Я не так уж и долго планировала месть Кэлзу. Она родилась у меня в голове почти сразу же и не понравилась, но зато была достойна воплощения. Продумывала ее без удовольствия. Просто из принципа. Считала, что так оставлять нельзя. Я привыкла наказывать обидчиков. А он меня обидел, и очень сильно.

Сложнее всего было даже не найти подходящую девушку легкого поведения, а уговорить ее выдать весь бредовый, любовно придуманный мною текст прямо на открытой лекции по истории магии, которая шла у нас потоком для всего третьего курса. На ней присутствовали не только менталисты, боевики, артефакторы и милая старушка лектор – аристократка в третьем поколении, но еще и проверяющая комиссия из девяти человек. Был день открытых дверей, и посторонних людей в колледже находилось предостаточно. Многие из них работали с родителями Кэлза и хорошо знали семью фо Аголов. Все высшее общество было так или иначе знакомо. Самое то для представления, которое я организовала.

Наша лектор была очень чопорной дамой, которая учила еще мать Кэлза и, говорят, была дружна с его бабушкой. Совокупность этих факторов позволяла мне в полной мере насладиться эффектом. Точнее, позволила бы в иных обстоятельствах, но я была слишком оскорблена и обижена, да и не ожидала от парня такого, поэтому мстила по привычке и не испытывала душевного подъема.

Нанятая в подворотне девица выглядела дешево и стоила так же. Об этом кричала ее внешность от кончиков пальцев, ногти на которых были неаккуратно покрашены алым лаком, до рыжевато-блондинистой макушки. Девушку можно было бы назвать миленькой, но она настолько не вписывалась в круг меррийских аристократов, что выглядела практически отталкивающей в платье из ткани низкого качества, но с брендом известного кутюрье, пришитом прямо в центре груди, со слишком затянутым корсетом, в неудобных босоножках на шпильке – откровенной подделке под известный бренд. Где-то в трущобах аккуратная блондинка могла бы привлечь внимание, но здесь все, даже ее желтоватый от дешевой краски цвет волос, кричало о том, что она неровня не только им, выросшим на Золотом пляже, но и мне.

Она явилась на перемене буквально за пять минут до звонка. Провести ее в Меррийский колледж не составило труда, особенно в такой день. В хорошо охраняемое здание на самом деле пробраться не так и сложно, нужно просто знать, когда никого нет у двери в кухню. Я знала и дала четкие указания. Девица не стала медлить и сразу же с вполне естественными рыданиями кинулась на шею опешившему от такого счастья Кэлзу.

Бетси, которая в отсутствие Клэр старалась держаться поближе к парню, отшатнулась с брезгливым выражением на лице. Она не могла отвести взгляд от туфель. Сам Кэлз слегка растерялся, но тут же отыскал глазами меня, пытаясь отодрать от себя девицу, которая льнула к нему, словно лоза.

Он прекрасно понял, кто именно виноват в представлении, и знал, за что получил в качестве подарка девицу легкого поведения, которая очень талантливо изображала брошенную тайную подружку и очень убедительно рассказывала на всю аудиторию, какие именно отношения их связывали. Даже я бы, пожалуй, купилась, если бы не сама это придумала.

Я злилась так сильно, что перешла некоторую границу. Девица рыдала, висла у него на шее и грозила самоубиться, если Кэлз не признает ее ребенка. Народ в аудитории ржал, старушка лекторша схватилась за сердце на входе, комиссия удивленно подалась вперед, а сам парень, как ни странно, почти не отреагировал на происходящее. Он все же отцепил девицу от себя, поднялся и вышел, бросив перед этим на меня долгий, задумчивый взгляд. Ни угроз, ни обещаний отыграться.

Мне стало противно. Я не получила удовольствия. Девица выскочила следом за Кэлзом, едва не сбив в дверях преподавательницу, а я спрятала лицо в руках.

Последние три дня были отвратительными. Я терзалась из-за поступка Кэлза, вновь и вновь переживала кровавую расправу над Маррисом и понимала, что все происходящее неправильно.

Убийца был уничтожен, но это не решило проблем. Мне все так же было больно из-за предательства, именно поэтому я и решилась на месть.

Клэр по-прежнему не пришла в себя, а Маррис болтался между жизнью и смертью в больнице. Не конец истории, а какая-то болезненная, неправильная середина. И в ней застряли мы все. Дело, которое меня изначально вообще не интересовало, неожиданно стало очень личным. Интересно, когда я успела влезть в него по уши? И с чего решила, если я разберусь с этими убийствами, то наведу порядок и в своей жизни?

Я долго стояла перед знакомыми массивными воротами, не решаясь сделать следующий шаг. Понимала, что идти дальше не хочу. С удовольствием бы развернулась и уехала домой, но с утра заскочил Дерек и попросил о помощи. Отказать я не смогла.

С момента нападения на Марриса минула почти неделя. Три дня назад мы с Кэлзом вернулись в колледж, где я устроила свою маленькую и подленькую месть. Больше в колледже парень не появлялся. Не думаю, что я как-то сильно затронула его тонкую духовную организацию, но Кэлз исчез и из колледжа, и из моей жизни. Наверное, к лучшему.

Законника я тоже не видела. До этого утра. Но сегодня ночью такая же тварь, какая убила Расти с Эстер и покалечила Марриса, снова вышла на охоту. На сей раз ее жертвой стал немолодой отставной законник – одинокий и не имеющий ничего общего с благополучными жителями Золотого пляжа.

Клэр так и не пришла в себя, а Маррис находился в госпитале под такой охраной, что ни один законник не мог туда попасть. Родные наотрез отказались пускать кого-либо из представителей закона к парню. Это наводило на нехорошие мысли, и не меня одну. С Маррисом нужно было обязательно поговорить – слишком велика вероятность того, что убийства продолжатся.

У законников не было шансов, меня он вряд ли захочет видеть. А вот Кэлз… Кэлз, скорее всего, сможет к нему пробраться, минуя кордон из родителей и охраны. Что-то подсказывало мне, что Маррис сменил свое решение после того, как чудом выжил, и, возможно, добровольно захочет поделиться тем, что знает. Стопроцентной уверенности у меня не было, но попытаться стоило.

Только вот с Кэлзом мы расстались на очень нехорошей ноте. Сначала он оскорбил меня так, что до сих пор горели щеки от воспоминаний, потом я опозорила его на весь колледж. В коридорах до сих пор над ним ржут, хоть и понимают, что все случившееся подстава, и даже подозревают, кто ее организовал. Поэтому сейчас мне совершенно не хотелось идти с Кэлзом на контакт. Он тоже умел и любил мстить. Но выбора не было.

Видимо, я мялась перед воротами слишком долго, так как они неожиданно распахнулись сами, и я испуганно отступила, когда увидела перед собой Кэлза. Вид парень имел устрашающий, и сразу же захотелось сбежать куда-нибудь подальше и спрятаться.

Пепельные волосы взлохмачены, физиономия помятая, а растянутая домашняя майка сползла с одного плеча – я и подумать не могла, что у всегда одетого с иголочки Кэлза фо Агола может быть такая.

– Яд, ты собралась ночевать у меня под забором? – вполне миролюбиво поинтересовался он. Даже язвительной усмешки в голосе не прозвучало. – В таком случае, хочешь, я вытащу тебе одеяло и матрас? Или все же рискнешь и зайдешь внутрь?