрия Андреевича. Девушка понимала, что её брак, в первую очередь, дипломатическое соглашение. Но как девушке конечно же ей хотелось замуж за Юрия. Хотя тот и не слыл славным витязем, но был важной фигурой во Владимирском княжестве. Однако брак со смоленским княжичем был куда привлекательнее для неё, нежели монашеская келья.

– Когда свадьба будет, поведать мне можете, братья? – спросила Евдокия.

– Думаю, зимой венчаем вас. Сама понимаешь, в этом деле, чтобы чести своей не уронить, спешить особо нельзя.

Закончив разговор про сестру, братья-князья принялись обсуждать вторую, не менее болезненную тему. Княжич Василий, который поселился в Медведках, полюбил там девку-простолюдинку и собрался венчаться с ней. Конечно, Василий был вправе поступать так, как он хотел, но этот брак вовсе не положительно должен был сказаться на репутации рода.