До свидания. Я люблю тебя».

* * *

Неужели она назначила свидание с Тони на десять? Вчера у Марты так раскалывалась голова, что она могла просто забыть о встрече с доктором Баскином. Но сейчас никакого разговора с Тони на эту тему она не помнила.

«Ты, похоже, скоро и вовсе свихнешься», — мрачно сказала она себе, прослушивая телефонные сообщения.

Джош звонил дважды: в десять и в половине двенадцатого. Марта взглянула на часы — 12:35. Она набрала рабочий номер Джоша. Но секретарша сообщила ей, что мистер Смит обедает с иностранными журналистами и скорее всего вернется не скоро.

Чтобы удостовериться, что Тони улетел, Марта позвонила ему в отель и узнала, что он уехал в аэропорт около двух часов назад.

Марту переполняла досада, и она видела лишь один выход своим эмоциям. Ходьба до изнеможения. Выйдя из отеля, она пошла пешком по направлению к Пятой авеню, затем свернула на север, пока не добралась быстрым шагом до стены, окружающей Центральный парк.

Марта шла все быстрее и быстрее, но ходьба, против обыкновения, не помогала ей успокоиться. Обычно быстрое движение — ходьба, игра в теннис или плавание — позволяло Марте выплеснуть отрицательные эмоции и прийти в норму. Но сейчас даже после прогулки по парку Марта была столь же взвинчена, как и два часа назад. Она уже кляла себя за то, что приехала в Нью-Йорк. И Бог с ними, с заказами! Нью-Йорк — огромный город с многомиллионным населением, но для нее с Джошем он слишком тесен.

* * *

Отпивая из бокала, Джош рассеянно вслушивался в речь редактора французского журнала. Француз говорил по-английски бегло, но с сильным акцентом. Когда он сделал паузу, Джош кивнул, от души надеясь, что этот жест не оказался неуместным.

Обед тянулся бесконечно — по крайней мере для Джоша. Что касается гостей, они явно наслаждались американской кухней, хвалебными тостами в их честь и звоном бокалов.

Джош очень старался не выдавать своего нетерпения, и, кажется, притворство удалось блестяще — гости смотрели на него с явной симпатией.

«Мне следовало пойти в актеры», — думал Джош. Неужели собеседники и вправду не замечают, что внутри у него бьют тревогу сотни маленьких тамтамов?

Куда, черт возьми, пропала Марта? Новое задание? Но она ничего об этом не говорила. В конце концов прежде всего она работает на него!

Сама же говорила, что у нее ни на что нет времени! Он имеет право знать, чем она занята. Любой редактор на его месте… тут Джош понял, что оправдывается перед самим собой, и разозлился еще сильнее.

Он признался себе, что не сразу начал беспокоиться о таинственных планах Марты. Беспокойство пришло, когда ему случилось перекинуться парой слов с коллегой из Эн-би-си. Коллега упомянул, что несколько минут назад говорил с Тони Эшфордом из Би-би-си. Эшфорд приехал в Штаты покататься с невестой на лыжах, а теперь улетал обратно и приглашал приятеля позавтракать втроем.

— Эшфорд — отличный парень, — заметил журналист из Эн-би-си. — Тебе стоит с ним познакомиться — вы друг другу понравитесь.

— Мы знакомы, — коротко ответил Джош и перевел разговор на другое.

Однако утро было испорчено. Логика подсказывала ему, что Тони Эшфорд имел полное право приехать в Нью-Йорк, чтобы покататься на лыжах с невестой. Однако чувства легко заглушают голос рассудка, и Джош с удивлением обнаружил, что мечтает свернуть Эшфорду шею. Его глодала ревность, нелепая, отвратительная и опасная, словно Болотное Чудовище из телесериала.

Наконец невыносимо долгий обед подошел к концу. Мужчины пожали друг другу руки и разошлись по своим делам.

Джош вернулся в офис, где ждала его целая пачка телефонных и компьютерных сообщений. Отложив в сторону бумаги, Джош принялся нетерпеливо проглядывать карточки телефонных звонков. Обнаружив среди них звонок Марты, он с облегчением перевел дух, словно все это время задерживал дыхание, и поспешно набрал номер ее отеля — только чтобы услышать, что мисс Бреннан вышла.

Джош оставил сообщение и, не обращая внимания на кучу скопившихся на столе бумаг, откинулся на спинку стула и принялся ждать. Он ждал звонка Марты Бреннан.

— Хорошо отдохнула? — вежливо спросил Джош.

Они сидели в баре «Алгонкин». Джош назначил встречу с Мартой на половину шестого, однако сам пришел на полчаса раньше и, когда в бар вошла Марта, допивал уже второй скотч.

Глядя в стакан с прозрачной жидкостью, Джош пытался объяснить себе, почему так по-дурацки себя ведет. Много лет назад он усвоил, что алкоголь не решает ни одной проблемы, зато создает много новых. Пьянство отвратительно и опасно. Много лет Джош помнил об этом и пил умеренно… в обычных обстоятельствах. И сейчас он напомнил себе, что в деловой встрече с Мартой нет ничего сверхъестественного, и не стоит из-за этого наливаться скотчем.

Он ждал ответа, борясь с ревностью и упрекая себя за дурацкое поведение. Какое право он имеет ревновать Марту к жениху?

«Скоро она станет женой Тони Эшфорда», — напомнил себе Джош и скрипнул зубами.

Марта задумчиво гоняла соломинкой вишенку в бокале с коктейлем. Губы ее сжались в тонкую ниточку. Как хотелось Джошу поцелуем вернуть им привычную соблазнительную округлость! «Следи за своими глазами! — предупредил он себя. — И за мыслями!»

Он поерзал на стуле, стараясь облегчить боль в ноге. В последнее время нога болела почти постоянно: Джош догадывался, что причиной этому — постоянное внутреннее напряжение и борьба с собственными желаниями. Обычно сон освежал его: но в последние дни Джош с трудом засыпал и просыпался совершенно разбитым.

— Так ты хорошо отдохнула? — повторил вопрос Джош, подбавив в свой тон капельку сарказма.

— М-м… — неопределенно протянула Марта, подняв на него свои удивительные глаза. — А… Да, выходные прошли отлично.

Джош поднес к губам стакан и еле удержался, чтобы не вцепиться в край зубами.

— Что-нибудь особенное? — выдавил из себя он.

— Приехал Тони, и мы вместе с друзьями отправились покататься на лыжах в Белые горы, — сообщила Марта.

— И хорошо покатались? — снова спросил Джош, с усилием придавая своему голосу безразличие.

— Да, отлично. Такой роскошный снег! — ответила Марта.

— Эшфорд, я полагаю, хороший лыжник?

— Да, Тони отлично ездит.

— Лучше тебя?

— Да.

Джош почувствовал, что Марта не хочет говорить с ним о горных лыжах, и немедленно разозлился. Черт возьми, неужели она думает, ему легче от того, что она обходит «опасные темы»? Если так, то она сильно ошибается!

Да, он не может ездить на лыжах! А Марта, например, едва ли способна редактировать журнал, однако он спокойно обсуждает с ней свою работу! Беседуя с ней, он никогда не уходит от темы и не подбирает слов, чтобы ее не обидеть. Он относится к ней как к равной.