Она к нему не пришла.

А ведь он всерьез верил, что она не выдержит и придет. В конце концов, что бы она там ни говорила, он же видел, что притяжение взаимно.

Но с каких это пор он вообще стал обращать внимание на женские слова? Ладно, в любом случае он сказал то, что счел нужным сказать, и дальше выбор за ней. Раз ей нравится порхать вокруг, защищаясь своим невинным девичеством, словно подушкой безопасности, что ж, ее право. Но рано или поздно она не выдержит и оставит притворство.

В этом он, достаточно хорошо зная женщин, не сомневался.

А еще он отлично знал всю силу хорошего секса, заглушающего любые сомнения.

Их же секс был не просто хорош, а поистине сногсшибателен.

Только, к несчастью, он слегка неверно истолковал ситуацию и, заняв определенную стойку, был вынужден придерживаться ее и далее, иначе, первым уступив, рисковал выставить себя на посмешище.

Но как же он устал от этих бесконечных игр! Черт, они же оба взрослые люди! Тем более они уже и так спали вместе, и эти заигрывания им ни к чему! Да еще витавшая на седьмом небе от счастья мать, размечтавшаяся о внуках…

И это если не забывать о сводящем с ума притяжении…

Тео с трудом мог сосредоточиться на работе, а дважды в день принимал ледяной душ.

Теперь же, разговаривая с Бекки по телефону, он не мог справиться с разыгравшейся фантазией, что во всех красках рисовала, как она сейчас лежит нагишом на смятых простынях…

Или закутанная от подбородка до пят в викторианскую ночную рубашку, так отлично подходившую к правилу «никакого секса»…

Как ни странно, оба этих образа подействовали на него одинаково возбуждающе.

– Работаю, – поерзав на стуле, Тео попытался снять внезапно возникшее напряжение.

– Ты вообще когда-нибудь спишь?

– Предпочитаю по возможности не тратить драгоценное время на нечто столь бесполезное. А ты звонишь мне… – он взглянул на часы, – в шесть сорок, чтобы проверить, хорошо ли я выспался?

– Я звоню потому, что… Боюсь, сегодня у меня выходной.

– Выходной? Ты о чем?

– У меня раскалывается голова и все тело ломит. Наверное, простудилась. Ничего серьезного, но сегодня я лучше отлежусь.

– Мама расстроится. – Тео нахмурился. – Она мечтала отвести тебя в свою любимую чайную лавку…

– Мне очень жаль, но не получится. Вниз еще как-нибудь спущусь, но я совершенно разбита. Да и в любом случае не хочу ее ничем заразить. У нее и так год не из легких выдался, не хватало еще от меня что-нибудь подхватить. Наверное, я сегодня вообще лучше из постели вылезать не буду, хорошенько отосплюсь, а завтра снова буду в норме.

– Таблетки какие-нибудь пила?

– Беспокоишься? – спросила она, не удержавшись. – Боишься, что если я возьму отсыпной, то не окуплю вложенные в меня деньги? – Еще не успев договорить, Бекки мгновенно пожалела о сказанном.

– А ты готова провести здесь на день больше? Я же знаю, у тебя очень строгая деловая этика.

– Извини. Мне не следовало… Извини.

– Спи дальше, я прослежу, чтобы позже тебе принесли чего-нибудь поесть.

Сжав губы, Тео убрал телефон. Что ж, вот она и напомнила в очередной раз, зачем сюда приехала. Есть там это притяжение или нет, но в первую очередь ее интересуют лишь деньги.

Очнувшись от беспокойного сна, Бекки уселась в кровати. Два часа назад она выпила пару таблеток и чувствовала себя немного лучше, но выходной ей все равно необходим.

Плотные задернутые занавески почти не пропускали в комнату света, но Бекки легко различала ставшие знакомыми предметы.

– Ты проснулась.

Ее сердце мгновенно забилось быстрее, но сама она машинально натянула одеяло до подбородка.

Пройдясь по магазинам, Бекки полностью сменила гардероб, в том числе и нижнее белье обновила. Раньше бы она никогда не осмелилась носить эти крошечные кусочки кружев, но теперь все было иначе. Да и ее пеньюарчик мало что скрывал…

– Что ты здесь делаешь?

Она так и чувствовала, как кружева щекочут напрягшиеся соски.

– Больным нужно кушать. Пришел узнать, чего ты пожелаешь на завтрак.

– Не стоит утруждать Анну, у нее тут и так забот хватает. Сегодня отосплюсь, а завтра буду в норме.

– И будешь мужественно голодать, чтобы не утруждать экономку?

Бекки мгновенно покраснела. Как же разнится их отношение к наемным работникам… Сама она даже попыталась помочь знавшей всего пару слов по-английски девушке с уборкой, но та чуть не упала в обморок. Тео же был подчеркнуто вежлив, но считал, что прислуга получает достаточно, чтобы молча выполнять свою работу в полном объеме. Как и со всеми остальными, он предпочитал строить с этими людьми чисто деловые отношения.

Он небрежно махнул рукой.

– В любом случае Анна заболела и не придет. Наверняка подцепила ту же заразу, что и ты.

– Ужас!

– Только не начинай корить себя, как разносчицу болезни. Готов поспорить, сама Анна сюда ее и принесла. У нее пять братьев и сестер и ей есть от кого заразиться.

– А твоя мать? Только не говори, что она тоже слегла…

– К счастью, нет, но я все равно на два дня отправил ее к Флоре. Здоровье у нее и так подорвано и грипп ей совсем ни к чему.

– Тогда ты следующий на очереди.

– Я никогда не болею.

– Думаешь, вирусам тоже можно приказывать? А что, если они уже облюбовали тебя в качестве очередной песочницы?

– Я силен, как бык. А теперь вернемся к завтраку. Заказывай!

Значит, в доме они одни, но ей нечего бояться. Потому что, если бы он хотел и дальше к ней прикасаться и провоцировать, он бы уже давно этим занялся. А теперь ему еще и приходится о ней заботиться, вместо того чтобы как следует поработать, раз уж не нужно весь день приглядывать за матерью и изображать безумно влюбленного.

– Дай подумаю… Наверное, мне действительно стоит что-то съесть. У меня выдалась весьма беспокойная ночка.

Слегка приподняв бровь, Тео внимательно следил за чуть съехавшим одеялом, под которым оказалось нечто совершенно не похожее на викторианскую ночнушку. Смакуя полупрозрачные кружева, он мысленно облизнулся.

– Так чего же ты хочешь? – выдохнул он хрипло, заставляя себя сосредоточиться на ее лице.

– Яйца пашот и тосты. И поджаренный бекон. Только жарь не на растительном, а на сливочном масле. Протеин. Нужен для восстановления. И еще сок. Я видела, как Анна давит апельсины в соковыжималке. Ну и чай.

– Кажется, ты была не голодна и не хотела никого утруждать, – недовольно проворчал Тео, явно понимая, что заставило ее столь внезапно передумать.