Его брови причудливо изогнулись. Ситуация забавляла его. Пытаясь не засмеяться, он продолжил:

— В этих путешествиях? Сколько еще путешествий, как ты думаешь, у меня было?

— Слишком много.

Он скрестил руки на груди и улыбнулся ей.

— У меня есть некоторые новости, которые могут тебя заинтересовать, — заговорил он. — Ну, например, что это мое первое путешествие с этой организацией. Позвони им прямо сейчас, если хочешь. Они скажут тебе, что я никогда не ездил с ними до этого.

Молчание слишком затянулось. Но Жерар хотел дать ей время, чтобы она осознала смысл его слов, поверила ему.

— Даже если это правда, — она ответила так же резко, — то, что ты пытался сделать со мной, безнравственно. Ты преступник, использующий подростков, находящихся под твоей опекой во время поездки по Европе!

— Но ты не подросток. Это дает нам возможность узнать друг друга получше. Ты так не считаешь?

В ее глазах мелькнула догадка.

— Тот жандарм показал тебе мой паспорт?

— Да. Он хотел поговорить со мной о тебе, поскольку ты была одной из учениц, остававшихся в отеле, когда произошло воровство.

Снова ее мозг заработал со скоростью света.

— Я не верю, что в отеле была кража, — сказала она. — Я думаю, ты все подстроил.

Жерар старался изо всех сил подавить улыбку.

— Ты свободна думать все что угодно… Могу еще тебя удивить, ибо я получил сведения, в которых нуждался: даже самому молодому адвокату фирмы «Шарп и Роу» в Солт-Лейк-Сити не может быть восемнадцать лет.

Ее тело напряглось.

— Кто ты? — спросила она взволнованным, срывающимся голосом. — Впрочем, я всегда могу попросить своего коллегу позвонить в Сент-Джордж, чтобы выяснить, преподает ли там некий Хэнк Смит.

— И тебе скажут, что я нанят там на работу. Это будет пустая трата времени и сил. Но ты можешь попытаться.

Она взглянула на трубку, очевидно обдумывая его слова.

— Понятно. Это путешествие — прикрытие для тебя.

— Ну, — растягивал слова Хэнк, — скажем так: как и у тебя, у меня есть очень веские причины находиться здесь, главным образом наблюдать, что здесь происходит. — (Она на мгновение отвела глаза.) — Почему бы нам не начать сначала? — предложил он. — Очевидно, ты притворялась подростком, чтобы поймать меня в акте соблазнения подростков. Почему ты выбрала меня, а не Боуэна? — (Она резко подняла голову.) — Ты хотела быть в его группе. Я отчетливо помню твое разочарование. Что изменило твое мнение? — допытывался Жерар. — Когда он предложил тебе поменять группу, почему ты решила остаться со мной? Я жду ответа. Ты можешь рассказать мне все сама, или французские власти спросят тебя. Выбирай.

Ее поразительные глаза цвета лаванды метались в поисках ответа.

— В прошлом году моя сестра Кристина поехала в такое же путешествие, — начала Уитни. — Месяц спустя она вернулась домой и обнаружила, что забеременела, но отказалась назвать имя совратителя. Я решилась повторить это путешествие, чтобы все выяснить.

Ее объяснения звучали разумно.

— Что заставило тебя думать, что я отец твоего племянника?

— Кристина призналась, что он удивительный человек, мягкий и добрый, что он очень красив и она не могла не влюбиться в него. Единственный мужчина в туре с такими качествами — ты. — (Жерар счел это комплиментом.) — Я сравнила тебя со всеми другими учителями. Ты был неотразим и легко выиграл конкурс красоты. Это убедило меня, что ты тот человек, которого я ищу. Такой монстр заслуживает, чтобы его поймали и наказали за то, что он сделал с моей сестрой.

— Я не могу не согласиться с тобой.

— Кристина всегда говорила о мистере Боуэне, твое имя никогда не называлось. Я решила, что она намеренно умолчала о твоем существовании.

Он нахмурился.

— Итак, ты решила соблазнить меня и поймать на месте преступления, так сказать.

Румянец на ее щеках вспыхнул еще ярче, но она проявила твердость и ответила:

— Да. Но то, что ты сказал сейчас, соединилось с тем, что произошло со мной днем, и заставило меня понять, что я преследую не того человека. Я знаю, не ты любовник Кристины.

— И ты больше не будешь пытаться соблазнить меня?

— Нет, — она не моргнула. Жерар почувствовал некоторое разочарование.

— У тебя есть соображения, кто отец?

— Я точно знаю, кто он. К тому времени, когда этот тур закончится, я разоблачу его.

— Поскольку сегодня днем ты была с мистером Боуэном, я полагаю, он твой объект.

— Он это или нет, тебя не касается. Ты делаешь свое дело, а я — свое.

Боже! Все было притворством с ее стороны.

— Могу я предложить кое-что? Мы объединяем наши усилия и работаем вместе, — проговорил он.

Она сердито посмотрела на него.

— Зачем? Я не смогу соблазнить его, если ты будешь рядом.

— Ты права, — пробормотал он с раздражением. — Но поскольку я тоже наблюдаю за деятельностью мистера Боуэна, я подумал, что мы можем помочь друг другу.

— Ты шпионил за ним?

— Верно. Он проявлял огромный интерес к тебе, и это облегчило мою работу, поскольку мы с тобой общались достаточно тесно. Я не вижу, что помешает нам продолжить наше взаимодействие. — (Яркий румянец залил ее лицо и шею, но она не отвернулась.) — В конце концов, — сказал он сухо, — мы оба хотим одного и того же.

— Кто-то из родителей нанял тебя? Родители пострадавших девушек? — выпалила она, игнорируя его косвенные намеки.

— Скажем так: кое-кто интересуется им.

— Тогда это означает, что моя сестра не единственная, кого соблазнил этот сексуальный маньяк. — Она посмотрела на него уничтожающим взглядом. — Почему же ты вел себя со мной как неразборчивый волокита?

Ее вопрос причинил ему боль.

— Как и ты, мисс Лоуренс, я осмотрел всех женщин в туре и решил, что, если Боуэн захочет соблазнить кого-то, это будешь ты. Я был абсолютно в этом уверен, потому что еще до того, как в библиотеке закончился фильм, он попытался обменять тебя на одного из своих учеников.

— Да?

— Да. Это неудивительно. Ты очень красива, ты знаешь.

Она прерывисто задышала — первый признак волнения.

— Итак, ты притворялся, что заинтересован мной, чтобы защитить меня.

— Верно. На что я не мог рассчитывать, так это на твое сотрудничество.

— Теперь ты знаешь почему, — огрызнулась она.

Он кивнул, хотя ему совсем не понравился ее ответ, из которого явствовало, что не было ничего личного в этом деле, что их влечение друг к другу ничего для нее не значило. Он не мог принять этого. И не примет.