— Как у вас дела? — спросил его Бугров.

— Хреново, — коротко ответил тот, — Дятлова не взяли. — Потом постучал пальцами по столу, встал и вышел в коридор. Ушел к себе в кабинет и пробыл там ровно три минуты. Вернулся с нераспечатанной бутылкой коньяка, снова плюхнулся в кресло и спросил: — Стаканы есть?

Бугров встал из-за компьютера, достал из шкафа двухсотграммовые граненые стаканы, называемые в народе губарями, и поставил перед полковником. Тот откупорил бутылку, налил себе стакан под окантовку и, никому не предлагая, залпом выпил.

— Будете? — спросил он, после того как посмаковал послевкусие хорошего французского коньяка.

— Не откажусь, — ответил Николай и пододвинул пустой стакан поближе к шефу. Тот снова налил сначала себе, потом — Бугрову и затем уже — Толмачеву.

— Ну, давайте, чтобы всем нашим врагам пришел конец, — коротко, по-армейски сказал Давыдов и, не чокаясь, осушил второй стакан.

Парни выпили вслед за ним и буквально через минуту захмелели. Их мышцы и нервы расслабились, на душе стало тепло и хорошо, будто и не было перестрелки, погони и автомобильной аварии. Будто не свистели над головами пули, не было легких ранений, колоссального нервного напряжения и страха смерти.

Несмотря на то что чекисты за один присест осушили до дна пол-литровую бутылку коньяка, им показалось мало. Давыдов кивнул подчиненным, мол, это еще не конец, устало встал и вышел. Через минуту вернулся со второй точно такой же бутылкой, мигом откупорил ее и разлил в стаканы целительный нектар.

На этот раз оперативники не стали спешить, а выпили не по полному стакану, как налил шеф, а по половиночке, наслаждаясь вкусом напитка двадцатилетней выдержки.

— Эх, закусить бы, — сказал Алексей и вопросительно посмотрел на Бугрова. Но у того в кабинете еды не нашлось, и пришлось довольствоваться лишь самим «Ленди».

— У меня тоже закуски нет, — начал пьяно оправдываться полковник. — Коньяк в именном сейфе в моем кабинете есть, а закуски нет. Извините, ребята.

— Может, сходить в столовую, взять что-нибудь перекусить, а то целый день не ели? — вызвался Алексей.

— Давай, сгоняй, — махнул рукой полковник, — ты самый молодой, ноги у тебя быстрые, сходи, пожалуйста, купи поесть, это приказ. — Шеф достал из кармана тысячерублевую купюру и передал старшему лейтенанту.

— У меня найдется, — отмахнулся тот и вышел.

Пока он ходил в круглосуточную столовую управления, капитан и полковник сидели молча, ни о чем не говорили, и каждый думал о своем. Толмачев вернулся с большим пакетом провизии и стал выкладывать ее на стол. Он взял бутерброды с сыром и колбасой, три салатика «Оливье» в пластиковых коробочках, двухлитровый пакет сока, лимон и шоколад.

— О, — оживились офицеры, — пир горой.

После того как все разложили по пластиковым тарелкам, взялись за стаканы, чокнулись и мигом осушили их до дна. Не стали ловить кайф от аромата коньяка, а сразу начали закусывать. За полчала успешно допили вторую бутылку и съели все, что принес Алексей.

Потом закурили и хотели поговорить о делах, но полковник поднял вверх указательный палец и грозно им помахал в воздухе. Подчиненные поняли, что в пьяном виде о работе лучше не говорить, и даже начинать не стали. Все знали, что произошел провал, но анализировать результаты дела решили утром на свежую голову.

Комитетчики посидели в кабинете Бугрова еще часок, обсудили погоду, последний футбольный матч, недавний теракт в Ираке и решили расходиться по домам. Из управления вышли около трех часов ночи и сразу окунулись в жаркую, знойную, душную атмосферу московской летней ночи. Город еще не остыл от ослепительного дня, и асфальт, дома и булыжники Лубянской площади парили, как жаровня в бане.

На голубом небе не было ни облачка, и далекие звезды светили с бездонных небес маленькими фонариками. Красавица Москва замерла до утра, но по улицам все еще носились полуночные шляповозы, развозя по домам последних столичных гуляк.

— Как будешь домой добираться, машина-то разбита? — спросил Алексей.

— На такси поеду, а может, немного пешком пройдусь, — устало ответил капитан. — Ночь-то какая.

— А я на своей, — буркнул полковник, — благо недалеко.

Он был изрядно пьян и поэтому развезти сотрудников по домам не решился. Алексей и Николай видели состояние шефа и на него не обижались. Лишь бы сам успешно доехал. Когда представлялся случай, он всегда подвозил кого-нибудь домой, но сегодня был не в состоянии.

— Может, и вы на такси, — посоветовал полковнику Николай, — а то мало ли что…

— А что, — взвился Давыдов, — я не пьян, просто устал, работа сволочная, покоя нет, скорей бы на пенсию. — Он подошел к своему пятилетнему «Мерседесу-Е 210», отключил сигнализацию, открыл дверцу и плюхнулся на сиденье. Завел двигатель, помахал подчиненным рукой и дал газу. Быстро выехал со стоянки и помчался по пустынной площади. Алексей и Николай проводили его взглядом и стали ловить позднего «чайника».

Алексею повезло, и он поймал такси первым, пожал Бугрову руку, пожелал удачи, сел в машину и уехал. Бугров остался один на пустой площади и осмотрелся. Мимо него изредка проносились машины, но на его поднятую руку водители не реагировали. Тогда Николай пошел к «Детскому миру» и встал там. Ему показалось, что там поймать машину можно побыстрее.

Наконец возле него остановилось желтое московское такси, и водитель спросил:

— Куда?

— В Новогиреево, — ответил Бугров и получил долгожданное согласие.

Он сел на заднее сиденье «Волги», захлопнул дверцу и мимолетно взглянул на припаркованную неподалеку автомашину марки «Вольво». У нее были сильно тонированы стекла, и свет уличных фонарей не проникал в салон. Снаружи она казалась безжизненной и пустой, но внутри еле заметно вспыхнул и погас трепетный красный уголек. Видимо, кто-то затянулся сигаретой, и ее огонек на мгновение осветил кабину и лицо курившего.

Николай не придал никакого значения ни «Вольво» у тротуара, ни курильщику в ней — мало ли что, но когда у иномарки неожиданно включились подфарники и она тронулась вслед за «Волгой», он заинтересовался. Обернулся и посмотрел на нее в заднее стекло.

Таксист был лихим водилой, с места набрал хорошую скорость и понесся по площади, потом по пустой улице до Садового кольца, а оттуда на Таганку. Ночной город проносился мимо окон, и на душе у Николая было безмятежно спокойно и тепло.

Когда таксист встал на очередном светофоре, Бугров непроизвольно, без особого интереса обернулся и вновь обнаружил недалеко от себя ту самую «Вольво».

«Что он прицепился-то», — лениво подумал капитан и отвернулся. Стал глазеть на хорошо освещенные витрины магазинов, баров и казино.

Водитель рванул с места в опор и помчался по шоссе Энтузиастов в сторону Южного Измайлова, но надоедливая иномарка последовала за ним. Она ехала на расстоянии тридцати метров и не приближалась, но и не удалялась. Она не обгоняла такси, но и не отставала.