— Договорились. Я буду дома.

— Спасибо, Виктор.

— Да не за что.

— До свидания!

Леший отключил телефон. Экипировка «Р», упомянутая Владимиром, означала оснащение приборами импульсной двусторонней связи. Володя вернулся в дом, переоделся в джинсовый костюм, положил автомат в спортивную сумку, вышел к ожидавшему его Бабичеву. Подойдя к «Волге», бросил поклажу на заднее сиденье.

— Подожди еще минуту, Боб, деда предупрежу, что уезжаю, волноваться будет.

Он прошел к хате Матвея, зашел внутрь. В нос ударил резкий запах перегара. Старик спал на полу, широко раскинув руки, задрав куцую бороденку к потолку. По комнате метался непрерывный храп. А на столе — двухлитровая банка самогона. Почти ополовиненная.

Стало ясно, что будить деда бесполезно. Володя оторвал лист из записной книжки, написал: «Я в Лепках», засунул ее в кисет с махрой. Захочет закурить — увидит.

Лешин вышел от Матвея, и вскоре «Волга» петляла по лесной дороге, ведущей в райцентр.

Возле Лепок, но не выезжая из леса, Владимир попросил:

— Боб, останови, мне надо выйти на минуту.

Бабичев посмотрел на друга, ничего не сказав, выполнил просьбу. Леший отошел на несколько метров и достал мобильник. Набрал номер. Ему тут же ответили:

— Слушаю.

— Олег Юрьевич? Добрый день. Это Володя.

— Здравствуй, дорогой, что же это ты совсем забыл о нас? Не звонишь.

— Извините, Олег Юрьевич, никак время не мог выбрать, понимаю, что подлец, но… извините. Исправлюсь.

— Постарайся уж как-нибудь!

— А теперь главное, Олег Юрьевич.

— Да?

— Ко мне где-то в конце недели должен приехать друг, капитан Бондаренко. Примите его, Олег Юрьевич.

— Ну какой может быть разговор. Бондаренко? Этот тот, с которым вы…

— Так точно. Только сделать это надо так, чтобы до встречи со мной он не покидал дома и как можно меньше ваших людей знали бы о его присутствии.

— Это необычное условие. У тебя проблемы, Володя?

— Как вам сказать… Встретимся, тогда и поговорим.

— Но, может, тебе помощь нужна? Я всегда готов оказать ее. Ты только скажи.

— Нет, Олег Юрьевич, ничего не надо, все идет по плану. Ну так насчет Бондаренко договорились?

— Да. Только не нравится мне все это.

— Мне, признаться, тоже. Все! До связи!

— До связи. — Кораблев тяжело вздохнул.

Лешин вернулся в машину, и друзья продолжили путь.

Татьяна встретила их настороженно, но дружелюбно, так как хорошо относилась к Володе. После обычных в этих случаях приветствий и стандартных вопросов Бабичев предложил подняться к нему в кабинет.

— А как же обед, Коля? Я накрыла в гостиной.

— Обед немного подождет. Есть разговор, Танюша, серьезный разговор.

Женщина побледнела, ибо ничего хорошего от таких серьезных разговоров, видимо, не ждала.

Пришлось вмешаться Лешину:

— Не волнуйся, Таня, у нас для тебя неплохие новости, успокойся.

Татьяна вопросительно посмотрела на супруга. Тот, как бы в подтверждение слов Владимира, утвердительно кивнул.

— Что ж, пойдемте. — Татьяна первой шагнула на ступени лестницы.

В кабинете расположились за рабочим столом Бабичева. Сам Николай, по привычке, в центре, Владимир с Татьяной — напротив.

— Итак, — начал с ходу Леший, — хоть тема у нас долгая и эмоциональная, но я привык говорить кратко. Собрались мы здесь для того, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Сложившуюся, Таня, вокруг вашей семьи. Боб, надо отдать ему должное, нашел в себе силы рассказать мне все. Так что я в курсе.

Татьяна как-то странно, то ли облегченно, то ли благодарно, вздохнула, посмотрев на мужа, сидевшего в большом напряжении:

— Слава богу… Господи… спасибо…

— Подожди благодарить, Таня. Все не так просто, как может показаться с первого взгляда. Одного признания мало. Это только первый шаг, чтобы вырваться из трясины, в какую дал себя втянуть Николай. Выход из ситуации не прост. И… не безопасен. Для всех.

— Главное, что он решился. Я так долго ждала этого момента, — вдруг заплакала Татьяна.

Мужчины потратили некоторое время, чтобы успокоить ее. Затем, видя, что супруга Бабичева в состоянии нормально воспринимать реальность, Леший продолжил:

— Нам с Бобом предстоит борьба. Борьба, сопряженная со смертельным риском. Но иного выхода нет. Чтобы облегчить наше положение, тебе, Таня, необходимо на время уехать из Лепков. Куда? Решите сами, но лучше подальше. И не надо возражать, — Володя повысил голос, — Боб должен быть уверен в безопасности тыла, а бандиты — лишены возможности воспользоваться тобой. Поэтому — решено. Ты уезжаешь.

— А вы?

— Ты плохо слушала, Таня? Я же сказал — мы начинаем вытаскивать твоего мужа, моего друга из дерьма, в каком он оказался. И как будем это делать, тебе знать незачем. Извини, что так жестко, но иначе нельзя. К тому же всем, я подчеркиваю, всемследует строго соблюдать требования принятых решений. Только так. В этом — залог успеха.

— Володь, — тихо спросила Татьяна, и в голосе ее звучало сомнение, — ты уверен, что можно выбраться из этого омута?

— Выбраться можно из любой ситуации, вопрос — какой ценой? И здесь однозначно ответить я не могу. Но шансы у нас есть, и шансы, должен тебе доложить, неплохие. Это я как профессионал говорю… Главное мы обсудили, остальное будем решать по ходу действия с Бобом. После обеда я уйду, и вы решите между собой, как поступить, но чтобы завтра тебя, Танюша, в Лепках не было.

— Но…

— Никаких «но», или мне повторить вышесказанное?

— Нет. Не надо. Я поняла, извини.

— Вот так лучше. А теперь, по-моему, можно и к столу, а, хозяева?

— Конечно, конечно, — встрепенулась Татьяна, — все уже остыло, наверное.

После обеда, прошедшего в молчаливой обстановке, Лешин вышел из дома Бабичева, попросив не провожать его.

Владимир подмигнул стоящему на посту милиционеру:

— Ну что? Служба идет?

— А куда она денется?

— Тоже правильно. Смотри, бди пуще прежнего.

— Смотрю.

Леший прошел боковой улицей на выход из райцентра. Сумка с оружием на плече. Цепкий взгляд контролирует обстановку. Вот два подростка пролетели на своих велосипедах до угла магазина и так тормознули, что два облака пыли взмыли выше окрестных берез; прошла старушка с сумкой в одной руке и посошком — в другой. Вышел из магазина мужчина средних лет в кожаной куртке… Подожди, подожди… Почему в куртке? Мужчина сел на мотоцикл с высоченным рулем, ударил ногой — мотоцикл завелся. Мужчина опустил забрало мотоциклетного шлема, выжал газ, ссутулился… Не может быть! Так сутулился только один человек, когда припадал к прикладу автомата… Не было гимнастерки, не было погон. Но это мог быть только Денис Горбунов!