Утром в дверях появился Тони с чашкой горячего кофе, теплым приветствием и нежным поцелуем. Пока Марта пила кофе, он присел на краешек кровати, но — славный Тони с его неизменным тактом — говорил только о погоде и о лыжах.

Марта испытывала подлинное наслаждение от катания на горных лыжах. Вчера, принимая душ после возвращения с горы Лун, она думала что без спорта жизнь для нее стала бы неполноценной. Марта была хорошо сложена, обладала гибкостью и координацией движений, и лыжи доставляли ей одно удовольствие.

Прошлой зимой, во время командировки на Юкатан, занявшей всего две недели, она выкроила время, чтобы взять несколько уроков подводного плавания — и через несколько дней занятий не уступала своим учителям. Любила она и водные лыжи. Теннис, пинг-понг, любая другая спортивная игра заражала ее азартом. Она любила выигрывать, хотя и проигрыш воспринимала стоически.

Тони был отличным партнером в этих развлечениях — об этом Марта и говорила Дженнифер в тот день у Джоша. Но нельзя же провести всю жизнь на лыжах или на корте! И Марта начала задумываться о том, как пойдет у нее жизнь с Тони… еще до того, как встретила Джоша.

«Чтобы ответить на вопросы Тони, не нужно вновь встречаться с Джошем, — напомнил ей внутренний голос. — Достаточно заглянуть в свое сердце. Ты уже все знаешь. Только с Джошем ты можешь испытать полное счастье. Только с ним ты не бежишь от себя…»

Марта вышла из душа, завернулась в махровое полотенце и вздохнула. Она, словно испорченная пластинка, повторяет одно и то же. Хватит думать о Джоше! Сейчас ее задача — поговорить с Тони и объявить ему, что свадьбы не будет.

«Сегодня вечером», — пообещала себе Марта. Завтра они возвращаются в Нью-Йорк, а во вторник Тони летит в Лондон. Сегодня — лучшее время.

Но начать разговор оказалось непросто.

В воскресенье вечером выяснилось, что Фармингтоны отправились в горы не просто так — они решили таким образом отпраздновать двенадцатую годовщину свадьбы. Тони и Марта узнали об этом за ужином.

Все четверо отправились в ресторан. В конце ужина у столика появился официант с серебряным ведерком, в котором во льду охлаждалась бутылка шампанского. Заметив недоумение своих гостей, Шейла объяснила причину торжества.

— Мы хотим разделить этот праздник с вами, — объяснила она Тони и Марте, — и надеемся, что еще через двенадцать лет сможем отпраздновать сразу два юбилея!

— Надеюсь, что вы будете так же счастливы в браке, как мы с Шейлой, — добавил Гай, поднимая бокал.

Марта окаменела, с трудом сохраняя на лице улыбку. Ее выручил Тони, который произнес приличествующий случаю тост в честь юбиляров. Она же не могла выдавить из себя ни слова, и даже шампанское застряло у нее в горле.

В зале играл небольшой оркестр, и Марта была благодарна Тони, когда он вежливо предложил:

— Потанцуем?

Однако на этот раз Марта не получала от танца никакого удовольствия. Она дергалась, словно кукла на ниточках, и могла только надеяться, что со стороны это не слишком заметно.

— Дорогая, — тихо начал Тони, — мне очень жаль, что так вышло, но, пожалуйста, не обижайся на Шейлу и Гая. Они до сих пор влюблены друг в друга, как два голубка. Не стоит их осуждать, если в годовщину свадьбы все видится им в розовых тонах. Пойми, они просто искренне хотят разделить свое счастье с нами.

— Не надо, Тони, — с трудом ответила Марта. Она чувствовала себя настолько скверно, что еле могла говорить. — Как я могу обижаться на Шейлу и Гая за их добрые намерения? Ведь у меня на пальце твое кольцо. Они не знают, что мы уже не помолвлены.

— Но, Марта, мы помолвлены, — к ее изумлению, ответил Тони.

Она откинулась назад, чтобы взглянуть ему в лицо, и пропустила такт.

— О чем ты говоришь? — спросила она.

— О нас с тобой, — как ни в чем не бывало ответил Тони. — Да, я помню наш разговор в Лондоне. Но мне тогда показалось, что мы оба согласились пока оставить наши отношения как есть. И ты знаешь, на что я надеюсь…

— Тони, мы оба решили, что у нас ничего не получилось, — перебила его Марта — она не желала слышать об этой помолвке! — Я согласилась носить твое кольцо…

— Но кольцо на пальце как раз и означает, что мы помолвлены.

— Нет, и ты это прекрасно знаешь.

— Для нас — может быть, — уступил Тони. — Но для окружающих-то это так и есть. Марта…

Музыка резко оборвалась, и Тони умолк. Марта остановилась. У нее болела голова и ломило все тело. Два дня в раю куда-то улетучились, не оставив по себе ни малейшего следа.

— Это не так, — прошептала она. Музыка заиграла снова.

— Может быть, сядем? — спросил Тони. Она покачала головой.

— Нет. Я не смогу сейчас смотреть в лицо Фармингтонам.

Оркестр заиграл медленный танец. Тони уверенно повел Марту по залу. Он был одним из лучших танцоров, каких ей доводилось встречать, и отличным партнером для нее. Но сегодня Марта спотыкалась на ровном месте. Ей приходилось смотреть под ноги, чтобы не упасть.

— Марта, я не хотел тебя расстраивать, — тихо, но настойчиво прошептал Тони. — Очевидно, я тебя не так понял…

«Да, пожалуй, — с тоской подумала Марта. — Ты понимал лишь то, что хотел понять, слышал только то, что хотел слышать. И тебя нельзя винить: я понимаю твои чувства».

Точно так же вела себя сама Марта два года назад. Джош ясно давал ей понять, что их отношения не продлятся долго. Однако Марта на все закрывала глаза. Он честно предупреждал ее, но она не слушала.

И вдруг Марта поняла, что не может поступить с Тони так же, как Джош — с ней. Не может просто вышвырнуть его из своей жизни. Но с другой стороны, не может и выйти за него замуж. И заводить с ним тяжелый разговор в Нью-Хэмпшире нельзя. Во-первых, уже нет времени. Во-вторых, совсем не та обстановка. Гай и Шеила, не подозревая истины, превратили выходные в какой-то Валентинов день! И Марта видела, как надеется Тони, что она поддастся общему романтическому настроению. Может быть, это и глупо, но что делать — влюбленные часто грешат этим.

Музыка снова замолкла, и Тони проводил Марту к столику.

Прошел вечер, за ним ночь. Утром за завтраком Марта узнала, что Фармингтоны собираются в Нью-Йорк вместе с Тони и Мартой, чтобы провести там пару дней перед возвращением в Вашингтон. Марта надеялась, что поговорит с Тони по дороге: теперь же это оказалось невозможно. В пути она была сама не своя от досады и тревоги.

Мало того, Тони пригласил всех четверых поужинать вместе в своем любимом французском ресторане где-то на Восточных Пятидесятых. Шейла и Гай охотно приняли приглашение, а Марта могла только надеяться, что ее неудовольствие незаметно со стороны.

Тони отвез ее в отель и хотел подняться с ней наверх, но Марта отказалась, сославшись на головную боль. Никогда прежде Марта не страдала головными болями, и неудивительно, что Тони покосился на нее скептически. Однако голова и в самом деле раскалывалась. Марта задернула шторы и бросилась на кровать.