Постепенно ему удалось разговорить подвыпившую девушку, так выяснил, что живет она с мамой. Отец работал энергетиком, заболел лейкемией, врачи посоветовали сменить климат. Десять лет назад они перебрались сюда, через некоторое время отец умер, мать и Вера остались жить в городе, не имея ни родственников, ни друзей. За годы у Веры, конечно, появились друзья, но очень мало: учеба и мать-сердечница не позволяли тратить много времени на себя.

– У вас никогда не было друга? – выпытывал Сергей.

– Почему? Все как у всех, – врала Вера.

Ее порядочно развезло, короче, пить она не умела совершенно. Следовало увозить барышню домой, так как она клевала носом, жесты ее стали крупнее, чем полагалось, Сергей попросил счет. Услышав сумму, Вера возмутилась:

– Сколько, сколько?! Грабеж!

Его забавляла непосредственная реакция и состояние опьянения Веры, напилась, видимо, впервые в жизни, но держалась стойко. Правда, хватило стойкости лишь до машины дойти, а там окончательно развезло, да так, что слова произносила с трудом. Домой ехать отказалась наотрез:

– В таком виде? Мама инфаРКТ, – тщательно выговаривала Вера последние буквы, – получиТ. Везите к Лиде. Ой, у меня все плывеТ.

– Где живет Лида?

– Там, – махнула Вера рукой на лобовое стекло, отвернулась от Сергея и положила голову на спинку сиденья.

Он попал в затруднение: куда же ее везти? Гоголя, десять, – квартиры не знал. Исследование сумочки ничего не дало. Ходить по квартирам дома и спрашивать, где живет девушка по имени Вера с неизвестной фамилией – вряд ли ей потом придется по душе эта идея. Ну и самое скверное – что будет с мамой, когда он передаст ей, буквально из рук в руки, пьяную дочь. Делать нечего, повез к себе. В полусонном состоянии внес Веру в квартиру.

– Мне плохо, – стонала она. – Поставьте меня на место… Ой, все кружится… Как мне плохо…

Нужны были срочные меры по отрезвлению. Сергей решительно вытряс ее из шубки, усадил в кресло и переоделся. Тем временем Вера свернулась в рулон и стонала. Сергей принялся стаскивать с нее одежду, она напоминала резиновый манекен, с тем отличием, что имела голос, периодически подаваемый:

– Отстаньте от меня. Не теребите… Меня тошнит. Вы ужасный человек… Что вы делаете?.. Как не стыдно!.. Не смейте… Ой, тошнит…

– Закусывать надо больше, а пить меньше. Теперь в душ.

Полумертвое тело он взвалил на плечо и отнес в ванную. Как только Сергей поставил ее на ноги, Вера опустилась на пол и, положив голову на край унитаза, приговаривала:

– Боже мой, как мне плохо… Больше никогда, никогда…

– …пить не будешь, – закончил Сергей.

– Да. Уйди.

– Вера, детка, меня можешь не стесняться, я и не такое видел. Ну-ка, два пальца в рот и вперед. Тебе помочь?

– Не хочу. Уйди… пожалуйста… Ой, как плохо.

Сергей удовлетворил просьбу. Через некоторое время послышались рвотные звуки, еще через некоторое время – тишина. Сергей позвал ее, в ответ – молчание, он решился заглянуть в ванную, приоткрыл дверь. Она сидела на полу в самой несчастной позе, поставив локти на унитаз и обхватив голову. Сергей подавил смех и осведомился:

– Поблевала? (Она вяло кивнула.) Молодец. Теперь душ.

Ледяная вода обожгла ее, Вера с неожиданной прытью рванула из ванной. Не тут-то было. Сергей вернул ее назад и в дальнейшем крепко держал. Переключил на горячую.

– С ума сошел! Ты меня сваришь. Аааа!.. (Холодная.) Пусти меня, я не хочу!

Холодная до тех пор, пока у Веры не посинели губы и не застучали зубы. Косметика размазалась, стекала темными потеками по лицу и шее.

Горячая. Вера поняла, что из цепких рук ей не вырваться, тогда она села на дно ванны, обхватив колени руками, бросив ему:

– Садист!

Холодная. Вера всхлипывала. Сергей, включив горячую воду, быстро с мылом вымыл ей лицо и последний раз полил ледяной водой.

– Тошнит? – спросил.

– Н-н-нет, – отстучала она зубами.

– Вставай, – приказал он, выключив воду. Вера повиновалась. – Повернись ко мне спиной.

Быстро снял мокрое белье, напялил на нее махровый халат и отнес в спальню на кресло. Пока Сергей стелил постель, Вера заснула, а он устало сел на пол. Без косметики ее лицо показалось совсем детским из-за капризно оттопыренной нижней губы, которую он тронул пальцем. Вера только кисло сморщилась, продолжая спать, он перенес ее на кровать. Где же спать ему? Конечно, в каждой комнате есть диван, но… хулиганская мысль явилась. Сергей рассмеялся, стащил с себя мокрую одежду (из-за антиалкогольной терапии сам вымок) и улегся рядом с Верой.

Бесшумно на кровать прыгнул кот. Бедный Филя носа не показывал, испугавшись воплей, он устроился в ногах хозяина. Неандертальским характером Сергей не отличался, ему в голову не пришло делать поползновения на бесчувственное тело.

– Моя, вопрос только времени, – сказал он вслух, повернулся к ней спиной и заснул сном праведника… Как давно это было.

К рассыпанным крошкам прилетело еще несколько голубей, они дружно клевали, к великой радости старушки. Тепло одетый карапуз погнался за птицами, разогнал. Старушка и малышу радовалась, который присел на корточки и трогал пухлым пальчиком еду птиц. Бдительная мамаша вмиг очутилась рядом, принялась отряхивать чадо, обрушив на него поток слов, из которых Сергей ясно понял одно – слово «нельзя».

На протяжении всей жизни нас сопровождает это слово. В детстве «нельзя» – поводырь, назойливый раздражитель, контролирующий каждый шаг. Но контроль и запреты – всего лишь барьер, который ребенок учится преодолевать тоже с первых шагов. Нельзя есть много сладкого? А потихоньку, чтоб никто не видел, – можно. Так маленький человек впервые делает кражу. Нельзя смотреть взрослые фильмы, но так хочется, можно сделать вид, что уснул, и смотри себе на здоровье в дверную щель. Так он учится подглядывать. Нельзя долго гулять на улице, можно прикинуться глухим, не отвечать на зов родителей, потом сказать, что не слышал зова. Так человек приучается к обману. Многочисленные «нельзя» человек успешно учится обходить, учится сначала самостоятельно, потом с помощью приятелей, а приобретя практику и опыт, становится «совершенством природы», и ему по плечу уже самые коварные и подлые планы, которые тоже осуществлять нельзя, но, если очень хочется, – можно. А мы удивляемся, откуда он такой? Может, оттуда, из бессознательного детства, когда родители недоглядели, бабушки недообъяснили, учителя недоучили.

Сергей подставил лицо слабому солнечному теплу. Что-то он сделал в жизни не так, по принципу «можно», когда надо было сказать себе «нельзя».

А Вера опаздывала. Выйти из убежища не решалась, ее путь лежал мимо Сергея, сталкиваться с ним она не желала. Они так и остались каждый на своем месте, припоминая подробности из прошлого, объединяющего обоих и разъединившего их…