Блокпост «независов» я прохожу очень быстро. Сторожа интересуются только, кто я да по каким делам в долину прусь. Один из дежурных ответов принят на ура, дополнительных вопросов не возникает. Для них я сталкер Бегун, что может быть нейтральнее подобного зонного имени!..

Двигаю прямёхонько к постоянной базе «Независимых». Где ж ещё заночевать в долине Задохлику, как не у них?

Прожектора ярко светят с вышки над баррикадой, состоящей из кусков стен и мешков с песком.

Трое стоят в карауле. Я особо не прячусь, но, видимо, по привычке крался в теневом режиме и слишком быстро.

— Вечер добрый, народ, — негромко говорю, неожиданно возникнув из темноты перед ними, чем вынуждаю «независов» синхронно вздрогнуть.

— Тваю ма-ать! Шайтан! — рявкает пожилой дядька, совсем седой. — Какого хера?!

Расслабились бойцы, маски-каски поснимали, и хотя с дальнего поста их по рации предупредили обо мне, но, видимо, очень уж скоренько я здесь появился. Слишком быстро, человеки обычно так не ходят… Другая моя проблема: свои возможности соизмерять с обычными. Кто бы знал, как это тяжко — постоянно осаживать себя, тормозить! Но что поделаешь, судьба такая. Никто и не обещал, что будет легко.

Выводок «молодых» устроился на ночлег в ямине, когда-то вырытой под фундамент, недалеко от западного входа на базу. Не хватило денежки заплатить «независам» за голые стены на втором этаже, которые они «туристам» под ночлежку выделили. Прохожу мимо костра, демонстративно даже не глянув на сидящих вокруг огня. План действий возникает спонтанно. Я поднимаюсь к здешнему торговому «представителю», который уже дрыхнет на своём матрасе прямо в помещении склада. За беспокойство добавляю, не потребовав сдачи с купюры. Между прочим, из крупных последняя осталась нужного года выпуска.

Но добыча стоит затрат. С пятью бутылками водки в пакете отправляюсь к условной «молодёжи», среди которой вполне могут обнаружиться и новички возрастом за тридцать, мои биологические ровесники; да и мужики постарше в Зону за удачей тоже не прочь сходить. Тем более в этот начальный период существования, когда аномальная территория ещё совсем маленькая и о событиях грядущего марта двадцать шестого разве что какие-нибудь популярные фантасты могут истории сочинять.

— Здорово, пацаны! У огонька местечко найдётся? — Позвякивая стеклом, я съезжаю по крутому глиняному склону к ним.

— Да, да, канечно! — радостные голоса дружно галдят в такт звону бутылок.

Попробовали бы они ответить отрицательно, глядя на два с половиной литра «халявы»!

Восемь их в яме, должно хватить. Не избалованы частым употреблением. В Зоне круглосуточных магазинчиков на каждом углу как-то не наблюдается.

— А повод простой, днюха у меня, братаны, тридцать три в аккурат стукнуло, — превентивно отсекаю я лишние вопросы.

Общение затягивается глубоко за полночь. Караульные «независы» пару раз подкатывали с требованиями «прикрутить громкость гитары». Я только делаю вид, что пью. Слежу, чтобы народ употреблял и никто не остался обиженным. Беседа выходит тёплой и приятной. Причём объект моего профессионального интереса принимает в ней не просто активное участие, а ведёт и направляет. Харизмы у этого щуплого чела — на продажу три вагона! И так он въедается в душу своими речами, что аж разводит меня на романтический настрой.

Прошу я гитару и как могу исполняю пару-тройку наших дворовых песен про любовь беззаветную, волю вольную и корешей верных. Я всё-таки не по этим делам. Влад, мой друган юности, куда лучше сбацал бы. Земля ему пухом, только не жгучим… Но «Группа крови» даже у меня получается пристойно, я песни Цоя с детства обожал. Парни у костра заценивают искренность по достоинству, гитара переходит в руки Задохлика, и мои любимые слова и мелодии продолжают звучать. Играет и поёт «харизматик» не в пример лучше меня. И тексты назубок знает. Не забывает наш народ Виктора, каждое поколение находит в песнях Цоя что-то своё. На то и гений, чтоб в памяти людей оставаться живым спустя многие десятилетия после смерти…

Утомлённая дневным переходом и бонусной водкой аудитория постепенно стихает. Все отваливаются на боковую. Даже неугомонный Задохлик, которому я уже симпатизирую не на шутку, сладко похрапывает. Никаких следов потенциала я в нём по-прежнему не чую. Кто ж ты такой, друг? Почему именно тебя необходимо вычистить из реальности?

Может быть, совсем недавно я передал исцарапанную зонную гитару из своих рук в руки новому мессии современности?

Исчерпывающего ответа на эти вопросы я, наверное, никогда не получу. Всё же я тактик, а не стратег. И хотя у меня на плечах голова с мозгами, а не котелок с кашей, всё-таки куда-а-а мне тягаться сообразительностью с моей напарницей!..

Предрассветной порой, когда все человеки, вповалку лежащие вокруг потухшего костра, скованы крепкими объятиями сна, я бесшумно подползаю к Задохлику. Он спит на боку, подложив аккуратно сложенные ладошки под голову, и посапывает, как младенец… Быстро и напористо куском кирпича вдавливаю ему в левое ухо толстый гвоздь сантиметров пятнадцати длиной. Утапливаю шляпку глубоко в ушной раковине, чтобы не заметно её было сразу. Ни капли крови, не дёрнулся даже. Гвоздик этот я тоже у торговца прихватил. Вспомнился какой-то старый сериал про зеков, и я решил повторить трюк. Жуть! Лучше бы я цель просто застрелил! Но шум нельзя поднимать. Я могу всю базу перебить, если понадобится, но такая бойня оставит несмываемый след.

Ох уж эта память! Сколько лет уже я обычного телевизора и в глаза не видел, а осталась в памяти всякая хренотень. Да, память такая барахольщица, чего в ней только не сохраняется. И вычистить из неё ненужный хлам — ещё та проблема. Уж кому-кому это знать, как не мне, мастеру-чистильщику.

Переполненный грустными чувствами, я покидаю базу клана «Независимых».

Задание выполнено.

Домой!

Светило только-только восходит. Из-за холма к базе топает очередной бродяга. Останавливается, приметив меня, глядит в бинокль и решает не сближаться. Молодец, чует. Он торчит, где встал, а я, по широкой дуге огибая фигуру застывшего сталкера, ухожу в сторону Припять-реки. По правую руку от меня в небо грузно ползёт звезда по имени Солнце, которая пока что одинаково светит и нормальной Земле, и ненормальной Зоне.

Из головы не выходит этот божий одуванчик. Сейчас вернусь да прямо спрошу напарницу, зачем было его путь обрывать?! И на этот раз не удовлетворит меня расплывчатый ответ, что-нибудь типа: «…инфекцию лучше устранить ещё до того, как она превратится в болезнь».

Наболело. Я ведь человек, а не бездушный инструмент. Да, я могу преспокойно проникать в любые уголки человеческого социума, не боясь, что меня сочтут и учуют нелюдем. Я полноценный, сохранивший личность индивидуум, не шатун и не зомби. Хотя своими действиями вполне могу, по ходу, легенды о них породить.

А разумный чем отличается от безмозглого? Именно. У него возникают вопросы, и он ищет на них ответы.